Впервые за последние месяцы я решилась пойти к Ладону. Я не видела его с самого возвращения из Верхнего.
В зеркало смотреться не стала. Какая разница, как я выгляжу? Он, демоны его подери, спит. И даже не помнит меня. И я не знаю, что сказать. И страшно боюсь, что он вдруг… вдруг очнется и скажет, что никогда меня не простит за эту сожженную книгу.
У входа в зал, где находился Ладон, никого не было. Я взялась за ручку, но открыть дверь не сумела. Нет, сил хватило, но не решимости. Так и стояла около нее, прокручивая в памяти все события последнего времени. Пока не услышала осторожные шаги.
— Милая…
Это был папа.
— Привет, — сказала я. — А я вот тут…
— Понимаю. Как ты себя чувствуешь?
— Паршиво. Но жить буду.
— Не сомневаюсь. — Он слегка улыбнулся. — Ты сильная девочка. Но нужно постараться, Элла. Малкольму нужна мама. Ты ведь помнишь, как нам было плохо, пока не появилась Блейк?
— Она сразу стала мне мамой. Почти с первого дня.
— Я к тому, что Малкольму нужна мать. Такая, как ты. Мы ему семью не заменим. Он теряет отца, Эльчонок, не давай ему потерять маму.
Я кивнула, опустив голову. Вдруг стало стыдно, как в детстве, когда отец отчитывал за прогулы или слишком позднее возвращение.
— Попробую. Но я не знаю, что делать. И как жить, тоже не знаю.
— Не волнуйся, я тебе подскажу. Хочешь зайти к нему?
Я покачала головой. При мысли, что придется заходить к Ладону на глазах отца, начинали дрожать коленки.
— Тогда идем. Ты примешь душ, причешешься, наденешь красивое платье. Потом хорошо позавтракаешь и отдохнешь в зимнем саду с мамой, сыном и братом. Ладно?
— Хорошо. Попробую.
Душ не помог. Тугой высокий хвост, который я заплела, тоже. А уж реплика отца и вовсе добила:
— Ты единственная девушка на моей памяти, которая не меняла прическу с того момента, как у нее появились волосы. Твоя мать меняет стрижку каждый сезон. Только цвет не меняет, потому что я пригрозил, что разведусь с ней. И тогда придется делить нашу библиотеку, а она вложила в нее кучу денег.
— Ты никогда с ней не разведешься, — буркнула я.
Платье висело на мне, как на вешалке. Похоже, и правда стоит набрать пару килограммов.
— Лучше десяток, — заметил папа.
Я вздрогнула; оказывается, сказала это вслух.
— Но ты права. С твоей матерью я не разведусь никогда. Кем бы ты выросла, если бы не она?
— Да, я помню. Ты завязывал мне хвостики бечевкой!
Отец фыркнул. Он валялся на кровати прямо в ботинках и наблюдал за моим преображением. Только после его одобрительного кивка я отправилась в зимний сад, куда мне уже принесли завтрак и… сына.
Мне в первый миг показалось, что я не знаю, что делать с Малкольмом. Он лез ласкаться и играть, а я едва держала его на руках. И только мама спасла положение.
— Так, родной, дадим маме поесть.
И забрала Малкольма.
— Съешь весь суп, это мое единственное условие. Остальное — как пожелаешь. Суп легкий, но полезный. Эльчонок, как ты?
— Нормально.
Мне вдруг стало остро не хватать общения.
— Асбьерн прилетал? Письма присылал?
— Ты не хотела никого видеть, помнишь? Вся почта на твоем столе, там настоящая гора. Тхэш разгребает ее в свободное время, но ему явно недостает таланта.
— Я разберусь с этим, — сама не ожидая, сказала я.
— Что? — Мама, казалось, не расслышала.
— Немного посижу и разберу все документы. Скажи Тхэшу, чтобы зашел, у меня есть поручения.
— Я рада, что ты больше не лежишь. Кстати, Эд просит котенка. Как думаешь, твой отец не убьет меня, если я попрошу для Эда собственного котенка?
— Шашлыка не отдам.
Мне вдруг стало страшно, что выросшего черного котенка, который теперь не отходил от Ладона, заберут.
— О нет, он и сам от вас никуда. Я подумываю о маленьком сереньком котенке. Такого у нас еще не было.
— Мам, ты извини, я пойду.
Тарелка супа была пуста, а мой порыв к общению благополучно закончился. Я хотела остаться одна и немного подумать обо всем, что происходило.
Кабинет действительно оказался завален. Бумагами, письмами, посылками. Чтобы разобрать все это, уйдет несколько дней. Но торопиться мне некуда, времени много. Постепенно разберу все, приведу в порядок, чтобы следующему правителю Плато, кем бы он ни был, было хоть немного, но проще.
Когда я вернулась из Верхнего, мама едва не упала в обморок от моего вида. А потом, когда Тхэш сказал, что Асбьерн больше не может сдерживать Совет, в обморок упала я. И провалялась в постели довольно долго.
Но мозги у меня не отключались. И я четко понимала: едва Ладон превратится в статую во дворе, будет жарко. Меня здесь терпят только из-за него. За исключением Асбьерна — тот, похоже, проникся. Но этого недостаточно. Я никогда не была в Драконьем городе, не была одной из них, не участвовала в войне. Я была чужой и молодой. Драконы никогда не приняли бы меня, а одобрение драконов равно одобрению всего Плато.
Поэтому первым, что я сделала, был список. И выглядел он так:
1. Выдержать.
2. Быть рядом с Ладоном.
3. Привести дела в порядок.
4. Уехать.
Ни на минуту не задержусь в этом чертовом замке! И Тхэш уедет со мной, нечего ему здесь ошиваться. Смерть Ладона потрясет его не меньше.
— Ты еще не умер, а я уже думаю, как тебя хоронить, — пробормотала я, глядя в окно.
Там снова начиналась метель.
А еще я сделаю ему могилу в Лесном. С памятником, именем и вечными цветами.
У меня есть его кольцо, вот только портрета нет совсем. Ни одного изображения. Надо же… Его образ останется только в моей памяти.
Быть может, пока образ мужа свеж в памяти, нарисовать его? И тогда Малкольм хотя бы будет знать, как выглядел его отец.
Я стряхнула оцепенение и задернула шторы. Впереди предстояли долгие недели перед его смертью. Нужно сделать очень многое.
И только после всего я пойду к Ладону. Потому что если зайду сейчас, уже не смогу подняться и сделать то, что должна.
Мои шаги эхом отдавались в зале. Зал огромный, я в нем казалась горошинкой. И Ладон возвышался посередине. Все еще невероятно сильный, но уставший.
Шашлык развалился на нем сверху. Он будто чувствовал приближающийся конец, потому что грустно жмурил желтые глазки и терся мордочкой о чешую друга.
У нас оставался час.
— Привет. Прости, я давно не приходила. Ты тут спишь и неизвестно, помнишь ли. А я схожу с ума в своей комнате. В той, старой, где ты держал меня. Знаешь, тогда все было так просто. Ты собирался меня убить, я тебя боялась. И я наслаждалась каждой мелочью — добрым словом, любой поблажкой. А сейчас мне ничего не осталось. Дома я чужая, здесь мне больно. И я просто запуталась. Ты меня прости, что долго не приходила.
Я обошла кругом его морду.
— И прости за то, что уничтожила эту книгу. Тогда я думала, ты поймешь. Я и сейчас так думаю. Ты ведь очень хотел ребенка. Неужели я могла бы дать в руки Меридии оружие, способное его убить? Ты никогда не простил бы меня.
Голос сорвался, и я замолчала, уставившись в окно.
— Прости. Не знаю, простит ли Малкольм, но я сделаю все, чтобы у него было мужское воспитание. И дед, и дядя, и наши друзья. И Тхэш. Хотя, по правде, этот наг слишком хозяйственный.
Я положила руку на морду Ладона, вздрогнув от холодной шкуры.
— У нас все хорошо. Малкольм уже говорит, он очень быстро растет. И его дракон тоже. Это настоящее бедствие для дома.
Демоны… о чем я говорю?
— Ладон, мы уедем! Уедем из замка, потому что мне здесь жизни не будет. Мама согласилась, чтобы мы с Малкольмом пожили у них, а потом я окончу какие-нибудь курсы. И пойду или в мастерскую, или на рынок. А может, стану танцовщицей, говорят, у меня неплохая внешность. Но я не могу больше подниматься на дракона, поэтому в ДА не вернусь.
Он, разумеется, молчал. С каждым словом я все больше хотела отсюда убежать, но это был наш последний разговор. Часы отсчитывали последние минуты.
— Скоро они прилетят. — Я не сразу узнала свой голос. — Тебе введут лекарство, и ты умрешь. А потом Асбьерн превратит тебя в ледяную статую и установит на заднем дворе, куда выходят окна моей комнаты. Они считают, ты умер из-за меня. Вот почему я хочу уехать. Надеюсь, ты меня поймешь.
Я вздрагивала от каждого шороха, мне казалось, в зал вот-вот влетят драконы из Совета.
— Я люблю тебя. Прости, что не сказала этого раньше. Влюбилась… наверное, как в лесу увидела, так и влюбилась. Сейчас я согласна даже на игру. И даже на свист хлыста. Кстати, спасибо, что ты меня тогда не ударил. Я очень испугалась. А сейчас даже и не допустила бы мысли о том, что ты сделаешь мне больно. Спасибо, Ладон. За то, что изменился ради меня. За то, что спас мой мир. За то, что написал для нас сказку, как принцессу украл дракон и влюбился в нее. Грустные сказки тоже нужны. А наша просто красивая.
У меня оставался какой-то жалкий час.
— Я знаю, какого ты мнения о себе, мне Тхэш все рассказал. И я хочу сказать, что ты врешь. Постоянно мне врал! Ты не зло. Зло — Меридия, которая якобы тебя любила и превратила в дракона. Зло — Меридия, которая заставила страдать Морриган. Зло — Меридия, которая хотела уничтожить мир из злобы и зависти. Не ты. Ты удивительный, я вышла за тебя не потому, что хотела прекратить войну. Ты умный, ты знаешь массу интересного! Я так хотела, чтобы ты учил меня. Ты умеешь делать потрясающий массаж. И хорошо целуешься. Ты любишь драконов, ты добрый. Да, добрый, ты сделал для меня много всего хорошего. Ты старался радовать меня и баловать. Я никогда это не забуду. Еще ты очень симпатичный. Мечта любой девушки. Я горжусь тем, что я была твоей женой. И безумно счастлива, что родила твоего сына. Теперь ты будешь не один. Мама говорит, что, когда мы уходим, а у нас остаются дети, мы не умираем окончательно. Для меня ты никогда не умрешь.
Мне пришлось снова остановиться. Я не хотела плакать в этот день. Не хотела показывать Совету, что они мучают меня.