— Они собирались пожениться, потому что Виктория забеременела.
— У тебя явная передозировка желтой прессы, и у меня нет никакого желания и дальше выслушивать твой желчный бред. Понимаю, что тебя в некоторой степени задевает то, что ты получила лишь второго Шад’Арэна, хотя имела все шансы получить первого, но уж смирись. Есть в жизни огорчения посильнее. Например… отклеившиеся накладные ресницы.
Она инстинктивно провела ладонью по лицу, побледнела – и лишь увидев мою ироничную улыбку, одернула руку.
— Не хочу тебя расстраивать, дорогая, но по имеющейся у меня информации, Виктория не сделала аборт. И сегодня Р’ран узнает много интересного.
Я поняла, что во рту стало сухо, потому что язык пристал к нему, словно приклеился. Слава богам, двух глотков шампанского хватило, чтобы немного поправить дело, хотя я все равно чувствовала себя неспособной выдать какой-то вразумительный ответ. Потому что его попросту не было.
Обручение. Беременность? Что за бред?
Так, нужно срочно убираться подальше от этой склочной обиженной бабенки, пока она не заразила меня сволочизмом. И вообще: не хочу вникать в прошлое Р’рана, потому что не собираюсь становиться его будущим. Потому что до тех пор, пока у нас договор и моя сестра в безопасности, мне совершенно все равно, кто и сколько детишек успел ему родить.
В следующую минуту я обнаружила, что стою в туалете и пытаюсь унять дрожь в пальцах, сунув их под холодную воду. Да, со мной такое случается, если я слишком сильно во что-то погружаюсь, но обычно это касается только тех, кто мне действительно важен. Р’ран точно не может входить в этот список.
— Нана, да?
Виктория всплыла у меня за спиной в отражении зеркала. Я закрыла кран и на минутку прижала ладони к щекам, уговаривая себя не рваться с поводка. У богов какое-то странное чувство юмора сегодня, иначе зачем они суют мне одну за другой бывших подружек монстра? И пока он там занимается непонятно чем, я должна корчить из себя полководца Суворова и полководца Кутузова вместе взятых, отбиваясь от нападок этого серпентария[1].
Ладно, повоюем.
[1] Серпентарий: помещение или пространство для содержания змей с целью получения от них яда.
Глава четырнадцатая: Нана
— Ты же знаешь мое имя, - не стала подыгрывать ее попыткам сделать вид, что мы совершенно случайно столкнулись в туалете. – Хочешь о чем-то поговорить – давай, у меня есть минута.
— У меня ребенок от него, - выпалила Виктория.
Я покачала головой. Вот так, в лоб, без прелюдии? Ну это скучно же.
— Ребенок, о существовании которого не знает никто, равно как и об известии о том, что одна из лучших топ-моделей мира была «немножко беременна». Самой не смешно?
Она явно ждала какой-то другой реакции на свои слова, потому что просто открыла – и закрыла рот. Заготовленный ответ пришелся некстати, и эта выхолощенная голова со скрипом пыталась придумать новый. Ладно, дам ей пару секунд, а то просто избиение младенца какое-то получается.
На самом деле я не такая ядовитая зараза. Точнее говоря, совсем не такая. Но, как и всякая умная женщина, держу парочку чертей на привязи, чтобы в нужный момент спустить их с цепи. А бабенки Р’рана буквально сами напросились на показательную порку.
— Ты ничего обо мне не знаешь.
— Знаешь, я, пожалуй, дам тебе еще минутку. Может быть тогда ты придумаешь более взрослый ответ. А то пока смахиваешь на того мальчишку из детской книжки, который выбросил в окно завтра, а когда заявился злобный дядька с ног до головы в каше, храбро заявил: «Я не люблю манку». Мне совсем не нужно тебя знать, чтобы насквозь видеть вранье.
Она скрестила руки на груди, облизала губы, постучала каблуком по полу. Мелочи, которые выдавали ее с головой.
— Я думаю, Виктория, что если бы ты в самом деле была беременна и родила, то уже давно бы приволокла Р’рану ребенка. Просто потому, что такие, как ты, даже детей рожают для личной выгоды. А еще я знаю Р’рана: он редкостный засранец и сукин сын, но не придурок, который к тридцати годам не научился пользоваться презервативом. Так что, извини, но твое вранье не выдерживает никакой критики.
— Я была на таблетках, а оральные контрацептивы…
— … не дают стопроцентной защиты, да-да, - вяло продолжила я.
И чтобы прекратить ее скучные попытки выкрутиться – никакой фантазии у человека! – подробно, дату за датой, называя города и показы, буквально по месяцам пересказала весь ее рабочий график. Просто потому, что, интересуясь Р’раном, выяснила все и о его женщинах. Я же собиралась стать личной помощницей и хотела блеснуть уровнем подготовки и осведомленности.
Я говорила и говорила, а лицо Виктории становилось все бледнее и бледнее. Пока не превратилось в заштукатуренную маску. Вот и цена обложечной красоты: нарисованные брови и искусственные губы.
— Таким образом, - подводя черту под своим коротким монологом, сказала я, - было бы крайне любопытно узнать, каким образом ты умудрилась дефилировать беременной, без живота. Советую подумать над ответом, если ты собираешься вешать эту же лапшу и Р’рану. Хотя на твоем месте я бы хорошенько подумала, прежде чем пытаться выставить его дураком. У моего жениха очень хромое чувство юмора во всем, что касается покушения на его свободу.
Я собиралась выйти, но голос лунной догнал меня у самой двери:
— Ты думаешь, что умная, но это не так. Не знаю, почему Р’ран вдруг круто изменил своим принципам и связался с простячкой, но уверена, в этом нет ни капли любви. По крайней мере я была ему ровней, и нам было очень хорошо в постели, и за пределами постели тоже. Нам было хорошо много где.
— Знаешь, а ведь ты права. – Я подарила ей небрежный взгляд через плечо. – Тебе с ним было. А у меня – есть и будет. Сцеди яд, Виктория, а то ненароком укусишь себя за язык и превратишься в самый гламурный труп этого года.
Больше задерживаться не имело смысла, тем более что, невзирая на браваду, меня порядком потряхивало от злости. И от понимания, что так просто Виктория не отступится. Интересно, в чью светлую голову пришла мысль ее пригласить? Наверняка мелкая дрянь Шукшина подсуетилась. Сначала забрала Лэрса, а потом решила не мелочиться и расчистить дорогу к старшему брату.
Только снова окунувшись в суматоху зала, я вдруг поняла, что чужая на этом празднике жизни. Незнакомые люди, чужие лица и недоброжелательные взгляды. Пришлось связать нервы в узел и лавировать в «живом» море в поисках Р’рана. Нам с ним есть, о чем поговорить тет-а-тет.
Своего «жениха» я нашла в компании солидных мужчин: он лениво поигрывал бокалом с какой-то янтарной жидкостью и изредка что-то отвечал в ответ на реплики. Образ повисшей на нем Виктории оккупировал мой мозг: с ней он, наверное, не вел себя, как поганец, и не требовал называть себя Хозяином. И она была лунной, в конце концов, а значит, имела сто очков форы.
— Нана, на два слова.
Я даже не успела слова сказать, потому что Лэрс взял меня за локоть и довольно грубо потащил на балкон через весь зал. Даже думать не хочу, как на нас таращились гости, пока я пыталась сохранить равновесие. Лэрс что, с ума сошел?!
Уже на улице, окунувшись в скупой лунный свет, я освободила руку. Лэрс не растерялся и почти до боли сжал мои пальцы, рассматривая кольцо.
— Это же не правда, да? То, что между вами происходит – это не может быть правдой. Ты не можешь быть настолько глупой.
Соня и Виктория определенно истощили запасы моего терпения, потому что слова Лэрса буквально вывернули меня наизнанку.
— То есть обычно я не настолько глупая? У тебя есть линейка? Или какое-то другое мерило для уровня моей глупости?
В ответ Лэрс еще сильнее сжал мои пальцы.
— Ты делаешь мне больно, придурок!
— Скажи мне, что это все просто вранье. Притворство. Блажь, чтобы сделать мне назло! Боги, Нана, я с ума схожу!
Я не сразу поняла, что произошло, потому что Лэрс никогда не вел себя, как сумасшедший. Тот Лэрс, которого я знала, никогда бы не схватил девушку против ее воли и точно не попытался бы ее поцеловать. И тем более совать язык ей в рот!
Разве поцелуй с любимым мужчиной может быть таким? Просто мокро и скользко, как будто в рот положили кусок алоэ без кожуры.
Я попыталась оттолкнуть Лэрса, но мне и не пришлось этого делать.
Внезапная помощь в виде схватившего брата за шиворот Р’рана подоспела вовремя.
И пока я пыталась отдышаться, мой жених-монстр рвал брата на куски. Пока только черным, как грозовая туча взглядом, но весь его вид намекал, что на этом Р’ранис Шад’Арэн не остановится.
На всякий случай я попятилась, точно зная, что не хочу быть рядом, когда эти двое начнут выяснять отношения. Хотя, конечно, надеялась, что этого не случится прямо тут.
Лэрс рванулся из хватки, пытаясь вырваться, но Р’ран, удерживая его одной рукой, даже с места не сдвинулся. Все, что изменилось – выражение его лица. И взгляд, который на секунду переместился на меня, а потом снова уставился на брата.
— Мне кажется, или ты немного охренел? – спокойно и жестко спросил Р’ран.
— Это ты заигрался! – огрызнулся Лэрс.
Кстати, за пару лет нашего знакомства я впервые видела его таким: взвинченным, нервным и очень злым. Хоть раньше была уверена, что он в принципе не способен на грубость. Кем бы ни был этот новый Лэрс, я его определенно узнавала впервые. И не сказать, чтобы мне нравилась эта метаморфоза.
Р’ран еще разок встряхнул его, едва не оторвав от земли, а потом почти брезгливо отпустил. Я мысленно перевела дух и врезала себе воображаемый подзатыльник: ну в самом деле, не мальчишки же из детского сада, чтобы устроить мордобой на потеху журналистам и всем светским сплетникам, которых здесь пруд пруди.
Лэрс отошел в сторону, отряхиваясь и пытаясь привести в порядок одежду, хоть все-равно выглядел потрепанным. Р’ран скрестил руки на груди, черный туман вспенился вокруг его ладоней, угрожающе потрескивая. И я невольно залюбовалась этим зрелищем: проявлением природы истинного лунорожденного - того, кто может чувствовать тени, может командовать тьмой и впитывать силу луны, словно нектар.