Удар вышел вполне эффективный.
Бегущие следом четверо повалились на дружка, образовывая кучу.
А из-под самого низа этой кучу раздался обиженный голос Дакара:
– Почему как в гущу событий, так меня?
– Потому что ты чёрт! Тебя убить сложно, в отличие от нас со Стиксом, – пояснила я и громко выкрикнула. – Стикс, за мной…
Сделала шаг в попытке к бегству. И тут мне в голову прилетела упыриная конечность. Хорошо так прилетела, начисто отбив умение бегать, стоять и вообще соображать.
Позади раздалось довольное:
– Ыыыы. Умри, ведьма!
– Вот же сволочь! – проговорила я и, попрощавшись с этим миром, мягко так на землю рухнула.
***
Странно всё было. Снилось, что вроде на руках меня несут и птица огромная, на индюка похожая, в глаза мне заглядывает.
Откуда-то издалека слышался голос Стикса:
– Жить будет?
– Буууудет… – отвечали ему растянуто, по-стариковски.
– Ты, если что, на индюка похожа?
– Кто, я похожа?
– Так индюк и есть с виду.
– За индюка отвечать придётся, мохнатик!
– Вы на него внимания не обращайте, – послышался миролюбивый голос Дакара. – Он у нас с детства заученный на всю голову.
– Оно и видно, – буркнули в ответ.
Я постаралась голову повернуть, чтобы посмотреть, кто отвечает. И снова всё расплылось в моём сознании. Бревенчатые стены, белые занавески, цветные перья.
– Ох, неужто в себя пришла?!
Я узнала этот голос.
– Бабушка Фьяра, – прошептала, теряя силы и не понимая происходящего вокруг.
– Лежи, лежи… – цветные перья оказались совсем рядом. – Ишь окаянная нежить, как приложил-то тебя. Головушку разбил в кровь. И как насмерть не пришиб оглоблей своей? Ах, кабы не жених твой, совсем бы покалечили.
«Жених! Владар?» – моя больная голова совсем плохо работала.
Я все ещё пыталась рассмотреть птицу. Но сознание снова поплыло, а вместе с ним и всё видимое. Голоса стали далёкими, расплывающимися и непонятными.
«Индюк, – последняя мысль. – Где-то рядом со мной огромный индюк. Бред, это просто бред, таких больших индюков не бывает».
***
Птичий щебет. И запах будто в поле. Хорошо-то как.
Я зевнула и глаза открыла. Минуту смотрела заворожённо на деревянные балки потолка и стен, на белые занавески на окошке, на рукомойник в углу, над которым висело в деревянной раме круглое зеркало.
Длинный стол, рядом скамейка. На полу домотканые половички.
«Не проснулась», – решила я и глаза прикрыла.
– А я тебе говорю, птица из тебя никакая, ты крыльями-то помаши… – в дом вошли, хлопнула дверь. – Во-от, не выходит у тебя летать. А получается, что птица ты домашняя, не летающая. А домашние у нас кто? Правильно. Либо кура, либо индюк… Значит, от них и произошла. Помесь домашней птицы, науке неизвестная.
– Знаешь, у тебя от заумности ум поехал… – рявкнули ему. – Ещё раз говорю. Птица я заповедная – гамаюн! Мы не летаем. Мы – существа мифические, потусторонние….
– Это в каком это месте ты потусторонняя? Птица ты… Просто нестандартная! У тебя случайно бабка с каким оборотнем шашни не крутила?
– Чего?
– Говорю, ты помесь странная.
Я откашлялась и глаза открыла.
Несколько раз ресницами изумлённо хлопнула.
На лавочке у стола сидел, сложив лапы на коленях, Стикс и… крупный индюк с человеческой головой!
– Здрасте! – выдавила я.
– В себя пришла! – всплеснула крыльями птица. Я её голос хорошо узнала.
– Бабушка Фьяра?! – хотя голова была точно не её, молодая, с косой на голове и блестящими глазами.
– Я, моя милая. Ишь как тебя приложили. Думала, ты головой сдвинешься. Совсем ненормальная станешь.
Птица с лавки слезла и ко мне направилась.
Лоб крылом пощупала.
– Хорошо, что тебе повезло с женихом. Не побоялся, упырей разогнал да на рученьках сюда принёс.
– Жених? – испугалась я. – Владар? – у меня ступни похолодели. Неужели и здесь нашёл?
– Владар? – переспросил, подходя, Стикс. – Ох, ты ж ничегошеньки не помнишь. – И лапы заломил. – Памяти-то нет, – а в усы добавил: – Хотя её и раньше не было. Девичья, – и уже громче: – Поздравляю, Алька, у тебя новый жених!
– Кто? – начиная теряться, спросила я, уже представляя, как на меня любящими глазами упырь смотрит.
– Вампир, – спокойно, усаживаясь на кровать, пояснил кот. – Как он там представился? Эдуард.
– Вампир? – глухо переспросила я. – Эдуард?
– Да, – расплылся в ухмылке кот. – Он там был. Такой привлекательный малый. Поначалу расправиться с ведьмой желал, а после того как Дакар новое заклятие… – Стикс смолк, спрыгнул с кровати, отошёл к столу и уже оттуда продолжил: – После заклинания очень к тебе вампирюга проникся.
– Заклятие! Дакар! – я, превозмогая слабость, поднялась. Качаясь, прошла к зеркалу у рукомойника. Начала на себя в зеркало смотреть, крутиться из-стороны в строну.
Так-с.
Хвост, он и был. Вроде ничего нового не отросло. На том хорошо. И все ж… Внимательнее в своё отражение всмотрелась.
Усталая, бледная, но довольно симпатичная ведьма. За последнее время неплохо исхудавшая. Но это мне на пользу и к лицу. Выдохнула свободнее. К Стиксу повернулась.
– Так что там с заклятием Дакаровским?
– Почти всё нормально.
Ох, как мне не понравилось это «почти».
– Что значит «почти»?
– Понимаешь, Дакар, как всегда, что-то там он не дочитал или не домахал лапами корявенькими…
– Что? – взвыла я, полная нехорошего предчувствия, которое ржало над несчастной ведьмой в полный голос, уже ничуть в потаённые уголки души не прячась.
– Ты, главное, не улыбайся… – тихо сказал Стикс. – Распугаешь весь народ к чёртовой бабушке…
Я тут же снова в зеркало уставила и себе улыбнулась. Зубки ровненькие беленькие… С вампирскими клыками.
– Ох, – сказала я и назад к кровати отступила.
– Тяжко девчонке придётся. – Покачала головой бабушка Фьяра. – Я всякое за годы общения с ведьмами видела, но чтобы так не везло. Хвостатая ведьма с вампирскими клыками. Это ж как нужно было так извратиться?!
– Я, наверное, ещё и крови хотеть буду? – обречённо поинтересовалась я.
– Это навряд ли, – успокоила меня бабушка Фьяра. – Ты все-таки не вампир, хотя вид вампирский. Хуже другое… – она тяжко вздохнула.
– Что может быть хуже? – обречённость в моем голосе переросла в полную тоску.
– Женишок твой вампирские узы на тебя наложил.
– Что?
– Дабы навечно связать оковами любви и … – охнула, увидев, как изменилось лицо ведьмы, то есть моё.
– Где эта сволочь, называющая себя первым помощником ведьмы? – я перевела взгляд туда, где ещё минуту назад был Стикс. Теперь же пустая лавочка.
– Смылся, – из-под стола раздался голос кота учёного. – Как только у тебя клыки полезли и Эдуард решил, что ты свет его души… Прелесть его темной жизни, так сказать… Вот тогда Дакар сразу копыта в лапы и… в ад… Сказал, что дела у него срочные, неотложные.
«Устрою я ему дела срочные, путь только вернётся!»
– Эдуард, – проговорила вслух.
Имя вампира мне ни о чём не говорило. Да и самого его я очень плохо помнила. Вроде вставал перед глазами некий образ, маячивший в тот момент, когда на меня нечисть напала. Хорошо же меня приложили.
– А где… гм-м… мой жених?
– Так пошёл устраивать ваш быт, подготавливать гнёздышко к приезду любимой! – осторожненько выполз из-под стола Стикс, поняв, что дальнейшего разноса не будет.
Я задумчиво на гамаюна посмотрела.
– Почему сразу не сказала, кто ты?
Птица плечами пожала, улыбка скользнула по молодому лицу. От бабушки Фьяры разве что глаза и остались узнаваемые.
– Ждала, когда сама узнаешь. Обычно ведьмы нас сразу распознают.
– А этот… как его… Оракул? С тобой.
Птица на Стикса посмотрела. Тот участливо вздохнул.
– Смылся наш оракул… Как только вампира увидел, сразу уфертил… Пугливый оракул оказался.
Я руками всплеснула.
– И вы отпустили?
– Откуда я знал? – взвыл кот. – Видим, старикан во дворе возится. – Мы ему говорим, иди сюда. Он глаза на нас поднял, как увидел тебя в крови да вампира, руки в ноги и бежать. А бегает он очень быстро. Скажи спасибо, что я индюка за хвост поймал.
– За индюка ответишь! – огрызнулась гамаюн. И ко мне повернулась. – Оракул и правда очень пугливый. Охотятся за ним.
– Охотятся? – удивилась я.
– А то-то ж! – вылупила на меня глаза Фьяра. – Что ж, думаешь, одной тебе нужен? Он же, помимо предсказания судьбы, может правду увидеть и неправду раскрыть. А ещё путь правильный указать, правда, мудрёно, но как умеет. Главное – его понять.
Я нахмурилась. Значит, оракул у нас редкость и очень ценный экспонат.
– Ты почему стразу не сказала, что оракула знаешь?! – хмуро на Фьяру посмотрела.
– Это как же не сказала? Я говорила! – возмутилась птица мифическая. – Прямым текстом. Живём здесь я да Нарис! Вот… – и отошла в строну, обиженно отвернувшись.
И верно, я вспомнила, что про Нариса она в нашу первую встречу говорила. Вот только кто же знал, что он оракул?
– И как нам его вернуть? – тяжко вздохнула.
Гамаюн задумалась.
– Испугали вы его сильно. Даже я теперь не уговорю вернуться. Нужен тот, кому оракул безгранично доверяет.
– А кому он доверяет? – тут же с интересом посмотрела я на заповедную птицу.
– Ясное дело, существам потусторонним и… добрым… – и так на меня и Стикса зыркнула, что мы поняли – к добрым мы ну никак не относимся.
Я поднялась.
– Это просто невероятно! – провозгласила громко. – Кто-то там, – вниз пальцем ткнула, – явно надо мной издевается! Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что… Где ещё искать потустороннее доброе существо?
– Ясно же где, – поправив пёрышки, ответила бабушка Фьяра. – Барабашки, домовые, лесовики что ни на есть потусторонние и добрые.
– Барабашки! – Я на месте от счастья подпрыгнула.
– Они самые, – подтвердила гамаюн, смотря на меня и хмурясь. – Вот только они с ведьмами не любят общаться.