От ее слов мне снова стало холодно и как-то не по себе. Чувство покоя растворилось, как будто его и не было. Я подумала об отце и Корде, которых с другими младшими жрецами Малрои и Фолкноры загнали в туман. Как и в случае с наказанием для Далии, я понимала справедливость этого, но сердце мое не переставало болезненно ныть.
Я помнила Корда мальчиком, защищавшим меня от воображаемых монстров игрушечным оружием. Помнила отца улыбающимся и обнимающим меня. Момент, когда все изменилось, я как-то пропустила. Возможно, в то время я была слишком увлечена своей влюбленностью в Роана. Или мое сознание просто отвергало эти изменения?
Я встала из-за стола и прошла к камину. Убеждала себя, что хочу попытаться немного оживить огонь и снова согреться, но на самом деле просто не хотела, чтобы Ирис сейчас видела мое лицо.
— Не уверена, что мне стало намного легче от этой правды, — призналась я, шевеля кочергой угли и остатки обгоревших поленьев. — Но знать ее полезно. Особенно для моих отношений с Реном и его матерью.
— А шед сказал правду? — тут же спросила Ирис. — Лилия действительно являлась тебе?
— Да, — не стала отпираться я, думая в этот момент совсем о другом. — Она начала приходить ко мне еще до того, как я приехала сюда. Хотела, чтобы я помогла.
— Вот как… Налить тебе еще чая? — спросила Ирис, звеня посудой.
— Да, спасибо.
Огонь в камине было уже не расшевелить, поэтому я вернулась к столику и взяла в руки чашку с заботливо налитым Ирис чаем, посматривая на еще одну конфету. Я ведь всегда могу купить подруге новую коробку…
— А ты не спрашивала ее, что с ней случилось той ночью?
Я посмотрела на Ирис поверх чашки, делая осторожный глоток. В ее тоне было что-то, показавшееся мне странным.
— Нет, все как-то не до того было. Поначалу она меня пугала, я не понимала, чего она хочет. Потом… всякое потом происходило.
— Но ты ведь можешь вызвать ее и спросить, так?
— Думаю, теперь могу, — кивнула я, делая еще один глоток чая. — Мне кажется, она пыталась показать мне во сне, что тогда случилось, но я запомнила все очень обрывочно. Даже не сразу поняла, что вижу ее воспоминания. Думаю, если я попробую теперь, то у меня получится лучше…
Ирис напряженно кашлянула. Ощущение, что что-то не так, усилилось. Как будто даже вкус чая изменился. Я не понимала, откуда взялось это тревожное чувство, пока мой взгляд не упал на чашку подруги: та стояла не тронутой. И судя по тому, что чай выглядел остывшим, она так и не пила его.
Сама Ирис сидела с неестественно прямой спиной, глядя на сложенные на коленях руки. На меня не смотрела. Даже мельком.
— Все в порядке?
— Мне очень жаль, Нея, — пробормотала она. — Правда жаль. Ты мне очень нравилась.
Нравилась…
Мне показалось, что краем глаза я увидела движение, но повернув голову в сторону, обнаружила в углу неподвижную фигуру Лилии. Она выглядела непривычно печальной, мне даже почудились слезы в ее глазах. Она молчала. Молчала и смотрела на Ирис.
Рука дрогнула, и чай пролился мне на юбку. Я торопливо поставила чашку на стол, звонко стукнув ею по блюдцу.
— Ирис?
— Я не хотела, понимаешь? — она продолжала смотреть на свои руки, как будто состояние собственных ногтей сейчас волновало ее больше всего на свете. — Все вышло случайно. Я видела ее после ссоры с шедом. Просто решила поддержать, утешить… Но ее уже утешал его брат.
По ее губам скользнула странная усмешка: отчасти презрительная, отчасти сумасшедшая. Ирис покачала головой и наконец подняла ко мне лицо.
— Далия говорила, что она ласкается с обоими, но я никогда не верила. Кто вообще может обратить внимание на Ронана Фолкнора, когда рядом есть его старший брат? Но в тот вечер я видела их собственными глазами. Потаскуха… Ей достался лучший мужчина в Северных землях, если не во всем мире, а она обжималась по углам с его родным братом!
Лицо Ирис исказила злость, смешанная с горечью, а у меня перехватило дыхание.
— Ты убила ее…
— Это вышло случайно! — оправдываясь, воскликнула Ирис. — Я разозлилась. Подошла и толкнула… — ее голос сорвался, в глазах появились слезы. — Слишком сильно. Она потеряла равновесие и перевалилась через бортик. Я не хотела!
Я вдруг поняла, что дыхание у меня перехватило не от эмоций. Мне действительно стало тяжело дышать. Воздух как будто застревал на пути к легким.
— Что ты со мной сделала? — прохрипела я, потянув высокое горло свитера, но легче дышать не стало.
— Прости, — она покачала головой. — Я не могу тебе позволить выдать меня. А ты рано или поздно узнаешь у нее, кто виноват в ее смерти. И тогда шед меня возненавидит. Я не могу этого допустить.
Меня бросило в жар, я попыталась встать со стула, но ноги уже не слушались. Они подломились, и я упала на пол, продолжая задыхаться.
— Он все равно поймет, — с трудом выдавила я, но тут же закашлялась.
— Нет, яд был в чае. Я принесла тебе конфеты, но они в порядке. Яд был в чае. А я его с тобой не пила.
Она встала и шагнула к двери, но тут же неуверенно замерла, как будто испытывала сомнения.
— Прости, Нея. Если бы не твой дар… Прости!
С этими словами она все же бросилась к двери и исчезла, а я осталась корчиться на полу, борясь за каждый вдох. Мысли в панике метались в голове, перед глазами все плыло. Руки тоже перестали держать меня, но я даже не почувствовала, как голова ударилась о ковер. Слишком поздно я сообразила, что можно попытаться вылечить себя. Яд в моей крови, если сменить ее полностью…
— Твое желание я выполнил: с братом помири… Нея?
Голос Рена раздался как будто где-то вдалеке. На мгновение меня охватила радость: он здесь, опять вовремя! Он спасет меня, ведь я сама уже была не в силах себя лечить. Я почувствовала, как он перевернул меня, приподнимая за плечи. Мне даже удалось открыть глаза.
— Что с тобой? Что случилось?
Его перепуганное лицо расплывалось перед глазами. Мне пришлось собрать все имеющиеся силы, чтобы выдохнуть с остатками воздуха:
— Я… я… яд… яд…
Я не знала, есть ли звук в моем дыхании, сама его не услышала, но Рен, кажется, понял.
— Держись, Нея, сейчас…
Я почувствовала, как он открыл мне рот и насыпал что-то под язык. Конечно, главный отравитель королевства всегда носит при себе противоядие — иначе и быть не может! Надежда снова подняла голову, но секунды шли, а дышать легче не становилось. Наоборот, становилось все труднее.
— Держись, сейчас оно подействует, — шептал надо мной голос Рена. — Держись, Нея, пожалуйста.
Он взял мою руку в свою, и впервые его ладонь показалась мне горячей.
— Дыши, Нея, смотри на меня и дыши. Слушай мой голос, не засыпай. Оставайся со мной, слышишь? Ну же, милая, — его голос дрогнул, и продолжил Рен уже шепотом: — Я не могу потерять и тебя тоже… Не так… Не сейчас… Нея…
Я старалась и смотреть, и слушать, и дышать. Знала, что не могу оставить его. Не так. Не сейчас. Я еще должна спасти его, родить ему ребенка, прожить с ним жизнь, в конце концов. Мы ведь со всем справились и все преодолели. Почему же теперь все так? Я должна была дождаться действия противоядия. Должна была!
Но не могла. Я уже не видела его лица, почти не слышала голоса и не чувствовала даже собственного тела, не то что его прикосновений. И дышать не получалось. Словно воздух исчез. Меня накрыло темной пеленой, но даже сквозь нее я какое-то время еще слышала, как Рен зовет меня. Я не успела осознать, когда исчез и звук его голоса.
Глава 34
Мне снова снилось, что я падаю, но в последний момент что-то не дает мне достичь земли. Держит меня. Только если в прошлый раз это казалось спасением, то в этот было похоже на пытку. Я хотела добраться до земли. Хотела, чтобы все закончилось, но меня не пускали. И это приводило в отчаяние, хоть я и не понимала почему.
Но наконец путы порвались, я обрела свободу падения, но вместо того, чтобы рухнуть на землю, взлетела вверх и снова оказалась на крыше. На той самой крыше, где закончилась жизнь Лилии. И где началась моя новая жизнь. По крайней мере, мне казалось, что когда я была здесь в прошлый раз, произошло нечто очень важное. Пусть я и не понимала, что именно.
Сегодня на небе совсем не было звезд. И луны тоже. И ветер не дул, проникая под одежду. Я оглянулась по сторонам, отчаянно пытаясь вспомнить, как и почему снова сюда попала. И куда делся Рен.
Однако мужчина, оказавшийся со мной на крыше, не был моим женихом. Парадная мантия жреца Некроса сидела на нем так же хорошо, но лицо обрамляли длинные светлые волосы. Я не сразу узнала шеда Малроя, но когда поняла, кто передо мной, испытала странное облегчение с горьковатым привкусом. Я вспомнила все, что случилось.
— Значит, я все-таки умерла?
— Увы, так было нужно, Нея. Лилия хотела ей помешать, но я ей запретил.
Он приблизился, глядя на меня с восторженной улыбкой. Протянул руку, осторожно провел по волосам, погладил по щеке.
— Ты выросла такой красивой. Впрочем, как могло быть иначе? Я всегда знал, что ты будешь такой. Жаль, у нас не было возможности встретиться при жизни.
— Мне тоже. Очень жаль, что мое рождение не спасло вас… тебя.
Он пожал плечами.
— Некоторые вещи невозможно ни изменить, ни предотвратить. Каждому из нас назначен свой час. Некрос учит нас принимать его, не ропща. Я был благодарен Богам за то, что они свели меня с твоей мамой. За то, что дали мне познать любовь хотя бы накануне смерти. Что они позволили частичке меня остаться жить. Поверь мне: умирать, зная, что после тебя останется ребенок, гораздо легче, чем просто умирать. Конечно, это было несправедливо по отношению к твоей маме, но отчасти я был даже рад, что умру и унесу с собой в могилу Силу верховного до твоего рождения.
Я нахмурилась, не совсем понимая, что он имеет в виду. Малрой пояснил:
— Я не был уверен, что жрица Виты справится с передачей Силы, а убить ее и тебя было бы по-настоящему ужасно. Я очень сильно ее любил, Нея. И тебя. Заочно, конечно. Даже не зная, кем ты будешь.