— Справедливо, — согласился он.
После этого мой жених поднялся, поскольку с чаем мы закончили, и я сделала то же самое. Мне еще следовало разобрать сегодня конспект по языку Богов с учетом знания алфавита. Стоило поправить все криво записанные слова и немного поучить их.
Мы вышли из столовой, но у ее дверей остановились. Здесь наши пути расходились, поскольку жили мы в разных частях замка.
— Что ж, доброй ночи, Нея, — пожелал Фолкнор, протянув мне руку. — Спасибо за компанию. Полагаю, нам стоит время от времени ужинать вместе. Чтобы лучше узнать друг друга, — последние слова прозвучали язвительно, но в них больше не чувствовалось угрозы.
Я вложила свою ладонь в его, но вместо того, чтобы поцеловать тыльную сторону, как было принято у нас на юге, Фолкнор только слегка сжал ее, чуть склонив голову. Пальцы у него оказались очень холодными.
— Доброй ночи, шед.
Он выпустил мою руку, еще раз окинул взглядом с головы до пят, покачал головой и, резко повернувшись и вновь задев меня полами мантии, пошел прочь. А я поторопилась к себе.
В этот раз Долорсдон меня не провожал. Видимо, считалось, что теперь я и сама могу найти дорогу. Планировка замка действительно была не слишком сложной, но одинаковые коридоры сбивали с толку и заставляли вспомнить кошмар, который приснился мне в день второго обручения. Поднимаясь на верхний этаж, я боялась столкнуться с человеком в черном плаще с капюшоном, повернув за угол.
Однако я ни с кем не столкнулась и спокойно дошла до своей комнаты. Лишь взявшись за ручку двери, услышала едва уловимый шепот, сравнимый с дуновением ветра:
— Нея…
Я резко повернула голову на звук и почувствовала, как внутри все холодеет.
Она снова была здесь. Та самая девушка, уже являвшаяся мне в зеркале. Бледная, с темными волосами, в беспорядке свисающими по обе стороны лица, в черном платье с пышной юбкой. Только теперь она смотрела на меня не из зазеркалья. Она стояла в конце коридора.
Я судорожно вдохнула, пытаясь удержать рвущийся наружу крик. Незнакомка словно поняла это и приложила палец к губам, давая знак соблюдать тишину. А потом поманила к себе рукой.
У меня ноги отнимались от страха, поэтому я стояла на месте, как вкопанная, вцепившись в ручку двери, чтобы не упасть. Я умоляла Богиню или прогнать видение, или послать сюда кого-нибудь… живого, но коридор оставался пуст, а девушка все стояла и безмолвно звала меня. Я видела, что она не открывает рот, но моего уха вновь коснулось едва слышное:
— Нея… Помоги…
— Ч-что я могу с-сделать? — заикаясь даже сильнее, чем во время разговора с Фолкнором, прошептала я.
Наверное, видение — или призрак? — приняло это за согласие. Девушка повернулась и медленно пошла по коридору. Скорее, даже поплыла. Я снова резко втянула в себя воздух, испытывая непреодолимое желание скользнуть в комнату, закрыть за собой дверь, запереться на задвижку и не выходить до утра, наплевав на необходимость умываться.
Только от призраков запертые двери не спасают. И если я хотела понять, что от меня нужно таинственной Невесте, мне следовало пойти за ней.
Поэтому с замирающим в груди сердцем я шагнула вперед.
Глава 9
В глубине души я надеялась, что когда дойду до поворота, незнакомка исчезнет. Но она была там. Стояла в противоположном конце нового коридора и смотрела на меня. Ждала. Обхватив себя руками за плечи, чтобы унять дрожь, я пошла к ней. Несколько секунд она стояла неподвижно, потом повернулась и двинулась дальше.
Так мы и шли некоторое время. Она всегда оставалась на приличном расстоянии впереди. Показывала направление. Ждала, если я замедляла шаг, мучаясь от страха и сомнений. Мы пересекли почти весь третий этаж, спустились по лестнице, снова прошли и теперь уже поднялись по лестнице. Я больше не понимала, где нахожусь. Это еще школьное крыло? Или мы успели перейти в основную часть замка?
Наконец после очередного поворота я увидела ее не в конце коридора, а неожиданно близко. Достаточно, чтобы как следует рассмотреть и убедиться, что она не из плоти и крови: теперь стало видно, что она полупрозрачная.
Она стояла напротив одной из дверей и смотрела на нее. Я снова замерла на месте. Мне оставалось сделать каких-то десять шагов, но я боялась приближаться к призраку.
— Чего ты хочешь от меня?
Она молчала. Молчала и смотрела на дверь. Я понимала, что должна войти в комнату, но от страха уже едва могла дышать, не то что ходить, поэтому солгала:
— Я не понимаю, чего ты хочешь…
Ее голова резко повернулась ко мне, наши взгляды встретились, и я почти физически ощутила гнев незнакомки. Он обрушился на меня ледяной волной и кровавой пеленой перед глазами, яркой вспышкой и резкой болью где-то в районе солнечного сплетения. Я охнула и согнулась пополам, плотно зажмуриваясь. В голове тут же замелькали картинки из того сна, в котором я бежала по коридорам от мужчины в черном плаще. И теперь я поняла, что в том сне я проделала тот же путь, что и сегодня вслед за девушкой в черном платье.
Когда боль отпустила, а я снова смогла открыть глаза и вдохнуть, девушки передо мной уже не оказалось. Возможно, она поняла, что пока она не уйдет, я не приближусь к нужной двери.
Еще один глубокий вдох, десять шагов, металлическая дверная ручка, показавшаяся ледяной наощупь, скрипучие петли. Я вошла в темное помещение и едва не закричала, нос к носу столкнувшись с еще одним призраком: на этот раз светловолосой девушкой в лиловом платье с огромными перепуганными глазами. Не закричала только потому, что успела осознать: это же я. Света в коридоре было мало, а в комнате не было совсем, поэтому я не сразу увидела раму зеркала, в котором отражалась. Оно стояло прямо напротив входа, на противоположной стороне комнаты. Как в моем сне.
Я пошарила рукой по стене и нащупала крошечный рычажок выключателя. Щелчок — и комнату залило тусклым светом одинокой лампочки под потолком. Я оглянулась по сторонам: комната походила на какой-то склад или хранилище. Здесь пылилась старая мебель: я приметила большой платяной шкаф, несколько столиков разного размера и формы, составленные друг на друга стулья, продавленное кресло. Какие-то вещи были зачехлены, другие стояли так. Несколько коробок, вероятно, с какой-то мелочевкой, стояло на полу и на столах. Лампочка под потолком висела голой, без абажура. Судя по толстому слою пыли на мебели, здесь если и убирались, то нечасто.
И все-таки кто-то здесь регулярно бывал и последний раз заходил недавно: в пыли на полу была протоптана дорожка. Она вела от двери к тому самому зеркалу, в котором я увидела свое отражение.
Этот предмет выбивался из общего ряда. Хотя бы потому, что остальные вещи выглядели вполне обычными, а рама зеркала была исписана все теми же символами языка Богов, какие покрывали раму зачарованного зеркала у меня дома.
Почему оно хранится тут, а не в зале обрядов?
Я осторожно приблизилась к нему, скользя взглядом по надписям. Конечно, я не могла определить, такие же они, как на нашем зеркале, или чем-то отличаются, но теперь я хотя бы отличала буквы.
А еще я поняла, что древние слова вырезаны на раме недавно. Кто-то превратил обычное зеркало в волшебное? Зачем? И кто мог это сделать?
Я намеренно сосредоточила внимание на раме, потому что до дрожи в коленях боялась увидеть в отражении за моим плечом шеда Фолкнора. Как в том сне. Не знаю почему, но мне казалось, что мое присутствие здесь его не обрадует.
Понять бы еще, что мне хотела показать здесь девушка в черном? Зеркало или что-то еще?
Я еще раз посмотрела по сторонам, но взгляд ни за что не цеплялся. А когда я снова повернулась к зеркалу, то все-таки тихо вскрикнула, но тут же зажала себе рот рукой.
В отражении за моим плечом действительно кое-кто стоял, но совсем не мой жених. Это была молодая женщина в длинной белой ночной сорочке. Такая же бледная, как и незнакомка в черном платье, но это определенно была другая женщина. Она смотрела на меня сквозь зеркало почти полностью выцветшими, казавшимися прозрачными глазами. Подол ее сорочки был пропитан кровью. Она протянула ко мне руки, и на них тоже была кровь.
— Помоги… — снова услышала я тихий шелест, хотя губы женщины оставались плотно сжаты.
Сердце зашлось в груди, мне казалось, оно вот-вот разорвется от страха. Я резко обернулась, но комната за моей спиной, конечно, оказалась пуста.
И без того тусклый свет мигнул. Я подняла голову и бросила на лампочку умоляющий взгляд: в этом кошмаре с мертвыми женщинами мне не хватало только остаться в кромешной темноте. Однако лампочка осталась глуха к моим молитвам и медленно погасла, как гаснет догоревшая свеча. В то же мгновение дверь комнаты захлопнулась с оглушающим стуком.
Я оказалась в ловушке. Меня окружала непроницаемая темнота и такая же плотная тишина, нарушаемая лишь моим неровным дыханием. Все мое тело казалось парализованным. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, ни тем более сдвинуться с места. Лишь почувствовала, как по щеке скатилась горячая слеза.
Позвать на помощь я тоже не могла: паралич распространялся и на голосовые связки. Я не знала, как до сих пор дышу и почему сердце еще бьется, пусть и с огромным трудом.
Не знаю, сколько я простояла так, дрожа в темноте. По ощущениям — целую вечность, но возможно, пролетела лишь пара секунд. Я чувствовала, что в комнате не одна: помимо моего дыхания, подозрительно похожего на позорное тихое скуление побитой собаки, был еще какой-то звук. Я перестала дышать и прислушалась: рядом со мной раздавался едва слышный шорох, похожий на шуршание пышных юбок. Я сразу подумала о платье девушки в черном.
Мою шею обдало ледяным дыханием, волоски на ней встали дыбом, а я закусила губы, будучи все еще не в силах пошевелиться.
— Он идет, Нея… — раздался рядом с моим ухом тихий шепот. — Прячься.
Из коридора действительно донесся звук чьих-то торопливых шагов. Они приближались к комнате. Рядом со мной в темноте скрипнула дверца. Я вспомнила, что в той части комнаты стоял большой старый шкаф.