Хватит. Кира не знала, кто это подумал – она сама или прежняя Кира, но она уже не думала, вскакивая и чувствуя, как вспыхивает на её пальце алая звезда перстня.
И глядя, как Тёмный Лорд отлетает в другой конец спальни.
Прямо на жёсткий каркас из распорок и цепей, приготовленных для неё.
Только сейчас она начала осознавать, что наделала. И, приглушённо вскрикнув, бросилась бежать. Скорее, только бы скрыться, найти любую одежду…
Он настиг её у дверей.
Кира попыталась толкнуть его, но с тем же успехом она могла попытаться рассечь каменную скалу. Она боднула его головой, но тут же оказалась голой спиной к нему с завёрнутыми за спину руками. Попыталась извернуться для удара ногой – и он развернул её и бросил на ковёр лицом вверх.
Кира хрипло дышала, глотая воздух.
– Наверняка вы не видели пьесу об укрощении строптивой, – сообщил сверху его голос, сочась ледяной вежливостью. – Это упущение я сейчас надеюсь исправить.
Он навалился на неё. Звук расстёгиваемой молнии, и Кира забилась на его руке, едва поняв, что он собирается делать.
Она не хотела его в эту секунду. Нисколько.
Она вцепилась зубами в его запястье. Сжала колени. И направила все мысли, все свои помыслы к алой точке, горевшей у неё на руке.
Перстню Тёмного Лорда, подаренного ей им. Знаку высшего доверия – или горькой насмешки. Перстню, который защитил бы её даже от него, если она по-настоящему была в опасности.
Короткий резкий смех.
– Хочешь, чтобы моё кольцо тебя защитило? Перстень чувствует эмоции, дурочка. Он знает, чего ты хочешь.
Его рука без труда стряхнула её с себя, и нашла горло Киры. Та перепуганно рванулась, но он держал крепко.
– Ты умолять должна, чтобы я сделал это с тобой. Но мольбы испортят игру, ведь так? – Он с силой, растягивая ей мышцы, развернул её колени в разные стороны. – Что ж, наслаждайся.
И, сжав её горло и грудь, он ворвался в неё.
Руна на её груди вспыхнула чёрным огнём. Кира закричала.
– Мало удовольствия? Хочется ещё? – выдохнул он, вгоняя себя в неё. Из ниоткуда снова появилась плеть. – Тёмный Лорд щедро вознаграждает за верность. Считай это авансом.
Он хлестнул её голые плечи. Приподнявшись, вытянул её поперёк живота, и Кира снова вскрикнула. Ей было больно. Ей было чертовски больно: он не соразмерял силы. Но её тело, чёртово проклятое тело…
… Ей это нравилось. Удары хлыста, высекающие из неё кровь так, что Кире хотелось, чтобы та лилась ещё. Его мощные толчки, подтверждающие, что она для него – никто, рабыня, а он владеет ею и всегда будет в своём праве, имея её, как захочет. Она могла только бессильно ненавидеть его и своё тело, лёжа перед ним опозоренная, но…
Её тело было предательски податливым и влажным. Против воли он доставлял ей удовольствие, каким бы мерзким на вкус ей оно ни казалось.
Впрочем, всё скоро кончится. Он оденется и уйдёт.
– Нет, – прошептал он, склоняясь над ней. – Мне этого мало. И тебе, похоже, мало одной плётки, чтобы вытрясти из тебя твоё чёртово сопротивление. Кто сказал тебе, что я тебя пощажу? Кто сказал, что я умею любить?
– Умели, – горько прошептала она. – Но больше нет.
– Именно, – осклабился он, вгоняя себя ещё глубже. Кира беспомощно застонала: ослабевшая, она была близка к экстазу, и её бёдра сами подавались навстречу ему, подлаживаясь под его ритм. – Хочешь получить наслаждение? Если скажешь «да», я тебе это позволю.
– Нет!
– Тогда я продлю твою пытку, – хрипло и многообещающе выдохнул он ей в ухо. – Ты научишься кричать так, как нравится мне.
И Кира действительно вскрикнула, когда он излился в неё, вколачиваясь в её беззащитную глубь, как стальной пресс.
Ослабев, она свернулась клубочком на полу, почти теряя сознание.
Холодный смех.
– Ну нет. Поспишь в другом месте.
Он больно потянул её за волосы, заставляя приподняться.
– Ползи.
– Куда? – хриплым шёпотом спросила Кира.
– Ты знаешь куда. Как обычно.
Взгляд Киры упал на сооружение в углу. Стальная рама ждала.
– Не надо, – обречённо и очень тихо сказала она. – Я правда этого не хочу. Я хочу только… только, чтобы вы… чтобы вы больше не…
Она заплакала.
Тёмный Лорд поднялся, медленно обходя её по дуге.
– Ползи, – повторил он. – Можешь умолять о пощаде, но сейчас я хочу увидеть, как колышутся твои соблазнительные округлости, когда ты тренируешь их на моём паркете. Потрись об него лобком, мне это тоже нравится. Доставь своему повелителю удовольствие, девочка, и, может быть, я не убью тебя сегодня.
Перстень на пальцы Киры вспыхнул.
Насчёт того, чтобы её убить, потрясённо поняла она, Тёмный Лорд не врал.
Надежды не осталось. Никакой.
Она закусила губу, смаргивая слёзы. И поползла.
– Не на четвереньках! – прикрикнул он. – Ползком. На животе. И медленнее.
Кира вытянула руки вперёд, лёжа на животе. Прислушалась к ощущениям от груди, прижатой к полу, от живота, по которому всё ещё проходили электрические токи от неполученного удовольствия…
… Тот, кто унижал её сейчас, был единоличным владыкой магического мира, которому давно не был нужен никакой донор, но он не отпускал её от себя, каждый раз терзая всё дольше, и не отпуская даже в постели: скрепив её горло и скованные за спиной руки распоркой, чтобы она не могла даже повернуться, он подпирал второй распоркой её разведённые в стороны ноги и небрежно запускал пальцы в неё, пока листал фолианты у неё на животе.
Возможно, ему даже казалось это романтичным.
– Ненавижу, – прошептала Кира. – Как я вас ненавижу!
– Но обожаешь сладострастно извиваться подо мной. Не будем врать друг другу, девочка. – Каблук Тёмного Лорда вдруг упёрся ей в позвоночник между лопатками. – А то я могу очень быстро и безвозвратно испортить тебе остаток ночи.
Рано или поздно он это сделает, поняла Кира знанием обречённой. Когда наиграется с ней. Убьёт или искалечит, или сделает что-то ещё. Пока она для него – слишком вкусная игрушка, но что станет потом?
Она больше не могла читать его эмоции. Ей слишком больно было не видеть в них прежнего тепла. Он был чёрной непроницаемой стеной, и если когда-то, в другой жизни, она была для него драгоценна, он больше не давал ей этого понять.
Её руки почти касались стальной рамы. Она всё-таки доползла.
В следующий момент он резко поднял её, и секунды спустя она оказалась распятой на раме. С ногами, разведёнными так широко, что ныли мышцы, с руками, скованными над головой, и ледяной стальной лопаткой, подталкивающей её сзади так, что она не могла отстраниться.
– Моё дурманящее наказание, – прошептал он. – Я отказываюсь признавать свою ущербность. Тот, кем я был раньше, был в миллион раз ничтожнее меня. Умение любить не делает меня богаче!
Кира подняла голову.
– Оно есть, – прошептала она. – Внутри вас. Всё ещё. Всегда.
– Нет!
– Да. И вы плачете ночью, потому что знаете, что не можете без него. Уже не можете.
– Я не могу без тебя, – хрипло прошептал он. И впился в её губы.
Он пил её жадно и безжалостно, царапая её горло, сжимая её так, что, казалось, она вот-вот упадёт бездыханной. Сминая её губы, заставляя дышать прерывисто и хрипло, и чувствовать, как между ног становится так жарко, будто она… будто она и впрямь хотела…
– Вы же можете быть совсем другим, – беспомощно прошептала она, когда он оторвался от неё. – Почему… почему?
Он сжал её лицо с такой силой, будто хотел раздавить.
– Замолчи. Замолчи, или, клянусь, я заткну тебя навсегда.
Его руки с пугающей медленностью погладили её по щекам, и Кире стало по-настоящему страшно. С кем она была, с чем она была – здесь, сейчас, наедине? Что он будет делать с ней? Душить, пока не потеряет приток воздуха окончательно?
– Ты любишь его, а не меня, – прошептал он наконец. – И никогда не полюбишь меня, что бы я ни делал.
Кира вздрогнула. В этих словах было слишком много правды.
– Вы…
– Я. Молчи.
Он выпустил её, сделав шаг назад. Обнажённая, распятая, прикованная, Кира могла лишь следить за ним взглядом.
И испуганно вскрикнуть, увидев, как он достаёт из ножен ритуальный кинжал. Вскрикнуть, вдруг поняв, что сама она сейчас находится в центре предусмотрительно нарисованного ритуального круга – и на ней нет ни единой защитной руны.
– Прощай, Кира Риаз, – услышала она.
А потом алое сияние перстня Тёмного Лорда заслонило от неё весь мир.
Кира открыла глаза, переводя ошеломлённый взгляд с мужчины, лежащего рядом с ней, на металлическое сооружение из распорок и кандалов посреди комнаты.
И выскочила из кровати, голая как была.
Он убил её.
Он… совершил над ней насилие и убил её.
И это произойдёт в будущем, если она позволит.
– Не прикасайтесь ко мне, – выговорила она дрожащим голосом. – Не смейте меня трогать.
Профессор прикрыл глаза рукой.
Потом молча потянулся за одеждой.
Кира одевалась тоже. Её трясло.
– Я уезжаю в Академию, – бросила она, не глядя на него. – Сейчас.
Она видела его лицо краем глаза. Спокойное, но бледное почти до синевы.
– Чушь и глупость, – произнёс профессор белыми губами. – Вы eщё не выздоровели до конца, ваша магия…
– Мне всё равно. Я… я не могу здесь оставаться.
Кира застыла, соображая. Профессор не может отвезти её в Академию: его схватят. Одной возвращаться было небезопасно. Но у неё был и ещё один выход.
На приоконном столике стоял антикварный телефон. Обычный, стационарный. Кира подняла трубку и набрала номер по памяти.
– Райли, – глухо сказала она. – Забери меня отсюда. Сейчас.
– Заберу. – Его голос мгновенно перестал быть сонным, несмотря на то, что вокруг была глубокая ночь. – Диктуй откуда.
Кира быстро и спокойно продиктовала адрес.
– Я буду ждать, – добавила она напоследок. – Но уйду я только с тобой. Ты меня знаешь, Райли. Я поеду с тобой в Академию, но не обратно в клинику.
На профессора она не глядела. Впрочем, он не сделал ничего, чтобы ей помешать.