— Здравствуйте, эсс… Жакини. Рада видеть вас с Нессе. Знаю, что дорога была трудной, но вы добрались, и это отлично.
— Я человек долга и готов был идти пешком, миледи! — заявил тот несколько пафосно. — Тем более что ваша дочь великолепная, очень способная ученица! И она с женихом чудесная пара!
Иларис кашлянула и снова чуть не рассмеялась. Её дочь! Чудесный комплимент, что тут скажешь. И нельзя называть женихом молодого человека, который не жених! Откуда взялся этот умник Жакини?
Элина и Торин теперь оба покраснели и не знали, куда деть глаза.
— Я — леди Шалль, распоряжаюсь в замке Несс, и во всем Нессе тоже, — мягко сказала Иларис. — Леди Элина моя сестра и наследница Несса. Эсс Торин Фертаги не её жених, он оруженосец одного из гостей.
Вот так. Это всё не игрушки.
— Простите, миледи, я, право же, близорук, и вообще… — учитель витиевато рассыпался в извинениях, выдав фразу, которую Иларис не смогла бы повторить.
— Это пустяк, эсс, мы понимаем, конечно, и уже забыли, — ласково подвела она итог недоразумению. — Продолжайте урок, я сожалею что помешала. Я уже ухожу.
Но сначала она подозвала к себе Торина.
— Леди Фари разрешила разучивать танец с Элиной. И что, она ничего тебе при этом не поручила? Ну же, признайся, прошу! Она велела похвалить лорда Фари и поведать, какой он замечательный? — это должно было быть шуткой, но вдруг показалось так похоже на правду!
— Миледи, прошу вас, — отведя взгляд, взмолился парень.
— Ага, так и есть, — обрадовалась Иларис. — И что же? Ты исполнил?
Он качнул головой отрицательно.
— Непременно исполни, — посоветовала Иларис. — А то придётся врать леди Фари, а у тебя это плохо получается. Хочешь, я вообще избавлю тебя от Фари? Будешь служить в Нессе, пока отец не позовёт обратно в Лир.
— Нет, миледи, благодарю, — он решительно помотал головой.
— Хорошо, — согласилась она, — тогда продолжайте…
И вышла, ещё раз кивнув эссу Жакини.
Между прочим, если того, кто никакой не жених, упорно путают с женихом… то у него есть все шансы им стать. Так говорят.
Но один раз — пока не считается.
Конрад застал своего слугу Динта за перекладыванием одежды в сундуке. Обрадовался — не вызывать парня, который к тому же взял моду шляться где-то и заставлять себя ждать. Велел подать свежую рубашку. Динт, невинно хлопая глазами, заявил, что свежих нет — он в первый же день отправил всё прачкам, но у тех, видно, много работы, ещё не прислали обратно. Естественно, заработал подзатыльник с пояснениями, что в таком случае следовало стирать самому — в его обязанности входят выдавать своему лорду, что тому требуется, а не глупые отговорки.
Динт, который, не страдал излишней робостью, отступил на чуть более безопасное расстояние и заявил, что милорд требует невозможного. Он охотно одолжил бы милорду свою рубашку, но она на плечах милорда треснет, чего доброго. Если рубашки у прачек, выцепить их обратно — как?! Он хотел, ей-ей собирался, да не вышло, всё унесли в деревню стирать! Если рубашек у милорда так мало, то разве это вина бедняги Динта? Он докладывал, что нужны ещё рубашки. И если у милорда такие старые штопанные рубашки, что совестно перед прачками, то он, Динт, опять же не виноват! И если милорд приехал сюда свататься к такой красивой и богатой леди, то почему бы ему не приодеться? Даже если милорд и не собирается покуда при леди раздеваться аж до рубашки? А если соберётся и разденется? Вот тогда бедняге Динту точно будет за него неловко! Даже более неловко, чем перед прачками. А то они заявили Динту, что милорду с таким гардеробом точно не стать их графом — обидно ведь, правда? Когда над милордом даже прачки насмешничают, то конечно, это обидно!
Мальчишка был не то что не робок, он был нахал. Такой вот, от природы. Конрад нашёл его во время войны, в деревне, сожженной и разграбленной дочиста, круглого сироту. Он был из тех, кто успел спрятаться в лесу, а потом под руководством старосты разбирал завалы. Конрад как раз недавно остался без слуги, и ему понравился этот шустрый, поэтому он дал старосте несколько монет и забрал Динта. И нахальничать позволял, чего там — потому что робких не любил. Но…
Нужна рубашка!
— Мне нужна рубашка! — заявил Конрад, выдохнув сквозь зубы, — ты не выстирал. Про прачек мне неинтересно. Твои предложения?
— У портных есть, я узнал. Здесь, в замке. И готовые есть, милорд, я тоже узнал. И заказать можно хоть полдюжины, из хорошего полотна. И полотна, и тканей цветных привезли страсть сколько, милорд! И дублет вам новый заказать, узорчатый, а? — парень просительно заглянул ему в глаза. — И подштанников бы заодно уж? Тоже полдюжины. Пока и время есть, и деньги, а, милорд? А портные тут хороши…
Конрад расхохотался. Вот же ж!
Ну да, свой одежный сундук он не пополнял давненько. Приличное есть, и ладно, а насколько там штопаные у него рубахи — он прачкам не зря платит, чтобы штопали. Все носят штопаное, и отец-герцог носил, подумаешь…
И королю, небось, тоже штопают рубахи. Это теперь Рейнин король, а недавно тоже был небогатым лордом из Предгорий. Но что ветошь надо обновить — кто спорит, конечно надо.
К тому же. Он тут собрался соблазнить леди, а значит, непременно придётся раздеться до рубахи. И даже более того. Вот любопытно, есть ли дело леди Иларис до того, какие у него подштанники? В ту, первую, ночь она была слишком испугана, чтобы подмечать такие мелочи — и хорошо…
— Ладно уж, — сдался он, — веди к портным, где они тут. Всё равно рубашка нужна.
Тот, обрадованный, ринулся, как пёс, держащий след, — точно знал, где искать тех портных, Конрад еле поспевал. Привел, какими-то боковыми переходами и явно сократив дорогу. И пару раз встречные шустрые служаночки ему улыбались и подмигивали. Ну-ну…
Портные занимали несколько просторных комнат в дальней части замка, наверху, под самой крышей. Главным был маленький сухой старикашка, который встретил Бира деловито и без удивления, а Динту кивнул, как знакомцу. Ещё, должно быть, и монеткой потом одарит — за то, что подбил лорда разжиться новыми подштанниками…
Крупная, богатырского вида старуха — Бир отчего-то решил, что это жена старикашки, — выложила на стол несколько рулонов полотна. Он быстро выбрал — выбирать между хорошим и хорошим ему было несложно, ткнул пальцем в крайний. Это леди выбирали бы полдня, мучая и себя, и портных, и прислугу. Заказал всего по дюжине. Кружево на рубахи? А что, очень надо? Ах, всем так шьют, чтобы с одеждой для черни не путать? Он показал на самое тонкое — пусть тогда его будет не видно, ещё не хватало. Полный костюм? Нет уж. Не жениться же ему, на самом-то деле. Ах да, дублет…
Хорошо, новый дублет. Это можно. Динт дело посоветовал. Без рукавов. Из плотного шелка, на шерсти. Тонкий чтобы был! Вон те ткани на столе очень подойдут, их и возьмём!
Старуха-портниха развела руками — эти ткани на новые платья леди Иларис. Леди собирается ко двору в Лир, с сестрой и её избранником.
Леди собирается в Лир?..
Так она сказала — подтвердила портниха. Приказ их величеств, вроде бы, а там кто знает.
Конрад почувствовал себя так, словно его двинули кулаком под дых, даже опять громко выдохнул сквозь зубы.
Это что ж такое, а? Королева её требует? Значит, у того, что случится здесь, продолжение будет в Лире, в королевском замке. И кто знает, где в результате окажется эта леди из Несса! С которой он решил снять пояс невинности, и посмотрим, что дальше…
И ему уже наплевать на то, что приказала королева.
Возможно, её ждёт вовсе не монастырь Чернохвостых Ласточек, где находили приют её тётки и бабки, и её встречают как родную. Мало ли других монастырей? Конечно, а что он хотел? Королева что-то решила насчёт Иларис, а его использует, как…
Демоны. Роль у него самая непочтенная. Но это, так сказать, мы ещё посмотрим.
И леди снова выбрала эти унылые цвета, которые подошли бы для его дублета просто потому, что он терпеть не может наряжаться ярко, как петух в курятнике. Но это он, а ей цветное было бы в самый раз.
— Женское платье, — сказал Конрад, выложив на стол ещё стопку монет. — Точно такое, какое заказала леди Иларис, по тем же меркам. Но цвет… Какой цвет выбрала бы леди, которая недавно вышла замуж и счастлива?
— Милорд? — старуха посмотрела на него с сомнением. — Платье новобрачной из красного шелка мы уже сшили для леди Элины.
— Я не об этом, — он досадливо поморщился. — Я не про платье новобрачной. Какой цвет не даст грустить?
— Другим?.. — старуха опять вредничала. — Говорят: ешь то, что нравится тебе, одевайся в то, что нравится другим! Леди Иларис прекрасна, но это ей решать, нравиться кому-то или не надо! К тому же синий — королевский цвет! На нём лучше всего носить драгоценности.
— Она их не носит, — буркнул Конрад. — Я жду. Какое платье ты сшила бы самой красивой леди в Нессе, которая счастлива?
— Из бирюзового шелка, — сдалась портниха наконец, — он дорогой, милорд.
— Показывай.
Она достала из сундука свёрток. Ткань оказалась густого, насыщенного цвета, достаточно тёмного, но яркого — такой оттенок бывает у неба перед бурей, когда лучи солнца освещают небо между серыми тучами. Тёмно-голубой с легкой зеленью…
Ему понравилось.
— Годится, — решил он. — Оно должно идеально подойти леди Иларис. Ты уж постарайся. Примерять она должна, что сама заказала, ты шей такое же.
— Будет сделано, милорд, — старуха всё равно смотрела подозрительно.
А он подумал — Иларис рассердится, должно быть? Какое он имеет право заказывать ей платья? Вот и увидим, как она рассердится. Про дублет он забыл.
Если бы Конрад Бир всегда делал лишь то, на что имеет право, он сейчас пас бы коз возле одного из отцовских замков в Предгорьях.
Он забрал свои покупки и расплатился. Надо поторопиться, не хватало ещё опоздать за обещанным поцелуем.
Драгоценности? Они были бы кстати, и на синем, и на сером, и на бирюзовом. Рубины?..