Микаэлла нахмурилась, чувствуя, как внезапно вспыхнувшая злость обжигает все внутренности.
— Я и так четыре дня сидела в этой комнате, — недовольно бросила она. — Не отвлекала тебя, хоть и искала встреч. Предлагаешь мне отсиживаться здесь, пока ты будешь пировать?
Всего на миг в глазах Рея блеснуло удивление, но он быстро и умело спрятал его за мрачной серьезностью.
— Хочешь присоединиться?
— Нет! Ты прекрасно знаешь, чего я хочу. Доставь меня к Рагнару. Я должна вызволить брата.
— Бессмысленно соваться туда одной. Он его не тронет, пока ты здесь. Твой брат — лишь один из его способов добраться до тебя. Ему невыгодно убивать его.
— Думаешь, твои слова успокоили меня? — Мика сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Легкая подзабытая ярость горячила сердце, и она даже не могла поверить, что несколько дней назад фальшивая нежность застилала ей глаза. — Он в руках этого ублюдка, и я больше не в силах спокойно сидеть и ждать!
— Хватит. — Рейнард резко сжал женские плечи, чем пресек ее попытку раскрыть в возмущении рот. В ответ на его действие она лишь вздрогнула. — Он будет в порядке. Мы разберемся с этим, но позже. — Вопреки ожиданиям хватка дракона стала чуть мягче, а тон не столь дерзким и властным, как до этого. — Просто доверься мне. Я помогу.
— Почему я вообще должна тебе доверять? — сбросив с плеч его руки, с присущей ей наглостью спросила Мика. — Я ничего не забыла. Все началось с того, что ты меня похитил. Ты работал на вождя. Из-за тебя я оказалась у него. Из-за тебя у него оказался Генри!
Рей скривился, будто эти слова были жалом, больно вонзившимся в сердце. Он неосознанно шагнул назад и осклабился.
— Стоило подумать о доверии до того, как лечь под меня.
Щеки девушки вспыхнули, глаза заблестели, но вовсе не от смущения, а от гнева, душившего ее.
— Ты знаешь, что я была не властна над собой! — вскричала она, сильнее впиваясь ногтями в кожу, с такой силой сжимая кулаки, что ее руки начали дрожать. — Сейчас мой разум чист от твоего влияния, и я могу с уверенностью заявить, что никогда в здравом уме не лягу с тобой в одну постель. Глупая ты ящерица!
Рейнард стиснул челюсти, попятился спиной к двери, с трудом сдерживая желание сжать хрупкую шею, разломать ее, точно веточку куста. Совсем недавно ему хотелось зарыться носом в светло-пепельные пряди, но глупая жажда утихла за несколько дней, а сейчас он и вовсе не ощущал ничего подобного.
Эта девушка только раздражала его дерзостью и неповиновением. Словно хищная, дикая птица. Сокол севера, коим она являлась. Такая же наглая и строптивая. В ней не осталось ни капли нежности, что была в момент их близости. Казалось, что того дня вообще никогда не существовало. Не было желания в ее глазах, не было страсти в движениях, сладкого томления. Для Рея это оказалось всего лишь сном, и он был дико рад, что больше не чувствовал боли и желания, что его больше не тянуло к ней.
Связь утихла, и только узор на его груди и вязь на ее руке все еще напоминали им, что они связаны.
— У меня нет времени перепираться с тобой, женщина, — прорычал Рей, сжав ручку двери. — Сиди здесь. И без глупостей.
— Ненавижу! — в сердцах крикнула Мика, прежде чем он успел выйти из спальни. — Ненавижу тебя!
Дверь с грохотом захлопнулась, и в комнате воцарилась тишина. Микаэлла тяжело осела на пол, накрыла рот ладонью, будто не веря в то, что сказала миг назад. Из глаз брызнули горячие слезы.
Вскоре она осознала, что ничуть не хотела говорить о ненависти, совсем не хотела грубить ему. Обида затмила разум, тяжесть сдавила грудь. Рей был ее последней возможностью попасть в замок вождя, и Мика прекрасно понимала это. Но не знала, было ли это единственной причиной, по которой ей не хотелось портить с ним и без того натянутые и неопределенные отношения.
Долгое время девушка сидела на полу, прислонившись спиной к ножке кровати. Мертвая тишина действовала на нее благотворно. Вытянув ноги, она несильно сжала пальцами юбку легкого платья молочного оттенка, с недавних пор ставшего для нее одеждой для сна, и позволила себе прикрыть веки.
В уголках глаз жгло из-за слез, лицо все еще горело, будто его держали под горячей водой, но слабость все-таки приятной волной прокатилась по телу, и Мика смогла расслабиться.
Спустя какое-то мгновение она услышала скрип двери и, находясь в шаге ото сна, бросила тихим голосом:
— Арне, я сама доберусь до кровати... Чуть позже.
Ответом ей послужило молчание, а после — едва уловимый смешок. Твердые, уверенные шаги смахнули сонливость, Мика распахнула глаза, но, так и не успев ничего рассмотреть, вновь ослепла.
В нос тут же ударил затхлый запах мешка. Острая боль пронзила затылок, и сознание внезапно оборвалось вместе с возможностью защититься от недоброжелателей.
Глава 28. Глупая привязанность
Вокруг царили смех, несмолкаемый говор, веселая песнь лютни, дудочки и танцы. Большой зал, освещенный несколькими свисающими с потолка канделябрами, был забит мужчинами, женщинами, облаченными в меха, и озорными детьми, без устали снующими между двумя длинными деревянными столами, накрытыми всевозможными яствами.
После короткого приветствия и поздравительной речи Рейнард отделился от большой компании драконов. Он уже долгое время стоял в стороне, прислонившись плечом к колонне, и, потягивая из кубка пиво, наблюдал за всеобщими увеселениями, не изъявляя особого желания принимать в них участие.
Его мысли были далеки от этого зала и веселья, но он все же умело скрывал свою отрешенность и кивком благодарил за поздравления подходящих к нему женщин и мужчин.
Пристальное внимание некоторых драконов и в особенности старейшины остудило его пыл, и Рей практически не думал о суженой, по которой по-прежнему изнывал, как переживший кораблекрушение, много дней болтаясь в океане, изнывает по пресной воде и пище; но которая уже не мучила его во снах, позволяя наслаждаться минутами без ее присутствия.
Он встретил взгляд старейшины, крепко сжимающей в руке кубок и не обращающей внимания на рядом стоящих мужчин. Это был обычный взгляд, чуть заинтересованный, как и раньше, но ее глаза были немного сощурены, губы плотно сжаты, словно она знала абсолютно все, что Рей скрывает; будто искала его уязвимое место.
Но легкая настороженность испарилась, когда женщина улыбнулась ему. Лицо ее осветилось радостью, и вождь кивнул, стремясь поскорее избавиться от ее внимания и избежать взгляда мудрых глаз.
Да, она была мудрой и старой, но Рей никогда бы не осмелился сказать это вслух. Стара она была лишь по годам, и внутри нее наверняка пряталась рассудительная старуха. Однако внешне она выглядела иначе. Молодая и красивая. Настолько красивая, что многие свободные драконы не стеснялись воображать себя рядом с ней. Но она была настолько же неприступна, насколько горда и властна.
Кожа у нее была смуглой, что несомненно указывало на частое пребывание в теплых краях, равно как и выцветшая на жарком солнце копна волос пшеничного цвета. Глаза серые, пронзительные, с золотистыми крапинками вокруг кошачьих зрачков. Фигура высокая, подтянутая, и одевалась она всегда по-охотничьи, пренебрегая платьями и чрезмерными украшениями. Возможно, только едва заметные морщинки в уголках глаз и на лбу могли выдать правду о том, что она не так молода, как может показаться вначале.
— Уверена, она чувствует твой взгляд, — раздался за спиной почти заговорщический шепот. На плечо Рея легла тонкая, изящная кисть.
— Как и десятки взглядов других мужчин, — усмехнулся Рей, слегка повернув голову к вставшей рядом Уне.
Губы ее растянулись в обольстительной улыбке, в то время как медовые глаза затаили беспокойство.
— Ты в порядке? — спросила она, прежде чем вождь раскрыл рот, намереваясь задать аналогичный вопрос. — Кажется, тебе совсем неуютно. Стоишь тут один... Улыбаешься, хотя внутри нет места для радости.
Говорила девушка серьезно и тихо, но Рей видел, как она улыбалась гостям, скользя взглядом по залу, ни на ком особо не задерживаясь.
Чувствовала она настроение окружающих необычайно остро, но когда дело доходило до Рейнарда, ему начинало казаться, что она говорит не о его, а о своих чувствах.
— Такова участь связанных мужчин, — спустя недолгую паузу улыбнулся он. Изумленный взгляд Уны прошелся по его лицу. — Чем дальше суженая, тем сложнее расслабиться. Но в моем случае: чем она ближе, тем сложнее мне дается сосредоточиться на чем-нибудь, помимо ее собственной персоны.
Уна заметила, как дракон закатил глаза, и ухмыльнулась, прижав к губам рог, наполненный сладким медом.
— Раньше пиры были куда веселее, — шепотом заметила девушка, задержав взгляд на дерущихся на деревянных мечах мальчишках. — Жаль, что Лейва сегодня с нами нет.
— Рановато жалеешь. — Рей посерьезнел, вглядевшись в толпу. — Эйхру он не пропускает.
Уна устремила взор в ту сторону, куда смотрел Рей, и почувствовала горячую волну — то ли радости, то ли волнения — внезапно омывшую грудь.
— Лейв... — поставив рог на стол, шепнула она. — Лейв!
Девушка кинулась к высокому мужчине, без остановки пробирающемуся в ее сторону. Он лишь на миг взглянул на нее, а после его вниманием вновь завладели драконы, похлопывающие его по плечу. Лейв отвечал на приветствия легким кивком.
Когда Уна оказалась рядом и повисла на его шее, что-то радостно бурча себе под нос, он замер и сжал ее, такую худенькую и маленькую по сравнению с ним, своими крепкими жилистыми руками. Уна чуть поморщилась, ощутив щекой прикосновение жесткой щетины.
— Твое появление — лучшее, что произошло за этот вечер! — отпрянув, почти взвизгнула она и заглянула в сияющие янтарными переливами глаза. — И где ты только был, пес бродячий?!
— Ты не меняешься, — мягко улыбнулся Лейв, любовно погладив Уну по голове и не обращая внимания на любопытные взгляды драконов.
— Добро пожаловать, — встав рядом, равнодушно сказал Рей и протянул мужчине кубок.