— Почему ты думаешь, что завещание фальшивое? – после долго молчания вдруг спросила Нана.
— Потому что отец просто не мог так со мной поступить.
Идиотская ущербная логика, конечно, но это единственное, что я мог противопоставить в ответ на полную задницу, которая случилась в моей жизни после оглашения его последней воли. Ради того, чтобы создать хотя бы видимость защиты, я вляпался в такое говно, что и вспоминать не хочется, но это была вынужденная мера. Иначе драгоценная семейка давно бы выставила меня вон. Из дома, который, мать его, построен на мои деньги! Потому что пока Лэрс учился верховой езде и играл в поло, я пахал как проклятый, и даже научился трахаться в перерывах между совещаниями и советами директоров.
— Он производил впечатление хорошего человека, - осторожно сказала Шпилька, зябко кутаясь в мой пиджак.
— Потому что он был хорошим человеком. Но хороший и умный – очень полярные понятия, Шпилька.
— Возможно, он просто любил их.
— Конечно, он любил их: пиявку, которая сосала из него деньги, и засранца, который…
Я не стал заканчивать, радуясь, что вовремя остановился. Я никогда и никому не смогу настолько доверять, чтобы выдать свой последний козырь, который искренне надеюсь не пускать в ход.
—Который?.. – вопросительно продолжила Нана.
— Хватит, - довольно резко оборвал я. – Ты моя фальшивая невеста, а если я вдруг сойду с ума и захочу исповедаться, то обращусь к профи.
К счастью, она даже не пыталась спорить.
Проклятье, надо же так испортить настроение!
Глава шестнадцатая: Нана
Всю прошедшую неделю Р’ран был в разъездах, а я занималась тем, что, согласно нашего договора, создавала видимость подготовки к свадьбе: разбросала по дому журналы о свадьбе, периодически каталась по свадебным салонам и даже пару раз примеряла свадебные платья.
Мы не созванивались и не переписывались, хотя перед отъездом Р’ран оставил свой номер с предложением звонить ему в случае острой необходимости. Я даже представить не могла, что должно произойти, чтобы я по своей воле набрала его номер, но на всякий случай внесла его в список контактов с подписью «Монстр».
С Лэрсом мы виделись пару раз, и теперь он держался так же мило и сдержанно, как и раньше: улыбался и шутил, делая вид, что между нами ничего не произошло. Чем, честно говоря, начинал раздражать. Складывалось впечатление, что присутствие Р’рана вскрывало его чувства, но стоило брату исчезнуть с горизонта, как он тут же забывал, что я – женщина, а не девочка, которую достаточно потрепать по голове и угостить чупа-чупсом.
В общем, я сделала все от себя зависящее, чтобы свести наши встречи к минимуму, совсем не безосновательно опасаясь, что не сдержусь и наговорю лишнего. Я окончательно перестала понимать, что творится в его голове. И еще больше перестала понимать, почему столько времени не замечала очевидных вещей: он не был ни рыцарем на белом коне, ни светлым принцем. Он был мужчиной двадцати пяти лет, который в любой непонятной ситуации предпочитал прятать голову в песок. И все же… оптимистка во мне продолжала верить, что все это – временные трудности, которые неизбежны на пути к бесконечному счастью.
Гром грянул среди ясного неба в пятницу, когда Р’ран, наконец, дал о себе знать коротким сообщением о том, что прилетает в воскресенье утром, а в одиннадцать мы идем на матч по регби, поэтому я должна быть готова. Конечно, мы идем, ведь и Лэрс туда идет: он был страстным болельщиком «Черных огней» и точно ни за что бы не пропустил финал Чемпионата с их первыми соперниками – «Воронами». Сколько его знаю, Лэрс всегда твердил, что в его жизни есть три неизменных величины: любовь к своей семье, принципы и вера в то, что «Черные огни» когда-нибудь обязательно обойдут «Воронов» и возьмут чемпионский кубок. Я даже не сомневалась, что Р’ран будет болеть за них лишь бы досадить брату, потому что монстр не выглядел человеком, которого способна заинтересовать такая приземленная вещь, как спорт. Да и в его обширной биографии не встречалось ничего подобного. Кроме, конечно же, фанатичной тяги к доведению собственного тела до совершенства. Телу, которым он украсил пару обложек солидных изданий о спорте и здоровом образе жизни.
В субботу я встала очень рано: лунная ночь никак не давала уснуть, и сон сморил меня только к пяти утра, а уже в семь я была на ногах и битых полчаса уговаривала себя уснуть снова. Поняв, что ничего не получится, накинула халат и спустилась в кухню, давая себе обещание выпить чаю и предпринять еще одну попытку. При режиме двухчасового сна в сутки недолго и в зомби превратиться.
Я почти не удивилась, когда увидела там Лэрса. Который как раз колдовал над кофемашиной и изредка поглядывал в телевизор, где шла какая-то устроенная передача.
— Доброе утро, - как всегда приветливо поздоровался Лэрс. Даже в такую рань он успел нарядиться в рубашку и брюки, и выглядел так, будто собирался на неформальную деловую встречу.
— Привет, - сонно поздоровалась я и как сова взгромоздилась на барный табурет.
За считанные секунды передо мной возникла чашка, полная душистого ароматного напитка. Я поблагодарила Лэрса улыбкой и собиралась использовать ситуацию для попыток, наконец, нормально поговорить, но слова застыли на губах одновременно с появлением на экране снимков Р’рана в компании эффектной брюнетки. Пока ведущая с упоением вещала о том, что «пусть и обрученный, но все еще самый желанных холостяк Р’ранис Шад’Арэн, проводит время в обществе популярной соул-певицы Лаки», я с каменным лицом смотрели на сменяющие друг друга кадры: вот сладкую парочку застукали в ресторане в неприличное позднее время, а на следующее утро – на выходе из отеля.
— Нана, он всегда таким был и всегда таким будет, - донесся до меня сочувствующий голос Лэрса.
Я попыталась как-то справиться с чувствами, но, когда вернула чашку на блюдце, та предательски звякнула, выдавая мои дрожащие пальцы. Я спешно сунула руки под стол, вцепилась в полы халата на коленях. Вместо вразумительного ответа только и могла, что таращиться на проклятые снимки, на которых Р’ран выглядел довольным котом, который провел ночь, отнюдь не считая звезды на небе и точно не тиская подушку. Да и какой бы мужчина в здравом уме не воспользовался шансом с такой фарфоровой статуэткой. И не просто же так папарацци застукали их в восемь утра на пороге гостиницы.
— Я уверена, тому есть простое и логическое объяснение, но журналисты как всегда раздувают из мухи слона. Это же их хлеб. – Просто удивительно, что голос прозвучал ровно и безэмоциональное. Внутри меня секунда за секундой разрывало от микро-атомных взрывов. – Она популярная певица, и любой скандал ей на руку. В особенности скандал с только что обрученным холостяком-миллионером королевских кровей. Ее пиар-менеджер не просто так ест свой хлеб.
Лэрс прищурился, видимо пытаясь отыскать оттенки фальши, но быстро сдался. Я не дам повода себя жалеть и тем более пытаться присунуть вот это «Я же говорил, что он плохой парень».
— Рад, что ты настолько ему доверяешь, Нана, но на твоем месте я бы снял розовые очки.
— Те, что разбил ты? Спасибо, мне хватило одного раза.
— Нана, послушай… - Он намеревался взять меня за руку, но я одернула ладонь и поднялась. Лэрс выпрямился. – Я не понимаю, что между вами происходит, но слишком хорошо знаю тебя, чтобы поверить, будто ты могла влюбиться в такого, как Р’ран.
— Он – твой брат, и говорить гадости за его спиной по меньшей мере недостойно уважения, и уж точно не украшает тебя в моих глазах.
— Сомневаюсь, что Р’ран говорит обо мне лучше.
— Неважно, что говорит Р’ран. – Внезапно, даже его имя стало резать язык. Даже во рту появился металлический вкус крови. – Важно, что прошу не говорить я. Если, конечно, ты все еще заинтересован в нашем общении. Прости, у меня была бессонная ночь, и я собираюсь наверстать недополученный сон.
На самом деле я просто сбежала.
Потому что боялась, что выдержка мне изменит - и Лэрс увидит мою слабость. Марго всегда учила нас с Авророй быть сильными и не давать кому бы то ни было повод думать, что Шереметьевых можно сломить. И я была безгранично благодарна за эти уроки жизни.
В течение дня Р’ран прислал еще несколько сообщений, которые я удалила не читая. Да, из простой злости. От негодования. Пока я тут изображаю его невесту и четко следую плану, он без зазрения совести тащит в койку очередную модную красотку. И ладно бы хоть скрывался, но так нагло и на публику. Чего он добивается?
«А ничего. Просто это Р’ран Шад’Арэн – ты же знала, что он такой».
Конечно знала, но наивно надеялась, что он не станет мешать с грязью мое имя. Мы деловые партнеры, и он точно так же, как и я, обязан выполнять часть сделки, притворяясь влюбленным женихом.
Вечером в субботу он звонил дважды, но я успела так себя накрутить, что просто не рискнула взять трубку – боялась наговорить лишнего.
А на следующее утро затолкала себя в холодный душ и сидела там до тех пор, пока из головы не выветрились глупые мысли. В конце концов, я могу поставить его на место простыми словами, без лишних эмоций.
Я как раз закончила собирать волосы, когда Р’ран ввалился в комнату с дорожной сумкой через плечо и широченной улыбкой от уха до уха. Легкая небритость делала его таким… брутальным и притягательным, что я еще раз напомнила себе о нашем деловом партнерстве, в котором нет места для дурацких эмоций.
— Слушай, ты что, из этих, которые считают мобильные телефоны происками сатаны и принципиально не берут их в руки? – Р’ран бросил сумку на пол, пнул дверь ногой, и та захлопнулась у него за спиной. И я только теперь заметила небольшую коробочку у него в руке, перевязанную атласными лентами. – Я кучу СМСок прислал и звонил, даже не помню сколько раз.
— Привет, Р’ран.
От такого «привет» даже у меня иней на губах выступил, а улыбка монстра быстро потухла.
— Что случилось?
— А должно было что-то случиться?