Вскинув голову, она изумленно выдохнула, чувствуя, как разгоряченная кровь бьет в виски:
— Бьёрн?
Добродушная улыбка осветила грубое щетинистое лицо.
— Давно я не тренировался с тобой, — бросил мужчина. Уголок его рта дрогнул, но он продолжил улыбаться, прожигая Мику медовыми глазами. — Ты стала намного сильнее. Ручки хрупкие, но удар, думаю, был бы болезненным…
— Что ты здесь делаешь? — пропустив мимо ушей его заявление, спросила Мика и осторожно высвободилась из его хватки. — Где остальные?
Бьёрн вмиг помрачнел, и девушке стало слегка не по себе, когда улыбка — единственное, что делало этого высокого плечистого гиганта не таким суровым, каким он был на самом деле, — сменилась выражением серьезности, смешанной с горечью.
— Спаслись только я, Хвитсерк и Вермунд. Остальные…
Викинг замолк на мгновение, нервным движением провел ладонью по волосам, стянутым в короткую тугую косу. С его губ сорвалась недобрая усмешка.
— Погибли они, — выдохнул быстро и, глянув на командира, слабо улыбнулся. — Все золото на дне залива. У нас кое-что осталось… Но это лишь малая часть всего того, что было. Мы подумывали о том, чтобы нырнуть, да вот только вода жутко холодная. Мы и до дна-то не доберемся.
В морозном воздухе повисла тишина. Сквозь нее неотчетливо проблескивал шум хмельного мира, но Микаэлла ничего не слышала, кроме глухого стука собственного сердца. Грудь сдавила жгучая боль. Скривившись, девушка поджала губы, лихорадочно перебирая в голове разные варианты осуществления своего плана. Ни один из них не показался ей надежным. Глубоко в душе до последнего теплилась надежда, что ее команда спаслась вместе с драккаром, но теперь, лишившись большей части выкупа, она потеряла последние остатки веры.
— Ну а ты? — спустя недолгую паузу вновь заговорил Бьёрн. — Готов поклясться — тебя унес дракон. Мы все видели это. Как ты спаслась?
— А… это… — Потупив взор, Мика робко закусила губу. А после, так и не взглянув на мужчину, добавила: — Мне представился шанс сбежать.
— И что теперь? Направляешься в приют?
— Я хочу хотя бы увидеть его.
— Время позднее уже…
— Неважно, — отрезала твердо, вздернув подбородок. — Мне нужно убедиться, что с ним все в порядке.
Нахмуренный лоб и внимательный живой взгляд не смогли оставить мужчину равнодушным. Он привык видеть ее такой — решительной, уверенной в себе, с горящими живей огня глазами. Зная ее как отличного предводителя и железную женщину, ни разу не показавшую ему слез, он даже и не мог представить, скольких усилий она сейчас прикладывает, чтобы выдержать его тяжелый взгляд.
Глубоко вздохнув, Бьёрн положил свои большие ладони на ее плечи и вкрадчиво произнес:
— Уверен, это подождет до утра. Сейчас ночь, Элла. Настоятельницы тебя даже на порог не пустят. Обычно они плотно запирают двери и никогда не обращают внимания на ночных гуляк.
Мика сощурилась, неотрывно глядя в медовые глаза — обволакивающие, как паутинка. Зрительный контакт длился недолго: она сдалась первой.
Опустив взгляд, мысленно признала, что викинг прав. Любых ночных визитеров настоятельницы игнорировали, некоторые и вовсе не просыпались от тяжелых ударов в большие деревянные двери. А Мика до сих пор помнила эти жуткие ночи, когда грубые неотесанные мужчины били кулаками в дверь, и как больно сжималось тогда ее маленькое сердце.
— Ладно, — шепнула, передернув плечами. — Но мне нужно решить эту проблему как можно быстрее. Он и так слишком долго ждал…
— Не переживай. Мы обязательно что-нибудь придумаем. А пока пойдем… Тебе нужно отдохнуть.
Глава 17. Невыносимый зуд
Мика, так и не сомкнув глаз за последние несколько часов, ворочалась на низенькой койке, пытаясь мыслями заглушить шум с первого этажа.
Выходило с трудом. Веселая мелодия и смех посетителей таверны лились через узенькие щели в стенах, за окном гудел ветер. Бьёрн ушел, как только завел ее в отдельную небольшую комнатку, вместившую в себя лишь койку, шкаф и прикроватную тумбочку. Мика знала, что он спит в соседней комнате, но, даже понимая, что он рядом и прибежит, стоит ей только позвать, не чувствовала себя в безопасности. Потому и вставала каждый раз, когда слышала шаги, и проверяла — хорошо ли заперта дверь.
Оставив желанный сон, Микаэлла села в кровати и потерла затекшие запястья. Золотистые блики свечей дрожали на узеньких стальных браслетах, как оковы, сжимающих кости. Рядом с Ингви ей удалось забыть о сдерживающих силу путах, но вскоре они напомнили о себе, стоило попытаться согреть себя.
Любая попытка приносила жгучую боль, кожа рук краснела, и зуд в кистях становился невыносимым. Поэтому она и смирилась с наличием браслетов, хоть и понимала, что рано или поздно от них нужно будет избавиться. Как именно — Мика не представляла. Но думать о том, что ей придется лишиться кистей, совершенно не хотелось.
Дрожь в руках никак не утихала. Еще немного посидев, девушка обхватила себя за плечи, сжала мех холодными пальцами и вновь откинулась на подушку. Огонь нескольких свечей не спасал от холода и сквозняков, и она даже не думала разуться или снять меховую куртку. Свернувшись калачиком, замерла и закрыла глаза в надежде ненадолго уснуть.
Сон опутывал ее — медленно и плотно. До ушей с трудом донесся слабый щелчок, но Мика, едва ли не проваливаясь в бессознательный омут, не разомкнула век. Тихие, неуверенные шаги, а затем — тишина. Лишь тяжелое хриплое дыхание — где-то совсем рядом — смахнуло с нее дрему.
Распахнув глаза, она резко приподнялась. Не успела вдохнуть, как оказалась прижата спиной к кровати. Рот накрыла большая рука, сдавив до боли щеки. Мика дернула ногой, но всякая попытка вырваться была вмиг пресечена неожиданно навалившимся на нее мужским телом. Она едва не задохнулась от тяжести и удивления, когда поймала взгляд медовых глаз. Всхлип тоненьким свистом вырвался из ее носа.
— Похоже, — тихо начал Бьёрн, — не такая уж и сильная…
Голос его был практически неузнаваем, звучал ниже обычного. Язык заплетался, а взор был затуманен. Он смотрел на Мику, но ей казалось, что он смотрит сквозь нее.
— Глупее женщины в жизни не встречал.
Едкое дыхание вновь ударило в лицо. Девушка скривилась и впилась зубами в кожу его ладони. Рыкнув от боли, Бьёрн резко отдернул руку и тут же сжал ею плечо Мики, не позволяя ей податься вперед.
— Ты что творишь?! — вскрикнула она. — Слезь с меня!
— А на что это похоже? — На губах викинга заиграл оскал, уродуя и без того суровое лицо. — Всегда такая недоступная... — Его ладони заскользили вдоль женских рук, вызывая дрожь и стойкое желание избавиться от его общества. — В компании преданных тебе мужчин было невозможно взять тебя силой. Да даже коснуться с намеком на продолжение...
— Да ты спятил! Отпусти меня! Живо!
Резко обхватив запястья, Бьёрн дернул ее руки вверх, сжал их одной рукой над копной раскиданных по подушке светлых волос, а второй схватил за дрожащий подбородок.
— Тут любой голову в плавании потеряет, — безразлично бросил мужчина. — Но остальные, хоть и представляли тебя во снах, о большем не думали. Ты отлично держала их в узде, Элла. Но со мной такое не пройдет.
— Ты... ты просто пьян, — выдохнула сбивчивым шепотом. Она всем нутром чувствовала, как страх скручивает все внутренности, но старалась сохранять твердое выражение лица.
— Какая ты проницательная, — издевательски протянул Бьёрн, нагнувшись к ней так близко, что она задержала дыхание. В нос ударили запахи меда и тяжелых спиртовых дрожжей. — Пьян. Только это не отменяет того факта, что я жутко голодный...
Микаэлла не успела выдохнуть сжимающее сердце возмущение. Горячие губы внезапно зажали ей рот — беспощадно и грубо. Стиснув челюсти, она дернулась, но вырваться из-под тяжести большого тела не смогла. Она не чувствовала желанных в это мгновение сил, своего огня — злого и разрушающего. Отвращение жгуче сжало горло, в уголках глаз заблестели слезы, замыливая взор. Грудь стеснило, и от ощущения удушья Мика задергалась пуще прежнего. Мотнула головой и, избавившись от касаний чужих губ, вобрала в легкие побольше воздуха.
— Отпусти! — вскрикнула и плюнула ему в лицо, когда мужчина вновь приблизился. — Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь!..
Крики тонули в несмолкающем смехе женщин, который доносился с первого этажа. В ушах гремел стук сердца. Мика вновь закричала и подавилась кашлем, заметив, как ярость искажает черты мужского лица, как глаза с медовой оболочкой застилает, точно пыль, пелена злости. Бьёрн замахнулся, и девушка, предчувствуя удар, успела лишь зажмуриться и сжаться.
Звук звонкой пощечины заглушил собой надоедливый смех. К щекам Микаэллы прихлынула кровь, в ушах зазвенел какой-то смутный шум. Распахнув глаза, она замерла от шока, вызванного неожиданной болью. Не слышала, что говорил викинг, только видела, как он, давясь улыбкой, раскрывает рот, как его глаза блестят искрой, которая была ей уже знакома. Он довольствовался победой, почти так же, как и после набегов. Как после сокрушения врагов.
Однако вскоре выражение его лица переменилось. Глаза расширились, широкие брови, дрогнув, полезли на лоб. Бьёрн обернулся, отпустив ее руки, но она, пребывая в абсолютной тишине, не поспешила воспользоваться представившимся шансом.
Все было как в тумане. Она почувствовала желанную легкость, когда от нее вдруг оторвали грузное тело. Кости заныли, помутилось в глазах, и сквозь плывущую муть, приподнявшись на локтях, Мика увидела его — охваченного яростью, подобно быку, бешеного и злого. Но злого уже не на нее.
Он так легко отбросил Бьёрна к стене, что Мика подавилась немым изумлением. Один удар — и тишину, сдавившую ей уши, разрывает жутко громкий хруст костей. Он наносил удар за ударом, не давая ни единой возможности увернуться, бил в ребра, ломая их, точно ветки.
— Постой… — шепнула Микаэлла и поднялась на ноги. — Остановись! — вскрикнула, прежде чем Рейнард успел приложить разбитые костяшки к лицу Бьёрна.