ло. О-о, это был хитроумный план, но все пошло прахом из-за ее упрямства. Вряд ли он сдержит слово, ведь теперь она представляет собой угрозу всему экипажу.
Капитан Крейн смотрел на нее и насмешливо улыбался.
— Вы не должны меня бояться, — сказал он, когда Эсме начало тяготить долгое молчание. — Я все сделаю, как обещал, — вот только выплачу небольшой долг в Тейравене.
— Может, оставите меня там? — неуверенно предложила Эсме и смолкла, когда пират покачал головой.
— Нет. Мы не для этого разыгрывали ваше похищение, да к тому же у нас не будет такой возможности. Все остается в силе, только выберите порт.
— И вы не боитесь? — осмелилась спросить целительница. — Я ведь теперь знаю…
— Ничего такого, что могло бы навредить мне или «Невесте», вы не знаете, — капитан вздохнул. — А сейчас спуститесь в каюту и не выходите до тех пор, пока я не при… не позову. Хорошо? Если вас увидят на палубе, то уже ничто не остановит распространение слухов о том, что вы сотрудничаете с пиратами. Прошу, Эсме…
Целительница со вздохом повиновалась.
Мы там, где неба нет…
В каюте царил полумрак. Фиалковое платье лежало на кровати там же, где она его оставила; Эсме присела рядом и провела ладонью по шелковой ткани — та приятно холодила кожу, словно приглашая: «Надень меня!»
Целительница, грустно улыбаясь, покачала головой — а потом вдруг передумала.
Велин не обижал свою единственную ученицу, но все-таки их скудных заработков едва хватало на еду и снадобья — что тут говорить о новых платьях? Пару лет назад Велин прикупил по случаю дешевого сукна, и Эсме сама сшила себе юбку. С той поры обновок у нее не было…
…ты помнишь мамин сундук из темного дерева, украшенного серебряными завитушками, на тяжелой крышке замок в виде львиной головы.
Сунешь палец — откусит.
Шелковая рубашка цвета чайной розы, волны кружев и алое атласное платье. Гладкая ткань струится под пальцами, обжигает. Из недр сундука пахнет лавандой и еще чем-то сладким, приятным.
Запах прошлого.
Эсме смахнула слезу.
«Что еще уничтожит огонь в моей жизни?»
Опасливо косясь на дверь, она быстро переоделась — фиалковое платье легло точно по фигуре, словно было сшито специально для нее, — и в этот миг чуждость… нет, «Невеста» неожиданно обратила на целительницу внимание, запустила в ее разум щупальце и принялась шарить, словно палкой по дну озера, поднимая тучи ила и спугивая мыслеобразы. На сей раз Эсме удалось сохранить самообладание, но такое бесцеремонное вмешательство было не просто невежливым, оно грозило в лучшем случае сильной головной болью. Она не собиралась терпеть, пока фрегат утолит любопытство.
Уйди прочь!
«Невеста» отпрянула, шумно фыркнув, и… снова попыталась пробраться внутрь — на сей раз осторожно, крадучись. Эсме растерялась: чего хочет фрегат? Сущность «Невесты» напоминала одичавшую собаку, которая вдруг приняла за хозяина случайного прохожего и увязалась следом, настойчиво тыркаясь в колени мокрым носом, будто спрашивая — ты это или не ты?
Неужели… неужели всему причиной платье?
«Она любит фиалки? Она… кто?»
Из настойчивого желания фрегата проникнуть в ее память можно было извлечь пользу. Эсме присела на краешек кровати, закрыла глаза, опустила все внутренние заслоны. Тоненькое щупальце тотчас ринулось вперед, беспорядочно бросаясь из стороны в сторону. Эсме поморщилась, но не стала препятствовать «Невесте». Поиски продлились недолго — и не увенчались успехом. Чуждость ретировалась, не найдя того, что искала; ее разочарование слегка отдавало тухлой рыбой.
Эсме по-прежнему сидела неподвижно.
Торопливо шаря по закоулкам ее памяти, «Невеста» приоткрыла маленькую щель в собственных доспехах — и теперь настал черед Эсме немного похозяйничать в чужом доме. Она с трудом сдерживала ликование, не позволяла себе поддаться радости — как раз наоборот, следовало быть тише воды, ниже травы. Она не сумеет навязать фрегату свою волю, но вот посмотреть и послушать — это можно.
Если, конечно, «Невеста» не выкинет ее раньше времени.
…Кузнечик вместе с двумя матросами чуть постарше бегает по палубе, разнося оружие. Матросами командует гроган — его зовут Бэр, как внезапно осознает Эсме. Это знание «Невесты». Капитан стоит на полуюте — неподвижный, словно статуя.
— Поберегись! — Матросы бросаются врассыпную, и сверху камнем падает крылан. Он выглядит растрепанным и встревоженным. — Кристобаль, они уже все приготовили! Там два фрегата-охранника, один сцеплен со «Звездой», другой на страже… у них хакке!
Пират все так же неподвижен, но голос его раздается будто отовсюду:
— Всем приготовиться к атаке! Вперед, «Невеста»!
Корпус фрегата вздрагивает, и корабль устремляется навстречу битве. Эсме с трудом удается удерживать хрупкую связь — от сумасшедшей скорости у нее кружится голова, а от довольного урчания фрегата вибрирует каждая косточка в черепе.
…Когда на горизонте показались смутные очертания трех фрегатов, на «Невесте» уже все было готово к бою.
Портовый корабль тоже их увидел — и изумрудные паруса сообщили ему, кто приближается. «Невеста ветра» шла очень быстро, и, когда сторожевой фрегат начал разворачиваться, Эсме поняла: противник готовится принять бой. Она никогда раньше не видела воочию стрелометы, но сейчас услужливая фантомная память — знать бы чья! — подбросила весьма устрашающую картину. Зазубренные лезвия, нацелившиеся на «Невесту ветра», несли разрушение, смерть, боль — кто лучше целителя знал, какие раны можно нанести таким оружием?
За миг до того, как борт сторожевого фрегата выплюнул в сторону «Невесты» несколько десятков смертоносных стрел, пиратский корабль вильнул так резко, что почти лег набок. Эсме вспомнила, как однажды в порту один матрос рассказывал другому о том, что корабль Кристобаля Крейна движется быстрее молнии, — выходит, это была чистая правда. Подавить волю фрегата не так просто — он хоть и неразумен, но упрям. Если Крейн нашел такой действенный способ подчинить «Невесту», то неудивительно, что его приказано брать живым.
…Дальнейшее произошло так быстро, что Эсме не успела даже испугаться.
«Невеста ветра» вышла с наветренной стороны, когда сторожевой фрегат еще не успел закончить маневр. Пиратский корабль на полном ходу ударил в корму тараном, и Эсме показалось, что она услышала вопль боли. Паруса фрегата опали, он остановился — команда безуспешно суетилась на палубе, пытаясь привести корабль в чувство.
«Невеста» не стала дожидаться, пока у них это получится. Корпус корабля снова вздрогнул, а потом в один миг ощетинился острейшими иглами — так, что фрегат стал похож на огромного морского ежа.
Обойдя второй сторожевик, соединенный с «Морской звездой» точно такими же крючьями, «Невеста» вцепилась в другой борт мятежного фрегата — и три корабля стали единым целым, а потом начался бой…
Эсме сжала кулаки. Она только теперь поняла, что на «Невесте ветра» нет собственного целителя.
«Крейн, будь ты проклят!»
Она обещала не выходить на палубу, но отчего он не прикажет относить раненых вниз? Хотя у нее нет ни одного снадобья… это значит, сил хватит ненадолго, но хоть кто-то был бы спасен!
От бессилия хотелось кричать…
Резня на палубе достигла пика, и Эсме почувствовала три смерти. Она не могла понять, погиб ли кто-то из пиратов, или же пали солдаты наместника — для нее это не имело значения. Внезапно она ощутила, как на «Невесту» перешел сам наместник. Эйдел был, как всегда, обманчиво медлителен; в правой руке он сжимал саблю, а в левой — что-то непонятное, сгусток тьмы. Эсме поняла, что фрегат боится.
— Крейн! — закричал наместник, размахивая странным предметом. — Я давно мечтал опробовать хакке на твоем фрегате, и вот ты сам пришел! Благодарю!
Капитан «Невесты», вместо ответа насмешливо поклонился — и Эйдел бросился в атаку. Эсме впервые увидела, как дерутся два магуса, но разглядеть ей удалось немногое — они двигались так быстро, что превратились в две размытые тени.
Битва длилась недолго.
— Давно мечтал увидеть лорда Эйдела на коленях, — произнес пират в полной тишине, насмешливо копируя интонации наместника. Тот стоял на коленях, вытирая кровь с рассеченной щеки. Его держали на прицеле двое матросов с арбалетами. — И вот вы сами пришли, оказав мне тем самым большую любезность! Всем бросить оружие! — Его голос раскатился над фрегатами, и не нашлось никого, кто бы ослушался. — Господин наместник, попрошу отдать мне хакке. Обещаю, когда вы это сделаете, вас препроводят на корабль… который никто не будет преследовать. В ваших интересах не сопротивляться.
Эйдел медлил. Должно быть, именно тьма в его руке была хакке, которое столь страшило «Невесту», что та отказывалась его видеть.
— Отчего я должен верить тебе, пират? — севшим голосом вопросил наместник. — Я слишком много знаю. Взять хотя бы Лэйфир…
— Вы не обязаны верить, — просто ответил Крейн. — А я не обязан сохранять вам жизнь, но именно это собираюсь сделать.
— Еще один вопрос, капитан, — Эйдел улыбнулся, но улыбка вышла кривой. — Зачем вам это нужно? Вы ведь знаете, что произойдет в скором времени с этим кораблем. Дайте нам закончить начатое, и…
— Передайте мне хакке, сударь, — перебил Крейн. — Я не буду ничего объяснять.
— Как хотите. — Наместник пожал плечами. — Прошу!
Его левая рука, до этого безвольно опущенная вдоль тела, взметнулась — и черный предмет полетел в сторону Крейна. Эйдел целился в горло и попал бы, но чья-то тень, метнувшаяся к капитану, приняла удар на себя и упала на палубу, корчась от боли.
Только один человек на борту «Невесты ветра» мог двигаться так быстро.
Эсме в это время уже бежала наверх.
Оказавшись на палубе, она метнулась к Кузнечику, вокруг которого растекалась большая лужа крови. «Хакке» оказалось копьецом длиной чуть больше локтя — с устрашающим наконечником, который насквозь пробил горло мальчишки. Человек не имел бы никаких шансов выжить даже при помощи целителя, но этот ребенок был магусом. Хотя его глаза уже закатились, все-таки оставалась слабая надежда.