Улыбка исчезла с лица Алиры так же быстро, как и появилась.
А Ольтер тем временем вышел из-за стола и, не глядя больше ни на Алиру, ни на Тилью, которая едва дышала, пошел к выходу.
Когда он был уже у двери и, казалось, ничего не слышал, Алира зашипела Тилье:
— Что, нашла себе защитничка, бракованная волчица?
Ольтер развернулся на этот еле слышный звук так быстро, что у меня возникли нешуточные подозрения: не летучая мышь ли он?
Тиль едва успела открыть рот, чтобы ответить, как это сделал Ольтер:
— Мы в одной команде, Алира. Если я еще раз услышу, что ты вновь разбрызгиваешь вокруг свой яд, я поговорю с отцом. Да, я же упоминал, что он начальник охранного управления Диархана?
Задержавшись на пару секунд и убедившись, что нахалка прикусила язык, Ольтер вышел из кабинета.
— Пойдем, Тиль, — проговорила я, едва не отдирая приросшую к стулу девушку. Кажется, она была немного ошарашена. — Представление кончилось, актеры могут уходить. Пойдем, я есть хочу.
Прошло, оказывается, уже не меньше трех часов с начала занятия. И в животе начинало урчать.
Казалось, Алира совершенно успокоилась. Но, когда мы выходили из кабинета, в спину нам все же донеслось:
— Торос, как ты думаешь, как скоро маньяк убьет следующую жертву? Я думаю, она тоже будет рыженькой. У нас в Ультре, кстати, есть такая. Может, это будет она?
После этих слов дверь за нами захлопнулась. Но Тилья их тоже слышала. Она стремительно положила мне ладонь на плечо и сжала.
— Не слушай, ты же понимаешь, что это бред?
Я молчаливо кивнула, хотя настроение и испортилось. В голове начали блуждать мрачные мысли, раз за разом возвращаясь к тому, что, вообще-то, Алира может быть права. Я уже второй день высматривала в академии рыжих человеческих девушек.
И не нашла ни одной.
Мы с Тильей двигались по коридору в сторону лестницы, но, проходя мимо какой-то аудитории, я вдруг заметила, что внутри стоят Ольтер и профессор Лафт. И надо было бы идти дальше, но, услышав вопрос парня, так сильно перекликающийся с моими собственными страхами, я не смогла не остановиться.
— Профессор, — спрашивал Ольтер. — Выходит, кровавого мага можно обнаружить, только если во время своих тренировок он наткнется на колдуна, практикующего дементикорию?
Тенсер Лафт кивнул.
— Для этого мы и учили вас сегодня.
— Но, профессор, — сжав губы, продолжил Ольтер, — а если кровавый маг будет осторожен? Если он будет тренироваться лишь на заведомо слабых и лишенных магии людях?
Тенсер выдержал паузу, серьезно глядя в глаза парню.
— Если этому колдуну настолько повезет, что за годы своих тренировок он ни разу не нарвется на мага-дементикора, то он станет мастером. И найти его будет почти невозможно.
Я пошла прочь от кабинета, чувствуя, как горло сдавливает от ужаса. От невидимых клещей, которые проникли под кожу и перекрыли доступ кислорода к мозгу.
Тилья спрашивала, что со мной, но я не могла ответить.
Нужно было немного успокоиться.
А в голове стучало: «Мастер кровавой магии — это большая редкость… Не нужно бояться. Маньяка легко найдут…»
Однако успокоиться не получалось. Внутри зудело дурацкое предчувствие. Ведь если маньяк, убивающий девушек, — это мастер кровавой магии, то его никто и никогда не найдет.
А что, если он прямо сейчас здесь? В академии Арктур?
Глава 13
Пообедали мы довольно быстро. Затем Тилья ушла в наши комнаты, а я решила немного прогуляться прежде, чем отправиться в кабинет ректора. Ждать, пока Ранфер откроет очередной портал, мне нисколько не хотелось.
Заодно я прихватила одну из книжек подруги, что она взяла вчера из библиотеки. На обложке значилось: «Диархан. История». Чтение обещало быть скучным, но я не переживала по этому поводу. Будет полезно хоть немного узнать об истории города, в который мне довелось попасть.
Я вышла из высоких дверей академии, с удовольствием оглядываясь по сторонам. Над головой светило яркое солнце, впереди раскинулись живописные тропинки, с обеих сторон от которых росли аккуратно подстриженные кусты.
Мы с Тильей уже гуляли по этому парку, поэтому я смело двинулась в привычном направлении, выбрав свободную лавочку не слишком далеко от входа. Пару раз я встречала за очередным поворотом какую-нибудь влюбленную пару. Как правило, это были оборотни.
Как я это поняла?
Не только по обнаженному торсу парня. Ко всему прочему, влюбленные целовались так живо и горячо, что мне становилось стыдно. Про себя я даже пару раз усмехнулась: с таким рвением как бы кавалер даму вовсе не съел.
В общем, выбрав уголок потише, я села на скамейку и распахнула учебник.
Снова восхитилась тому, что прекрасно понимаю местную письменность, но довольно быстро втянулась в текст повествования и обо всем забыла.
От чтения меня отвлек чей-то гневный выдох. Я повернула голову и неожиданно встретилась взглядом с Джерилом Девоном.
Парень шел по дорожке чуть в стороне от моей лавочки. Я уже ждала, что он вот-вот завернет ко мне и снова начнется какая-то очередная неприятная сцена. Но неожиданно парень отвернулся и пошел дальше. А до меня вдруг дошло, что с ним что-то не так.
Под правым глазом синел внушительный фингал. Нижняя губа опухла, и тонкий кровоподтек окрасил подбородок. Дорогая куртка с вышивкой была немного помята, а один манжет и вовсе порван.
Джерил скрылся с моих глаз, будто нарочно больше не взглянув на меня ни разу. Его зубы были плотно сжаты. А мне лишь оставалось гадать, кто его так разукрасил и за что. Даже стало его немного жаль. Захотелось окликнуть и спросить, не нужна ли помощь. Но в этот момент в голове вспыхнуло воспоминание: Джерил нервно поправляет рубашку, скрывая обожженную ладонь, и Ранфер, смотрящий на меня, не отрываясь. Неспроста мне не понравился тогда этот его взгляд!
Встряхнула головой, отгоняя дурацкие мысли. Ну не мог же ректор академии избить студента, правда?
Комок застрял в горле. Я вновь посмотрела в книгу, не без труда находя место, на котором остановилась:
«Фиделиас Арктур основал собственную академию в триста седьмом году до Темного раскола. В то время он был одним из так называемых универсальных магов. Колдунов, способных превращаться в любое животное. Фиделиас начал набор студентов на один-единственный факультет — факультет общего волшебства. В те года оборотничество в зверей не было запрещено в стенах академии, и можно предположить, что под одной крышей в одно и то же время могли оказаться тигры, медведи, пантеры, волки, аисты и прочие животные. В таком виде они могли передвигаться между этажами и даже слушать лекции. Предположительно, именно в честь свободы и единения с природой Фиделиас принял решение обозначить кабинеты изображениями этих животных. А возможно, наоборот, в каждой аудитории учились соответствующие вывеске на двери звери. Тем самым могли попытаться избежать конфликта разных классов животных. Доподлинно это неизвестно до сих пор…»
— Ах во-о-от оно что! — усмехнулась вслух я, не сдержав эмоций.
Эти проклятые цифры на кабинетах не переставали сводить меня с ума. Но, когда стало ясно, что у них все же есть своя история и это не блажь сумасшедшего оборотня-основателя, мне, признаться, даже стало легче жить.
Я прочитала еще совсем небольшой кусок текста, а потом пролистала весь учебник до конца, но так и не нашла ответы на возникшие после чтения вопросы. Например, что такое «Темный раскол»? И куда делись универсальные оборотни, способные превращаться в кого угодно?
Пока оставался единственный самый простой вариант: записать эти вопросы в мысленную записную книжку и отложить до удобного момента. Там, в этой книжке, к слову, собрался уже довольно крупный список. И были в нем не только вопросы, но и, например, претензии к Ранферу. Что-то вроде: «Эй, почему у меня на теле какая-то огненная кожа, куратор Крас?» И еще один: «Вы меня поцелуете, куратор Крас?»
Но последний я пока твердо решила никогда не задавать.
Намереваясь продолжить чтение, я опустила голову, но меня снова отвлек странный звук. Оглядевшись по сторонам, я ничего не увидела. Вокруг были лишь кусты и пустые тропинки. И даже на скамейке в соседнем ряду, где еще недавно сидела целующаяся парочка, сейчас никого не было.
По ушам внезапно резанула слишком густая тишина. Еще недавно все здесь шуршало, пели птицы, где-то вдалеке разговаривали студенты. А сейчас не было вокруг ни звука. Только ветер еле слышно шелестел листвой.
Мне стало не по себе. Я поднялась на ноги, сунула книгу под мышку и направилась прочь из сада.
Вот только мне не удалось сделать больше ни шагу.
Ноги будто вмерзли в тропинку. Страх сковал легкие. Сердце бешено заколотилось.
Я хотела воскликнуть: «Что происходит?!»
Но с губ сорвалось только тихое шипение. Бесполезный и сиплый шепот.
Я не могла даже сглотнуть. Рот наполнился слюной, но я словно не управляла больше своей челюстью. Ничем не управляла…
Книга выпала на белую шестиугольную плитку и осталась лежать на ней ярким алым пятном возле моих туфель. Маленьких кожаных балеток без каблука, которые я позаимствовала у Девонов.
За спиной послышались шаги. Тихие, как шелест савана по крышке гроба.
Фш-фш-фш…
А я не могла повернуть голову! Не могла посмотреть, кто идет за мной. Кто…
…хочет убить меня.
Сердце забилось словно в предсмертной агонии. Словно пыталось вырваться из клетки ребер и убежать прочь, оставив тут меня — свою бесполезную оболочку.
Фш-фш-фш…
Он шаркал ногами. Зачем? Зачем?!
Кровавый оборотень.
Понимание этой простой мысли резануло, как ножом.
В академии Арктур — кровавый маг! И он пришел за мной.
Я стала лихорадочно пытаться сбросить с себя оковы чужой магии. Как там говорил профессор Лафт: «Нужно перенаправить вектор чужой магии. Вы не должны использовать свою…»
Я не умею колдовать, но мне это и не нужно. Мне необходимо лишь почувствовать чужое воздействие.