Но была слишком эксцентрична и капризна, считала, что жених должен был больше меня добиваться, больше из себя представлять, а не предаваться только веселью и безделью. Я смела иметь собственное мнение. В итоге мы расстались вскоре после помолвки – небывалый скандал для нашей семьи, ведь матери удалось за время жизни в королевстве завести немало связей, подняться выше благодаря родству с самыми благородными домами Элевиса.
Но всё усугубило то, что я не смогла так просто вычеркнуть его из своего сердца. В то время как мои ровесницы уже давно вышли замуж и рожали детей, я осталась в полном одиночестве, едва не в изгнании, а спустя всего неделю после нашего бурного расставания узнала, что он уже был замечен с другой. Спустя неделю!
Мое сердце тогда было готово разорваться от боли, обиды, сожаления, гнева, злости на саму себя и еще сотни других эмоций. Выходит, я ничего не значила? Он просто посмеялся над моими чувствами, одним этим поступком перечеркнув годы нашего знакомства и самой нежной дружбы, часы душевных разговоров, смеха, поцелуев и того… куда занесла меня тогда сумасшедшая первая страсть.
Глупо, бездарно, самонадеянно! Но тогда мы уже сообщили о помолвке, и всё это казалось решенным, определенным и незыблемым.
И вот я здесь, в другой стране. Одна. Без помощи влиятельного отца, который предпочел сделать вид, что мы друг другу чужие, хоть и помог устроиться в академии и проучиться целый год. Теперь я здесь и без особой надежды вернуться в Элевис – там тоже мало кто ждет и будет рад видеть. Да и я привыкла к буйству океана за окнами, к более теплому климату и южному ветру.
Думала, что нашла здесь верных друзей, но сейчас и это рассыпалось пеплом на глазах. Я всё равно хочу верить, что Эйда не виновата ни в чем!
– Роксана? – позвал Эйнор, глядя на то, как судорожно я сжимаю ручку ковшика с зельем. Так непривычно слышать свое имя его голосом!
– Да. В Элевисе я многому научилась. – Моя дежурная улыбка дала бы сто очков всем предыдущим попыткам. – Но не всё ли равно?
– Как скажешь. Что теперь?
– Надо дать зелью время остыть, потом мне нужна твоя вещь, лучше то, что носишь ближе к коже, у меня это было кольцо, – пошевелила я пальцами на левой руке, некстати опять вспомнив, что оно осталось с помолвки – не хватило духу выкинуть, думала, будет напоминать мне… о чем-нибудь.
Эйнор поднялся, расстегнул ворот и снял с шеи амулет с символикой Ордена – снова солнце с восемью лучами, заключенное в круг. Протянул его мне, еще теплый от его кожи. Даже неловко.
Я кивнула.
– По-хорошему, лучше подождать несколько часов, так сила воздействия станет больше и мне будет легче создавать иллюзию. Да и к тому же, – я взглянула на темное окно, – ночь не лучшее время идти к дому Эйды с расспросами, у нее пожилые родители, не хочется вгонять их в панику.
– Если только им уже не сообщили, что дочь мертва, – вскинул брови страж.
– В любом случае я бы дождалась утра, – упрямо возразила я. – Иллюзия будет нестабильна.
– Хорошо, – вздохнул Эйнор. – Пара часов отдыха не помешает.
– Угу, а то снова обморок и прочие радости, – проворчала я себе под нос, тоже пошатываясь от усталости. – Наверху есть моя комната, там можно прилечь. Обещаю, что не сбегу и не расскажу никому, что у меня спит сам страж тьмы.
Эйнор хмыкнул.
– Ты слишком много себе позволяешь для той, кто не единожды нарушил закон.
– Да что ж такое? – возмутилась я. – Только один раз – подменив Эйду!
– После, благодаря обману, – проникновение в закрытое убежище. Взлом чужих покоев. Попадание на тайный Совет стражей. Еще немного, и это можно будет назвать государственной изменой или шпионажем. Тем более ты чужестранка, Роксана Гритен.
Рукавом я незаметно прикрыла злосчастный браслет, а сама вскинула голову, глядя в упрямые и явно уставшие без сна глаза Эйнора.
– Ну хорошо, мессир, я действительно раскаиваюсь, что сделала это всё. Но готова загладить свою вину, послужив Ордену Света и вам лично. Разве не этим я сейчас занимаюсь?
На миг мне показалось, что Эйнор едва удержался, чтобы не схватить меня снова. Но он только смотрел, словно хотел увидеть меня насквозь, каждую мою мысль, эмоцию, а сам оставался закрытым и сдержанным. Даже если полуулыбка искажала его губы, я не была уверена, что в глубине его души не полыхает огненная буря.
– Я разбужу, как будет готово и начнет светать, – сказала я тихо.
…Спустя два часа, отчаянно зевая и без конца потирая глаза, я тоже поднялась по ступеням наверх. Успела умыться, наскоро ополоснуться и привести себя в порядок после всех злоключений и беготни по заброшенному замку, обработала ссадины на руках и колене. Не было сил даже в очередной раз пожалеть, что я ввязалась в эту авантюру.
Эйнор действительно спал, прямо поверх пледа. Так, наверное, только мужчины умеют: в любой момент, в любое свободное время, когда можно донести голову до подушки или еще как-то занять горизонтальное положение и закрыть глаза.
Интересное у него лицо, открытое, в чем-то необычное, в чем-то классически мужественное. У Эйнора был миндалевидный разрез глаз, широкие брови вразлет: из-за этого и казалось, что он всегда ироничен. Брови делали его лицо грубее, но ровный прямой нос, четкая линия губ и мощный, очерченный подбородок привносили в образ некую аристократичность. Сочетание силы и этой… точности притягивало.
В кои-то веки можно было разглядывать, не боясь ответного яркого проницательного взгляда и того смущения, которое рождалось внутри. Правда ли Эйда влюблена в него? Или привыкла к мысли, что будет служить ему по давней традиции и принадлежать, как истинная невеста света.
Сжимая в пальцах заговоренное зелье, я прилегла напротив стража, подложила ладонь под щеку, ожидая, что сейчас он вздрогнет, проснется и будет забавно смущен, как крепко уснул и не заметил моего прихода.
Однако в мои коварные планы вмешался сон и утащил в свои владения.
Глава 13Еще одна иллюзия
– Марсель, уйди, – отмахнулась я от кота, собираясь перевернуться на другой бок, пока не поняла, что уже давно живу не у себя дома в Элевисе.
Стоп. Тогда чье дыхание я сейчас ощущаю?
Осторожно приоткрыв глаза, я увидела прямо перед собой лицо Эйнора, вздрогнула и от неожиданности выругалась. Приподнявшись на локте, он изучал меня бесстрастно и с любопытством, темные глаза не жгли гневом, но на лбу пролегла вертикальная морщинка. Опять опередил в коварных планах. То первый в обморок упадет, то проснется и испугает раньше, чем это успею сделать я.
– Доброе утро, – усмехнулся он.
– Утро? Уже? – встрепенулась я и вскочила, понимая, что за окном и правда рассвело: поэтому-то так хорошо видно лежащего напротив Эйнора.
– Только светает.
В два шага дойдя до окна, я вгляделась в тающие сумерки. Над океаном еще лежал туман, но позади, на востоке, светлело небо.
Мило! Проспала с чужим женихом на одной кровати всю ночь, лицом к лицу, хорошо, не в обнимку. Просто в кои-то веки после этого злосчастного ритуала меня не будили призраки, служанки и ужас от близости Разлома. Да и обман иллюзией уже развеян и не надо замирать от страха разоблачения каждый раз.
Я разжала кулак и посмотрела, как в ладони отпечатались края флакона с зельем. Теперь кому-то другому придется опасаться разоблачения! Мое дело за малым – создать нужный образ…
Обернувшись к Эйнору, я увидела, что страж тьмы растянулся на постели, закинул руки за голову и смотрит на меня. Рассвет обрисовал его лицо, смягчая черты.
– Вот, – показала я готовый флакончик.
– Нужен еще один, – проговорил Эйнор задумчиво.
– Не поняла. Зачем?
– Для тебя.
Я медленно втянула в себя воздух.
– В каком смысле – для меня?
– Пока не знаю точно. Но уверен, что пригодится.
– То есть… – Я провела рукой в воздухе. – Я не буду свободна после того, как выполню это задание?
– Ну почему же. В тюрьму тебя никто пока сажать не будет.
– Замечательное «пока».
– В государственных интересах некоторые твои умения могут мне понадобиться. Как много времени занимает создание иллюзии?
– Меньше часа, но мне нужно сосредоточиться.
– Я как-то мешаю? – невинно уточнил страж, продолжающий возлежать на моей постели как ни в чем не бывало.
– Да, – брякнула я сперва, потом мысленно укорила себя за несдержанность: – Нет. А что за облик нужно создать?
– Одного мужчины, которого сейчас нет в городе и которого я достаточно хорошо знаю. Возможно?
Я с сомнением покачала головой.
– Не уверена. Я создавала только такие иллюзии, которые хорошо себе представляла: предметы или, вот, облик знакомого человека.
– А если я опишу словами?
– Может выйти что угодно, – хмуро пояснила я.
Эйнор с небольшим рывком поднялся и сел, снова сосредоточившись.
– Что угодно не устроит. Нужно точно.
Я покусала нижнюю губу, думая, как еще объяснить стражу, что это почти невыполнимо. Я никогда так не делала! В юности и во время обучения мы создавали иллюзии предметов, хорошо знакомых, конечно, а пару раз и менялись с сокурсниками ролями, почти каждый раз выдавая себя привычными словечками, неуместной мимикой, а чаще всего – хихиканьем. Сложно сохранять серьезность, представляясь другим человеком в разных проделках.
Правда, с тех пор как я примерила образ подруги, посмеиваться хотелось мало. Вот совсем не до веселья с этими убийственными делами!
– Ладно, – мрачно согласилась я. – Тогда принесу зеркало.
Не дожидаясь ответа, я сбежала по ступенькам вниз и там услышала щелчок открывшейся двери.
– Не заперто? – удивленно спросила Гвен, появившаяся в проеме. – Рокс?
– Привет. – Я замерла на полушаге, качнулась вперед и едва не грохнулась, но успела схватиться за перила, вделанные в стенку. – Я тут… э-э-э… пораньше заскочила.
– Что-то случилось? Ты ведь уезжала к матери?
Предусмотрительная, я решила соврать тогда Гвен, хотя не планировала, что наша авантюра затянется дольше чем на один вечер. Но хотела переждать самый опасный период и убедиться, что всё прошло спокойно.