еднюю комнату.
— Можно? — окликнула я няню.
Прервав молитву, она неохотно кивнула:
— Барышня, я слышала прибыл гость? Тот мужчина, которого вы лечили?
Если бы.
— Гость прибыл, но это посланец отца, — я протянула няне письмо. — Взгляните?
Няня никак не отреагировала, но на текст взглянула, а затем беспомощно вернула его мне:
— Слишком мелко, барышня.
— Простите, я не подумала, — извинилась я и зачитала письмо вслух. — Посланник барона требует выдвигаться немедленно, и это несколько нарушает наши планы, но если вы желаете отправиться в «Горный сад» немедленно, я найду способ это устроить.
Няня качнула головой:
— Барышня, я подожду.
Отлично, она не стала спорить.
Я вышла и ещё раз взвесила: столица или бегство? До сих пор я готовилась к осторожной вылазке, и я оставила себе путь к возвращению в усадьбу на случай, если что-то пойдёт не так. Бежать, не зная реалий нового мира, я просто не готова. Да и почему бы не воспользоваться приглашением барона, чтобы увидеть новое?
Подумав ещё немного, я позвала Мрысью и приказала немедленно закрыть всю мебель чехлами, отчасти, чтобы сберечь мебель от грязи, отчасти, чтобы посланец, если он проснётся и выйдет из спальни, видел приготовления.
Получив привычное «бум», я ещё немного подумала и окликнула Мрысью:
— Ты скоро выходишь замуж.
— Ум.
Мрысья уставилась на меня ясными, лишёнными мысли глазами.
— Когда ты выйдешь замуж, ты уйдёшь к мужу и больше не будешь помогать мне. Если ты откажешься выходить замуж, ты сможешь сопровождать меня в столицу.
Мрысья моргнула.
— Скажи, за кого ты выходишь замуж? Ты хочешь стать его женой?
— За среднего сына кузнеца, брышня, — Мысья смогла ответит только на первый вопрос.
Кузнец… Выгодная партия по меркам деревни. Но будет ли муж хорошо относиться к девушке. И почему меня это волнует? Какое право я имею вмешиваться?
— Кузнец — это хоршо, — подтвердила мои предположения Мрысья.
Я вздохнула. Отрывать Мрысью от родных мест и втягивать в свои проблемы неоправданно жестоко. Я не должна.
— Продолжай, — махнула я рукой.
Мрысья повиновалась.
Мне оставалось только ещё раз обдумать, что я должна взять с собой, учитывая, что цель путешествия кардинально изменилась.
Я устроилась на террасе второго этажа. Греясь в солнечных лучах, я лениво листала страницы сборника легенд. Только стакана сока и вазочки мороженого не хватает. Бессонная ночь дала о себе знать, и я задремала. Книга скользнула на колени и захлопнулась.
Когда я открыла глаза, время перевалило за полдень. Я не сразу сообразила, что меня разбудил доносящийся со стороны дома мужской голос. Прислушавшись, я поняла, что посланец отца пытается добиться от Мрысьи, куда я делась.
Я встала, потянулась и неспешно направилась в коридор.
— Я здесь. Зачем вы так кричите?
— Госпожа, барон приказал отправляться немедленно. Вместо того, чтобы выполнить волю отца, вы…
— Мы отправимся через минуту, — перебила я.
Мужчина сбился.
И я добавила:
— Разумеется, только при условии, что вы возьмёте на себя ответственность за разграбление усадьбы.
— Ч-что?
— Когда я прибыла в усадьбу, все двери были заперты, именно поэтому отец доверил мне ключи. Когда мы покидаем усадьбу, я должна запереть дверь. Или вы препятствуете мне? Тогда вы должны ответить за это перед моим отцом.
Логично же.
— Так спуститесь, заприте двери и садитесь в экипаж.
— Невозможно. Прежде, чем я запру двери, я обязана позаботиться о мебели, убрать всё, что должно быть убрано. Если это кресло из-за вашей спешки пропитается пылью и станет негодным, кто возместит барону ущерб?
— Госпожа?
Да-да, скажи, что я сама на себя не похожа. Я мысленно хмыкнула и пожала плечами.
— Я внимательно прочитала письмо отца. Барон не упоминал, что я должна бросить всё и возвращаться налегке. Может быть, это только ваше желание вернуться в стлицу?
— Госпожа, не говорите глупостей! Это приказ барона.
— Спешка без причины? — я изобразила удивление.
Мужчина то ли не купился, то ли реально ничего не знал. Как ни старалась, объяснений я не получила.
Зато торопить меня он перестал.
Специально я не затягивала, но выехали мы только ближе к вечеру. Посланец барона запрыгнул на собственной лошадь, намереваясь весь путь преодолеть верхом. Экипажем правил угрюмый кучер с уродливым шрамом на левой щеке, отчего крепыш походил на разбойника. Я и няня с удобством разместились на диванчике лицом по ходу движения, и напротив нас, обнимая Сахарка, сидела жрица, невесть как тайком прошмыгнувшая в салон с Сахарком на руках. Я ухмыльнулась. Папашу ждёт сюрприз.
Глава 22
До столицы мы добрались без происшествий, тряслись по дорогам день и ночь практически без остановок, длившихся едва ли десять-пятнадцать минут. Лошади, как оказалось, принадлежали то ли государственной, то ли частной компании, и их каждый раз заменяли на станциях, расположенных вдоль тракта. Глазеть в окно — единственное развлечение, но мне довольно быстро наскучило однообразие, так что, пожалуй, самым примечательным стала проверка документов на въезде в столицу.
Я вышла и подала стражнику паспорт — металлическую пластинку с выгравированным на ней моим именем.
— Леди Дарс, с возвращением в столицу.
— Благодарю.
Я хотела вернуться в экипаж, но стражник меня остановил:
— Леди, будьте любезны закончить процедуру подтверждения имени.
— Ой, простите. Я не так часто выезжаю, — я сжала пластинку, и она мягко засветилась.
— Всё в порядке.
— Господин офицер, моя няня плохо себя чувствует, она уже в возрасте, и ей будет тяжело. Не могли бы вы подойти к экипажу и не заставлять её выходить?
— Без проблем, леди.
Страж подошёл, вежливо поклонился.
Обменявшись с ним парой любезностей, няня сжала в руке свою пластинку. Мягкий свет подтвердил принадлежность документа.
Страж зацепился взглядом за странный свёрток. Кокон из плаща и пледа, мало того, что был достаточно большим, чтобы в нём поместился человек, так ещё и едва заметно подрагивал в такт дыханию.
— Что это?
Полностью согласна. У жрицы нет документов. Рассчитывая на статус дочери барона, я надеялась, что экипаж не станут досматривать слишком тщательно. Я говорила спрятаться под сидение!
Кокон зашевелился, наружу высунулась обнажённая рука, затем жрица откинула мешавший ей угол ткани, показала лицо. Страж не успел ничего сказать, она приложила палец к губам, а затем снизу свёртка выпрыгнул Сахарок.
— Тишина Лета, — поперхнулся страж, с благоговением глядя на единорога.
Сахарок выгнул шею и посмотрел на меня, будто призывал поучиться у стражника, как надо обращаться с мифическими созданиями. Я фыркнула, и оленёнок, непримиримо стукнув копытцем, запрыгнул на руки к окончательно освободившейся из тканевого пледа жрицы.
Страж низко поклонился и пропустил нас вперёд со всем почтением.
Я почувствовала себя немного глупо — оказывается, единорог сам себе и документ. Жрица утешающе улыбнулась, в её взгляде мелькнула мягкая насмешка, но пренебрежения не было.
Я выглянула в окно:
— Мы подъезжаем?
— Да, — согласилась няня. — Ещё совсем немного.
Немного заняло больше двух часов. По столице мы тащились со скоростью черепах, но я этому обрадовалась, несмотря на усталость, всё же провести двое суток в качающейся коробке было крайне утомительно. За окном наконец-то стало интересно! Я рассматривала аккуратные одноэтажные дома, чистые улицы, витрины магазинов, вывески, приглядывалась к горожанам. Я предполагала, что на окраине живут бедняки, но ничего подобного. Возможно, люди и не богаты, но их одежда была в полном порядке, никаких дыр, заплат. Никто не позволял себе неряшливый вид. Я не увидела ни одного нищего с протянутой рукой, ни одного босоногого ребёнка.
Столица производила очень приятное впечатление, но я не спешила судить. Порядок в главном городе совсем не означает, что порядок царит во всей стране.
— О, идея! — подпрыгнула я.
— Барышня? — няня настолько удивилась, что растеряла свой обычный безразличный вид.
Я быстро поднялась, встала на сидение на колени, перегнулась через спинку и открыла стоящий в багажном отсеке сундук, извлекла заляпанное черникой мамино платье.
— Мне нужно срочно переодеться.
— Барышня, неприлично показываться в грязном, — нахмурилась няня.
— Неприлично не обеспечивать дочь, — отрезала я и решительно разделась.
Няня охнула, отвернулась и даже лицо руками закрыла. Я без капли стеснения оставалась перед ней и жрицей в одном белье, включавшим, кстати, нижнюю сорочку, так что голой я себя не чувствовала. Я свернула платье, в котором ехала. За двое суток оно потеряло свежесть, да и я сама давно мечтала о тёплой ванне или хотя бы быстром душе. Убрав платье в сундук, я захлопнула крышку, развернула «черничное» платье, полюбовалась пятнами.
Экипаж остановился.
— Прибыли, — слабым голосом сказала няня.
Я нырнула в «черничное» платье, и няня без малейшей просьбы с моей стороны, помогла мне справиться с пуговицами, одёрнуть юбки и затянуть пояс. К счастью, к нам никто не рвался, я действительно опасалась, что меня застанут в неподобающем виде.
Снаружи раздались голоса:
— Г-герцог?
Хм?
— Вас что-то удивляет, барон?
Барон — это отце? А голос герцога знакомый, очень знакомый. Мой пациент?! Но… Если моё возвращение в столицу связано с ним, то это означает одно — парень бросился устраивать мои дела сразу же, как только вернулся, ни часа промедления.
Почему?!
— Н-нет, герцог. Прошу…
— Нет необходимости. Я прибыл поприветствовать свою невесту.
Ничего не понимаю… Когда он уходил, он явно прощался. Почему он передумал? Или он прощался, чтоб проверить, буду ли я просить о помощи?
— Герцог, зачем же утруждаться? — на последнем слове барон практически взвизгнул. — К тому же моя дочь совершенно не готова достойно встретить вас. Я уже рассказывал, что она страдает умственным расстройством.