— Лучше не надо. Она все равно дух человека, погибшего насильственной смертью. Они не любят насилия над собой. Вы можете не справиться. Я бы предложил вам сделать это в моем присутствии, но, как я уже сказал, ко мне она не приходит. Если уж она хочет что-то сказать, то будет продолжать являться. Просто помогите ей в следующий раз. Направьте конкретными вопросами.
Я обещала постараться, а Фолкнор, снова доведя меня до самой двери, велел:
— А сейчас ложитесь спать. Вам нужно отдохнуть.
— Мне нужно заниматься, — возразила я. — Я и так все еще отстаю, а если Ирис перестанет мне помогать…
— Я поговорю с ней, объясню ситуацию. Думаю, меня она послушает. И попрошу маму быть помягче с вами на своих занятиях, — со сдержанной улыбкой добавил он. — Мне кажется, она слишком строга.
— Проблема в том, что я не могу убивать животных, — объяснила я. — И не могу провести активацию. Моя компаньонка прислала мне книгу по магии наших жрецов. Хочу попробовать делать активацию так, как делают ее у нас.
Признавшись в этом, я посмотрела на него выжидающе. Как он отнесется к этой идее? Не окажется ли это невозможным? Вдруг наша магия несовместима? Однако Фолкнор согласно кивнул.
— Попробуйте. Возможно, это даже более правильное решение, чем пытаться переломить себя и выполнять нашу активацию. Все-таки ваша Сила отличается от нашей. Кстати, я рад, что вы сняли диадему. Уверен, вы скоро почувствуете разницу.
— Вы велели ее снять, — напомнила я. — Я должна вас слушаться.
Он посмотрел на меня со смесью лукавства и недоверия.
— Насколько я помню, вы не во всем так послушны, Нея. Подозреваю, что вы послушны только тогда, когда согласны с предъявленными вам требованиями. Или когда вы хотя бы не против.
Я смущенно опустила взгляд, с трудом скрывая улыбку. Пожалуй, в чем-то он был прав.
— Но если я все же имею над вами хоть какую-то власть, то прошу вас: ложитесь спать. Прямо сейчас. Учиться и переживать будете завтра. Мне нужна сильная и здоровая жена, а не бледная тень, замученная учебой.
Все-таки он умел быть заботливым, даже если у него не всегда получалось облечь эту заботу в красивые слова. Но в последнее время красивые слова потеряли в моих глазах свою былую ценность. Поступки стали значить больше.
Повинуясь секундному порыву, я в знак благодарности за его беспокойство обо мне быстро поцеловала его в щеку, чем вызвала еще одну сдержанную улыбку.
— Поцелуй, надо же, — удивленно протянул он, насмешливо глядя на меня. — Еще и наедине. Север дурно на вас влияет, Нея. Такими темпами мне удастся поцеловать вас по-настоящему еще до свадьбы.
Я тут же пожалела о своем порыве и обиженно насупилась. Конечно, ему смешны мои неловкие попытки проявить чувства. Он взрослый мужчина, который дважды был женат. И кто знает, сколько женщин было у него между браками. Что я могла ему предложить? Свою неопытность и невинность? Возможно, на юге в невесте это и ценили, но здесь были свои порядки.
Впрочем, он сам выбрал меня. Так что получает то, что хотел.
Эти мысли были прерваны прикосновением его пальцев к моему подбородку. Он осторожно поднял мое лицо, заставив посмотреть себе в глаза. И прежде, чем я успела среагировать, наклонился ко мне. Я была уверена, что он поцелует меня, как только что сам заявил, по-настоящему, но вместо этого его губы осторожно коснулись уголка моего рта. На мгновение, не больше, но мое бедное сердце, и до того стучавшее быстрее обычного, окончательно сошло с ума.
— Спокойной ночи, Нея, — тихо попрощался Фолкнор.
Я не ответила. Просто не могла говорить. Еще до того, как мне удалось окончательно прийти в себя, его и след простыл, только мое сердце все еще билось быстро и неровно.
Я не знала, как усну после всего, но провалилась в сон на удивление быстро. Видимо, сказалась предыдущая бессонная ночь. Вот только сны не радовали.
Мне снилось, что я падаю, и меня охватывали страх и горечь, потому что я знала, что это падение прервет мою жизнь. Однако вместо того, чтобы разбиться о землю, я снова оказалась на крыше в сильных мужских объятиях. Его руки обвивали меня, крепко прижимая к широкой груди, ладонь скользила по волосам в успокаивающем движении. Я не видела его лица, а когда попыталась отстраниться, чтобы взглянуть на него, внезапно раздался оглушительный стук, и я проснулась.
Сердце снова билось в груди, захлебываясь ритмом, как будто меня что-то напугало. Я едва успела приподнять голову над подушкой, пытаясь осознать, что произошло, как стук повторился.
Стучали в дверь. Да так, что она содрогалась. Я сомневалась, что живой человек может так молотить в нее. Сон не до конца слетел с меня, и ужас, который преследовал в нем, все еще ощущался, сковывая и не давая пошевелиться. Только когда стук повторился в третий раз, я заставила себя встать с постели и, на ходу надевая халат, приблизилась к двери.
— Кто здесь? — тихо спросила я.
— Нея… — услышала я шепот из-за двери. — Помоги…
Через дверь голос Лилии звучал иначе, да и раньше она никогда так не стучалась, но что если она не смогла в этот раз перехватить меня в коридоре? А ей срочно требовалось мое внимание. Может быть, она пришла объяснить мне насчет Форта?
Рука потянулась к задвижке, но замерла. В комнате было темно, только огонь в камине служил источником света, а за окном оказалось еще темнее. Сегодня луна и звезды прятались за тучами, а потому казалось, что мира за пределами моей комнаты вовсе не существует. В глубине души я понимала, что этого не может быть, но разум еще был частично во власти сновидений.
Выходить из комнаты было страшно. А если Лилия снова меня куда-то поведет? Что ждет меня там? С кем я могу столкнуться?
Я метнулась к кровати, под которой лежал саквояж, а в нем — шкатулка с револьвером. Касаться его все еще было страшно, но я все-таки взяла и засунула его в карман халата. Пусть полежит на всякий случай.
Только после этого я отодвинула задвижку и выглянула в коридор. Сегодня здесь тоже было темнее, чем обычно. Видимо, я возилась слишком долго: я едва успела заметить, как в конце коридора мелькнула ткань юбки, скрываясь за поворотом. Я поторопилась следом, но когда добежала до поворота, Лилия уже вновь почти скрылась за следующим.
На этот раз она повела меня вниз. В подвал, как я осознала с ужасом чуть позже. Я замерла на месте и окончательно потеряла ее из виду. С трудом мне все-таки удалось заставить себя спуститься в темное подвальное помещение, где из всего света была лишь одинокая свеча, откуда-то взявшаяся на полу. Ее одинокий фитиль трепетал от неощутимых дуновений ветра, которые грозили погасить ее в любой момент.
Если задуматься, то все это было странно. Не похоже на прежние явления Лилии. Она никогда не оставляла для меня свечи. Но в то же время со мной за время пребывания в Фолкноре случилось так много всего странного, что я не обратила на это внимания. Я взяла свечу и попыталась понять, куда следует идти дальше.
Лилии нигде не было видно, но одна дверь была распахнута, словно приглашала войти. Я осторожно шагнула в нее.
И почти сразу уперлась в стену. Нахмурившись, повернулась, но снова в паре шагов от меня оказалась стена. Я не успела даже осознать этого, когда дверь за мной резко захлопнулась. Настолько резко, что от движения воздуха свеча все-таки погасла. Я попыталась открыть дверь, навалилась на нее всем весом, но она не двинулась с места, как будто ее закрыли на задвижку с другой стороны.
Я оказалась в ловушке. В крохотном каменном мешке, запертая в подвале, где кричи, не кричи — никто тебя не услышит. Я в отчаянии замолотила кулаком по двери.
— Эй, выпустите меня! Кто бы вы ни были! Выпустите меня отсюда!
За дверью послышался приглушенный смех. Я остановилась, прислушиваясь. Смех изменился, и я поняла, что смеется несколько человек, девчонок. Некоторые, когда я затихла, попытались смолкнуть, но другим это не удалось.
— Эй, перестаньте, это не смешно! Ирис, это ты? Выпустите меня. Шед все равно будет меня искать и все равно найдет!
С той стороны кто-то остервенело стукнул по двери, и я услышала голос Далии:
— Но до тех пор ты успеешь посидеть тут и подумать о своем поведении, маленькая дрянь! Будешь знать, как оговаривать шеда Фолкнора!
На нее тут же зашикало несколько голосов, а я с ужасом поняла, что пожинаю плоды своей неумелой интриги. Чрезмерно влюбленные в шеда соученицы терпели меня, пока я вела себя хорошо, но стоило мне, как они подумали, пойти против него, меня решили наказать.
— Далия, вы все не так поняли. Выпустите меня! Все, что я говорила, я говорила с ведома шеда Фолкнора. Сами его спросите!
— Врать ты не умеешь, — фыркнула Далия. — Придумала бы что-нибудь более правдоподобное. Приятно тебе провести тут ночку. Надеюсь, ты подружишься с крысами. У вас много общего.
Она еще раз хлопнула ладонью по двери, после чего я услышала торопливо удаляющиеся шаги, перешептывания и приглушенный смех.
Когда все стихло, мне показалось, что вокруг стало еще темнее и холоднее, чем было до этого, но, конечно, это была иллюзия. У меня перехватило горло и защипало глаза. Я обхватила себя руками за плечи и прижалась спиной к двери, разрываясь между желаниями зарыдать и закричать. Ни то, ни другое не имело смысла, но в темноте было так одиноко и страшно, что перспектива провести так несколько часов до тех пор, пока меня хватятся, повергала в ужас и отчаяние.
Как я могла быть такой дурой и попасться в ловушку? Я ведь чувствовала, что что-то не так, но все равно упрямо шла за тем, кого считала Лилией.
Как они вообще узнали, что Лилия приходит ко мне? Я говорила об этом только шеду и… Форту после того занятия со шкатулкой. Неужели он кому-то сказал? Или кто-то остался и подслушал наш разговор? Та же Далия, например…
Думать об этом теперь было бесполезно. Я уже угодила в ловушку, и у меня имелись проблемы поважнее. Здесь было холодно, очень холодно. Конечно, ведь никакие камины не отапливали подвал. Едва ли к утру я замерзну насмерть (хотя я не знала, как далеко было до того самого утра), но тяжело заболеть могу.