— Да, сэр, именно… там мое место. Да с тех самых пор, как я лишился глаз, куда я стал годен.
— Ерунда, Джесс. Мы все гордимся тобой. Проживи еще двадцать лет, и ты прославишь Пендоррик.
— Вы все шутите, мастер Рок… как и папаша ваш… Он тоже большой шутник был, пока…
Он замолчал, и его пальцы стали судорожно перебирать материю на коленях.
— Яблоко от яблони, — сказал Рок. — Ну, что ж, Джесс, нам пора.
Повинуясь порыву, я наклонилась к старику и положила руку ему на плечо. Он сидел неподвижно, слегка улыбаясь.
— Я скоро опять приду, — сказала я.
Он кивнул, и руки у него опять задрожали и сжали колени.
— Как в былые времена, — пробормотал он, — как в былые времена, и новая невеста в Пендоррике. Будьте вы счастливы, дорогая.
Когда мы отошли достаточно далеко, чтобы он не мог нас слышать, я обратилась к Року:
— Миссис Пеналлиган рассказала мне, что он был в холле, когда умерла твоя мама.
— Вот как? Она тебе рассказал это? — Он нахмурился. — Как они любят пережевывать одно и то же, о чем пора давно забыть, — проговорил он раздраженно и, встретив мой удивленный взгляд, продолжил: — В их жизни так мало событий, что любая мелочь, из ряда вон выходящая навсегда остается в памяти.
— Хороша мелочь. Надеюсь, безвременная смерть всегда останется чрезвычайным событием.
Он засмеялся и взял меня под руку.
— Помни об этом, когда в следующий раз тебя обуяет желание прогуляться по опасным горным тропам, — сказал он.
У дома священника нас встретил сам преподобный Питер Дарк и буквально силой затащил в гости. Ему не терпелось похвалиться фотографиями ферри-данс, которые он сделал прошлым маем в Хелстоне[19].
Днем я отправилась во внутренний дворик, но сидеть там было нельзя — скамейки еще не просохли после дождей. Хайсон увязалась со мной и чинно ходила рядом вокруг бассейна. Гортензии казались свежими и яркими, как никогда.
— Ты очень боялась тогда, ну, когда дядя Рок тебя спас? — спросила она вдруг.
— Нет. Я и не думала об опасности, пока он меня не предупредил.
— Ты, скорее всего, прошла бы. Просто сама возможность несчастного случая произвела на всех впечатление.
— Все же хорошо, что он остановил меня, правда?
Хайсон кивнула.
— Это было сделано нарочно, — сказала она тихой скороговоркой.
Я быстро взглянула ей в лицо.
— Может быть, — продолжала она, — это было предупреждением. Может…
Она вдруг замолчала, уставившись на одно из окон восточного крыла, как она уже делала однажды. Я тоже посмотрела туда. Заметив мой взгляд, она загадочно улыбнулась и направилась к северной двери.
— До свидания, — бросила она, скрываясь в доме.
Я была раздражена. Чем она занимается? У меня складывалось впечатление, что она хочет запугать и заинтриговать меня. На что она намекала, что хотела сказать? Что ей открыто больше, чем обычным людям? Какая глупость! Но, напоминала я себе, она ведь еще ребенок и, возможно, завидует популярности своей сестры. Мне стало ее жаль.
И вдруг я услышала голос. Несколько секунд я не могла понять, откуда он доносится, — такой необычный голос, слегка не в тональность. Я ясно различала слова:
Помер, леди, помер он,
Помер, только слег.
В головах зеленый дрок,
Камушек у ног.
Я посмотрела на восточные окна. Некоторые были открыты. Затем я решительно направилась к двери, пересекла холл и поднялась на галерею.
— Хайсон, — позвала я. — Ты здесь, Хайсон?
Ответа не последовало, и я вдруг почувствовала, как здесь холодно после солнцепека во дворе. Я была разгневана, говоря себе, что кто-то играет со мной злую шутку. Гнев мой был сильнее, чем следовало бы, и я поняла, что причина моей злости — испуг.
Я начинала думать, что кто-то играет со мной, кому-то — будь то мужчина или женщина — нравится пугать меня.
Я слышала игру на скрипке, я слышала пение. Кому нужно, чтобы я поверила легенде о Невестах Пендоррика? И зачем? Может быть, мой здравый смысл и мое нежелание поддаваться глупым страхам, мой скептицизм раздражают кого-то? Очень вероятно. Кто-то, кто верит в привидение, старается и меня убедить в его существовании.
Я ломала голову, с кем бы мне поговорить о том, что так занимало мои мысли. Рок, очевидно, поднимет меня на смех и скажет, что это Пендоррик оказывает на меня такое же влияние, как на всех Невест. С Морвенной мы были в хороших отношениях, но она всегда была как бы поглощена своей собственной жизнью. Что касается Чарльза, то я его почти не видела и представить себе не могла, как бы я начала разговор. Близнецы? Нет, не годится. Ловелла слишком легкомысленна и взбалмошна, а Хайсон… я никогда не знала, что у Хайсон на уме. Да и не проделки ли это тихони Хайсон? Она очень странная девочка, и к тому же в этом розыгрыше было много ребяческого. Рейчел я с самого начала не любила, и, думаю, она отвечала мне тем же и могла бы постараться сделать мою жизнь в Пендоррике невыносимой.
Нет, был только один человек, кому я могла довериться.
Дебора Хайсон. С ней мне было проще, чем с Морвенной, и к тому же она была родом из Девоншира, а, значит, не так суеверна, как местные жители, больше похожа на меня.
Скоро представился и случай. Дебора пригласила меня посмотреть старые альбомы с фотографиями. Мы сидели у нее в комнате возле окна. Альбом лежал у нас на коленях, и Дебора показывала мне фотографии и объясняла. Фотографии были расположены строго в хронологическом порядке с подписями под каждой. Из наиболее ранних большинство были фото Барбарины с мужем, иногда — Барбарины вместе с Деборой, где я не могла их различить.
— Это только на фото, — пояснила Дебора, — В жизни она была куда живее и ярче меня. Вся так и искрилась. А на снимке этого не заметно.
Множество фотографий изображали маленьких Рока с Морвенной, и я с интересом изучала его лицо, ища и находя в нем черты взрослого Рока.
Я перевернула страницу, и далее шли пустые листы.
— Последний снимок сделан за неделю до смерти Барбарины, — сказала Дебора. — После я уже ничего не помешала в этот альбом. Я называю его альбомом Барбарины. Он закончился.
Она взяла следующий альбом и раскрыла его. В нем были Рок и Морвенна, уже повзрослевшие.
— Потом жизнь снова пошла своим чередом, но не так, как прежде, и я снова стала снимать.
Вдруг мне в глаза бросилась фотография, где была запечатлена группа: Рок, Морвенна и Барбарина.
— Вот эта не отсюда, — сказала я.
Дебора улыбнулась.
— Да нет, все правильно. Это не Барбарина. Она умерла за шесть месяцев до того.
— Так это вы! Но как вы похожи!
— Да… Когда ее не стало, и нельзя было сравнить, все стали говорить, что я стала просто ее копией. Но это только потому, что ее не было рядом.
Она поспешно перевернула страницу, словно ей тяжело было смотреть.
— А вот и Морвенна с Чарльзом. Он здесь совсем молодой. В Пендоррик он приехал, когда ему было около восемнадцати. Петрок решил обучить его и передать ему дела. Так оно и получилось. Обратите внимание на то, как смотрит на него Морвенна. Он всегда был для нее героем. — Дебора рассмеялась. — Ужасно смешно было видеть, как он на нее действовал. У нее с языка не сходило: «Чарльз говорит» да «Чарльз считает». Да и сейчас почти так же.
— Они очень счастливы, наверное.
— Иногда я думаю, что она уж слишком его любит. Помню, однажды он поехал на ярмарку, попал в аварию и оказался в больнице. Ничего серьезного, и в больнице-то он пробыл меньше недели, но вы бы видели, что стало с Морвенной! Я тогда подумала: «Ты не живешь своей жизнью, ты живешь жизнью Чарльза. Хорошо, если он будет всю жизнь любить тебя. Ну а что, если нет?» Думаю, это бы разбило ей сердце, и она бы просто умерла.
— По-моему, Чарльз очень ей предан.
— В том смысле, что он был и будет верным мужем, да. Но его жизнь не ограничивается семьей. Вы знаете, он очень религиозен и много делает для церкви. Питер Дарк часто говорит, что без Чарльза он как без рук. Отец Чарльза был священником, и я удивляюсь, что сам Чарльз не стал им. Работа на земле для него тоже своего рода религия. Он и Морвенну сделал такой же. Я помню времена, когда она любила шалости не меньше своего брата. Она никогда не шла против воли Чарльза… кроме единственного раза.
Я ждала. Дебора секунду будто колебалась, потому продолжила.
— Он не одобряет се дружбы с Рейчел Бектив.
— Чарльз не любит Рейчел?
— Не то, чтобы сильно не любит — недолюбливает. Морвенна все время брала ее с собой в Пендоррик на каникулы. Как-то я спросила, разве у нее нет подруг, кроме Рейчел, и разве у Рейчел нет собственного дома? «Она ненавидит свой дом, — заявила Морвенна, — и ей здесь нравится. И она должна бывать у нас». Чарльз никогда прямо не говорил, что Рейчел ему не нравится, но он, например, ни разу не взял их с собой на ферму, не пригласил покататься верхом, как он частенько делал, когда Морвенна была одна.
Я думала, что этого будет достаточно, чтобы она перестала приглашать Рейчел, но Морвенна проявила редкое упрямство, и Рейчел продолжала приезжать.
— А сейчас и вообще поселилась тут!
— До тех пор, пока близнецы снова не отправятся в школу. Впрочем, она, верно, постарается остаться под каким-нибудь предлогом… хотя теперь вы хозяйка и…
Дебора не договорила, но я поняла ее. Выросшая в бедном доме, Рейчел увидела Пендоррик, и ей тут понравилось. Она могла рассчитывать, что когда-нибудь станет хозяйкой, Невестой Пендоррика. Был ли у них с Роком когда-нибудь роман? По крайней мере, он держался с ней очень дружелюбно, а влюбиться в дружелюбного Рока было очень просто. Да, у Рейчел Бектив были веские причины не любить меня и желать, чтобы я исчезла из Пендоррика.
— Помните, вы рассказывали, как Барбарина играла Офелию и потом часто пела ее песенку? — начала я, решившись.
Дебора, казалось, застыла. Потом медленно кивнула.