— Тоже жабу?
— Нет, к жуку. И он собирался над ней надругаться и сделать своей наложницей.
— Огонь Изначальный! — я попыталась представить себе принцессу, пусть маленькую, и жука-оборотня вместе, но моего воображения, увы, не хватило. — И что дальше?
— А-а-а, заинтересовалась… Читать?
— Давай.
Если б я только представляла, на что соглашаюсь.
Следующие несколько часов бедняжка-принцесса, которая почему-то ужасно нравилась всем мелким оборотням из мира грызунов, земноводных и насекомых, переходила из лап в лапы. После жука на ней собирался жениться крот. Потом она вроде как влюбилась в стрижа — хоть какое-то разнообразие. Тот помог ей бежать, и они улетели вместе в жаркие страны. Я уже хотела вздохнуть спокойно, но девица оказалась ветреной и, бросив, поклонника — благородного, но бедного и бездомного, — отдалась эльфийскому принцу. Тот ее расколдовал и даже подарил древний и очень редкий артефакт левитации.
Фух…
— И при чем здесь естественный отбор? — поинтересовалась я, когда Илетта закрыла, наконец, книгу.
— Ну как же? — передернула плечами подруга, поражаясь моей недогадливости. — Принцесса выбирает себе мужа и, естественно, останавливается на самом красивом и достойном.
Мда… По мне, так самым достойным был несчастный брошенный стриж.
Вскоре в палату заглянул целитель. Расспросил о самочувствии, осмотрел, подержал руки над грудью, проверив состояние внутреннего источника, и разрешил ненадолго вставать. После его ухода я с помощью Илетты дошла до ванной, привела себя в порядок, приняла все предписанные снадобья и даже с аппетитом поела.
В саду зажглись фонари, разгоняя сгустившиеся между деревьями ранние сумерки, а я уже вовсю клевала носом, когда в комнате появился Дамиан. Илетта как-то незаметно исчезла, и демон, ни слова не говоря, устроился на кровати, все так же поверх одеяла. Притянул меня к себе, так что я уткнулась носом ему в плечо.
От Дана пахло морозом, снегом, льдом, а еще можжевельником. Чуть-чуть. И запахи эти мгновенно окружили меня плотным, уютным коконом — на удивление, теплым, а не холодным, снова усыпив лучше любого снотворного…
Я провела в целительском корпусе несколько дней.
Илетта по-прежнему дежурила в моей палате и исправно приносила новости из внешнего мира, приветы от девчонок, нежнейшие медовые пирожные от кухонных духов и книги, которые продолжала добросовестно читать вслух.
Правда, от любовных романов я категорически отказалась, попросив заменить их учебниками по артефакторике и демонологии. Подруга спорила, доказывала, что я просто не понимаю, как мне повезло, другие девушки на моем месте рыдали бы от счастья. По крайней мере, многочисленные читательницы нашей библиотеки, у которых она буквально из-под носа увела книги. Но я была неумолима, и Летта сдалась, избавив меня от дальнейшего тесного знакомства с шедеврами романтической литературы.
Когда целительница уходила на занятия, ее сменяла одна из тетушек, чаще всего Зелма. В обед залетал Лерой с письмами от родителей и деда. Нетерпеливо кружил по комнате, пока я писала ответ, и сразу же испарялся, бросив на прощание что-то вроде:
— Балбесы ждут. Я обещал им сегодня петлю Фертига показать.
Иногда забегали подопечные Террелла, оказавшиеся, действительно, неплохими, вполне компанейскими девчонками. И с Леттой они вели себя вполне по-дружески — общее приключение их явно сблизило.
Даже ректор однажды явился. Постоял у кровати, заложив руки за спину — хмурый и строгий, с прямой, как палка, спиной. Осведомился о здоровье, помолчал, внимательно рассматривая меня. Хмурое лицо его напоминало высеченную из камня маску. Так и казалось, что его архимагичество сейчас укоризненно качнет головой и скажет:
— Это Шакс знает, что! Адептка Аркентар, вы же мне обещали…
Под его взглядом хотелось немедленно покаяться, признаться во всех прегрешениях, даже тех, которые не совершала, и поклясться… Да в чем угодно поклясться, только бы отстал.
Но Бегемот лишь произнес:
— Выздоравливайте, Керрис.
И исчез.
Все они: и Илетта, и тетушки с прадедом, и ректор, и обе блондинки, даже родственники в письмах — категорически отказывались обсуждать то, что произошло. И мне не позволяли, отделываясь однозначным ответом:
— Целители запретили. Эмоциональные всплески на фоне магического истощения недопустимы.
Вот и все.
Дамиан приходил поздно вечером. И вот его мне уже самой было неудобно расспрашивать, слишком уставшим и измотанным демон выглядел. А еще, я просто не знала, как мне теперь себя с ним вести.
Между нами сложились странные отношения. Заслышав в коридоре его быстрые, уверенные шаги, я почему-то моментально притворялась спящей, вытягивалась в струнку и замирала чуть дыша. Не забывая перед этим отодвинуться к стенке, чтобы освободить для снежного большую часть кровати.
Уверена, Дан сразу же разгадал мою маленькую хитрость, но никак это не комментировал. Просто ложился рядом, легко обнимал или просовывал руку мне под голову, шептал:
— Спокойной ночи, Рис.
И я сразу же проваливалась в сон, словно только и ждала этих слов.
На четвертое утро меня выписали и передали, что его архимагичество желает немедленно видеть адептку Аркентар в своем кабинете.
Не знаю, чему я радовалась больше: выздоровлению, возможности наконец-то обо всем поговорить или возвращению к прежней жизни.
Снова бегать на занятия, болтать с подругами, спорить с предками, тренироваться с Дамианом, держась с ним подчеркнуто ровно и чуть отстраненно, как и полагается партнерам, заключившим взаимовыгодную сделку. А главное, опять спать в своей комнате, в собственной кровати. Одной.
Демон, наверняка, уже создал обещанный защитный амулет, а значит, наше неловкое, очень тревожащее меня ночное соседство прекратится.
Ведь он успел его сделать, правда?..
Глава 14
— Ну вот, все в сборе, — удовлетворенно кивнул почтенный Орзеф Куудайн Брагмемот, едва я переступила порог кабинета. Указал на свободный стул у книжного шкафа и коротко произнес, активируя защиту: — Авессанг.
На стенах комнаты вспыхнули, наливаясь голубоватым светом, охранные руны, а я воспользовалась паузой и настороженно огляделась, чтобы разобраться, кто же эти «все».
Так…
Предки, молчаливой группой поддержки окружившие меня, как только я заняла предложенное место.
Бегемот в своем легендарном кресле за письменным столом. Напротив него — магистр Ледар, преподаватель демонологии и по совместительству доверенное лицо ковена магов.
А у окна — Дамиан с побратимами. Небрежная поза, руки сложены на груди, плечи расправлены, лицо невозмутимое и сосредоточенное. Чувствовали ли остальные хищную силу, что исходила от демона? Не знаю… Мне он напоминал сейчас сжатую до предела пружину, готовую в любой момент молниеносно распрямиться. Разрушительный снежный смерч, закованный в броню внешнего ледяного спокойствия.
— Нет нужды повторять, что случилось несколько дней назад. Все мы участвуем в расследовании, нужными сведениями владеет каждый из присутствующих… В той или иной степени.
Бегемот посмотрел на Дана, затем на Лероя, словно намекая, что им уж точно известно больше, чем руководителю академии, а это явный непорядок. Потом перевел взгляд на меня.
— Керри, хэссэ Дамиан сообщил, что произошло на вашей совместной медитации, и даже описал твою… гм… гостью. Но сам он ее не видел, поэтому мы хотели бы послушать тебя. Расскажи еще раз, как она выглядела? Когда появилась? При каких обстоятельствах? Что ты ощущала? Это очень важно.
Вспоминать было несложно. Стоило зажмуриться, и лицо незнакомки вновь вставало перед глазами. Не забылось ни одной детали, ни единой мелочи. Аристократически правильные, будто высеченные из лучшего варрского мрамора черты, волосы, что чернее воронова крыла, губы, кровавым пятном выделявшиеся на лице, и глаза, полные первозданной тьмы.
Я все описала, ничего не упустила. А потом распахнула ресницы и озвучила вопрос, который уже несколько дней просто-таки жаждала задать Дамиану:
— Это ведь была демоница из рода Анху? Да?
Дамиан молчал. Зато ответил Террелл:
— Рода Анху давно не существует.
Слишком быстро ответил. Слишком уверенно.
— И все же, это была она.
Я уже не спрашивала — утверждала.
— Так вот почему на лекции вы интересовались этим кланом, — задумчиво протянул Ледар. — «И кожа их бела, как снег, губы алы, как кровь, волосы темнее ночи, а глаза — врата в мир мертвых». Что ж, летописи не врут. И в самом деле, похоже.
— Дамиан?
Я по-прежнему не отводила взгляда от демона. Сейчас меня больше всего интересовало, что он скажет.
И снежный сказал, правда не совсем то, что я ожидала.
— Рессет-ра, — произнес он негромко, но четко.
И все присутствующие замерли.
Рессет-ра… Тень Истины.
Даже мне, поверхностно знакомой с магией крови, был известен этот древний обряд. В отличие от обычного заклинания молчания, которое при желании мог обойти или блокировать любой профессиональный менталист, Рессет-ра убивал нарушившего клятву практически мгновенно. И еще. Для проведения этого ритуала требовалась кровь, а ее одаренные отдавали крайне неохотно. Ибо кровь — это магия. Кровь — сила. И власть.
Поэтому Брагмемот и Ледар молчали. Обдумывали. Прикидывали, стоит ли новая информация такого риска.
— Это обязательное условие, — Террелл оказался не менее категоричен, чем Дамиан.
— Без вариантов, — жестко закончил Брейтон, верно уловив настроение присутствующих, их сомнения и колебания.
— Керрис, — склонился ко мне прадед. — Мы проконтролируем.
Анника и Зелма переглянулись и плавно подлетели поближе.
Что ж, если предки не против и сами вызвались следить за ритуалом…
Я вдруг поймала себя на странной мысли, что все равно бы согласилась. Даже без поддержки призраков. И когда только успела проникнуться таким доверием к демону? Может, когда открыла ему путь в мое место силы? Тренировалась с ним вместе? Стояла бок о бок, держа щит против нидхэгга? Или, когда позволила разделить со мной постель? Не знаю…