— Просто дата, — протянула Ловелла разочарованно. — А так здорово звучит… Я-то думала, это что-то вроде ведьм или, там, приведений каких-нибудь. Как можно остерегаться даты М.?
— Не скажи, — возразила Хайсон. — Если, к примеру, что-то должно случиться в этот день, пророчество или предсказание какое, то это будет ничуть не хуже привидения или ведьмы.
— Да, — согласилась Ловелла, — пожалуй, не хуже.
Мы подошли тем временем к коттеджам и увидели старого Джесса на своем месте у крылечка.
— Здравствуйте, — сказала я, подходя, — я миссис Пендоррик.
Его руки вцепились в колени и задрожали еще сильнее.
— Спасибо, миссис Пендоррик, что не забыли старика.
— Я тут принесла вам табакерку. Узнала у миссис Пеналлиган, какой сорт вы любите.
Дрожащие пальцы взяли жестянку с табаком, и он улыбнулся.
— Вот уж угодили, мэм, спасибо вам. Я помню, она была всегда добра ко мне тоже…
Хайсон тем временем сходила в дом и вынесла табуретку. Она поставила ее возле Джесса и кивнула мне, чтобы я садилась, а сама присела на корточки по другую руку старика. Ловелла же исчезла куда-то.
— Ваша дочь сегодня утром напекла вам пирожков, — сообщила я ему.
— Знатная стряпуха, моя Бесси. Всегда была. Что бы я стал без нее делать, уж и не знаю. Мне есть за что благодарить Господа. И мистер Рок меня не забывает… А малышка, что, тоже пришла?
— Я тут, — ответил Хайсон.
Он кивнул и опять повернулся ко мне.
— Надеюсь, мэм, вам Пендоррик пришелся по душе.
— Я очень полюбила этот дом, Джесс.
— Вот и ладно. Долгонько же мы ждали новую Невесту… давно в доме не было хозяйки.
— Была моя мама, — сказала Хайсон, — а до нее бабуля Барбарина.
— Милая была леди… Как теперь помню тот день, когда она приехала.
— Расскажи, Джесс. Новая Невеста хочет послушать, — попросила Хайсон настойчиво.
— Ну, мы и до того ее видели много раз, так что не то, чтобы не знали се, наоборот. Я еще дитем ее помню и сестру ее с ней — гостили у нас частенько. И хозяин с хозяйкой к ним уезжали тоже. Хайсон их фамилия была. Имена какие красивые у них были, у сестричек! Мисс Барбарина, да мисс Дебора.
— Меня назвали в их честь! — похвалилась Хайсон.
— Значит, вы рады были, что она стала миссис Пендоррик, — заметила я.
— Да уж верно, миссис Пендоррик. Откуда ж было знать, что так все обернется. Мы ведь знали, как шли дела, и поговаривали, что Пендоррик придется отдать. Ну, то есть, по-прежнему уж не будет, и что с нами станется тогда, куда нам деваться, никто не мог знать. А мистер Рок вроде хотел на дочери Сел лика жениться, и тогда…
— Но он не женился на ней, а женился на моей бабушке Барбарине, — перебила Хайсон нетерпеливо.
— Ваша правда, мисс. Я и свадьбу помню. Летом это было, в здешней церкви. Еще тогда преподобный Тревин был священником. Пышная была свадьба. А уж что за картинка была мисс Барбарина, а мисс Дебора, подружка невесты — ну загляденье и только. И мистер Петрок просто красавец… Все было чин чином, как следует.
— А что та, другая девушка?
— Про нее думали, что она уехала насовсем… и все очень веселились.
— Веселые, как свадебные колокола, — пробормотала Хайсон.
— А уж что за хозяйка она была. Добрая, милая… настоящая леди… Лошадей очень она любила и на скрипке играть. Я, бывало, работаю там во дворе и слушаю. Знатно играла…
Я почувствовала на себе пристальный взгляд Хайсон. «Не ты ли хотела испугать меня? — подумала я. — Но зачем?»
— И еще пела… сама себе… чудно так, голос такой, как не отсюда, а красиво. Я раз проходил мимо кладбища и услышал, зашел, смотрю, она там… Цветы на могилку малышки Эллен Паско принесла и поет ей, что, дескать, помнит про нее. Уж как мы любили ее все.
— Все так хорошо ее помните, — мягко сказала я.
— Будто вчера еще она говорила со мной, ну, как вы сейчас. Я тогда еще работал, до самой ее смерти. Но уже мне трудно становилось, и она знала, я ей рассказал, что со мной творится. Она мне говорила: «Не горюй, Джесс. Я тебя не обижу, позабочусь о тебе, будь спокоен». И, как ни видит меня, так сразу спрашивает, как я, да что. Я вот без глаз теперь, не вижу ничего совсем, но вы, миссис Пендоррик, похожи на нее, точно. Сердце у вас доброе, как и у нее было. Дай вам Бог счастья… Она тоже счастлива была… вначале. Но потом все переменилось у ней и уж больше бедняжка не радовалась. Что-то я разболтался тут. Бесси говорит, я все время один, как сыч, оттого и меры не знаю, как придет кто.
— Я очень рада, что вы рассказываете, — заверила я его, — Мне очень интересно.
— Конечно, — вмешалась Хайсон. — Она же новая Невеста и, естественно, хочет все знать про свою предшественницу.
— Эх-хе-хе, — продолжал Джесс, — как она, бедняжка, радовалась вначале, как поселилась тут. Да только после… а вам дай Бог счастья, миссис Пендоррик. Оставайтесь вы так вот, как сейчас.
Я поблагодарила его и спросила про его коттедж. Он сказал, что с удовольствием покажет мне, если я желаю.
Внутри все блестело чистотой — забота его дочери и внучки. Дверь открывалась сразу же в гостиную. На столике возле старого, но прочного и удобного кресла я увидела радиоприемник, подставку для трубки и пепельницу. На стене висело несколько старых фотографий в рамках. На одной был запечатлен сам Джесс, его рука лежала на плече женщины, его жены, заключила я, стоящей рядом. Они смотрели в объектив напряженно и недовольно, словно исполняли неприятную обязанность. Были также фотографии миссис Пеналлиган, в основном свадебные, и Марии в детстве.
Из гостиной другая дверь вела в кухню, которая выходила в сад, тоже очень ухоженный, с подстриженным газоном и розовыми кустами. У каменной ограды стояла бочка для сбора дождевой воды.
Наверху были две небольшие спальни. Джесс бодро взобрался по лестнице, и я подумала, что, если бы не слепота, он был бы в завидной для своих лет форме.
Проведя меня по всему дому, он наконец уселся в кресло, предложив мне стул подле себя, и рассказал о том, как он встретил Лиззи и женился на ней, как она служила в Пендоррике горничной, когда он сам работал там садовником.
Между тем Хайсон, очевидно соскучившись, тихонько выскользнула на улицу.
— А малышка где, ушла? — спросил вдруг Джесс.
— Да. Наверное, пошла искать сестру. У них сейчас должен быть урок ботаники, и они должны собрать цветы.
— Эта малышка… она все спрашивает и переспрашивает…
— Она вообще странная девочка.
Он кивнул.
— Хочет знать об этом. Из головы у ней нейдет… Не очень это ладно, когда она такая еще маленькая. Не ее это забота, скажу я вам.
— Эта история произвела на нее большое впечатление, — предположила я. — Вероятно, оттого, что это история с привидениями.
— Миссис Пендоррик, — прошептал он вдруг тревожно и так тихо, что мне пришлось приблизиться.
— Что, Джесс? Я слушаю.
— Я никому не говорил. Мистеру Петроку сказал про это, а он мне говорит: «Не рассказывай про это, Джесс. Лучше не надо». Вот я и не рассказывал никогда. Но вам я хочу рассказать, миссис Пендоррик.
— Почему мне, Джесс?
— Как вы… следующая Невеста и все такое… И что-то мне говорит, пусть лучше она знает про это…
— Хорошо, Джесс, я слушаю.
— Видел я в ту пору все хуже и хуже, порой уж и не различал почти ничего. Думаю, кто-то стоит, подхожу, а это мебель какая… Да только, как я стал видеть все хуже, так я все начал слышать, а то и вовсе мне не надо было ни видеть, ни слышать даже… а просто знал… чувствовал. Говорят, так со слепыми случается, вроде взамен глаз, миссис Пендоррик.
— Да, Джесс, я слышала, что так бывает.
— Так вот, я тогда вошел в холл, когда она там была на галерее, я точно знаю, потому как слышал, как она говорила. Тихо так… а потом будто две тени наверху… Уж не знаю, да только точно, их там две было на галерее… А через минуту она упала.
— И вы ничего об этом не сказали тогда?
— Мистер Петрок не велел мне, мэм. Там ведь, на галерее, как раз эта картина висит… той, другой невесты. А уж давно поговаривали, что, мол, ходит она там вот уж больше сотни годов, ждет новой невесты, чтоб погубить ее, значит. Две их там было, мэм, верно вам говорю… только мистер Петрок не хотел, чтобы знали о том. Я всегда слушался господ, как и отец мой, и дед до него, и его отец. Вот я и молчал все время… Но вам только и сказал, миссис Пендоррик.
— Спасибо, Джесс. Все это так давно было. Наверное, лучше об этом забыть.
— И я думал так, мэм. Да вот только, как вы новая невеста… и так мне ее напомнили… Вот я и решил, что пусть узнаете. Вроде как побережетесь, может… Чувствую я вот здесь, — он постучал себя кулаком по груди, — что не гоже вам ничего не знать об том.
Я еще раз поблагодарила его и переменила разговор, что было не трудно сделать. Открыв мне свою тайну, он, казалось, сразу успокоился и почувствовал облегчение, как если бы исполнил свой долг. Он снова заговорил о доме, о Лиззи, и спустя какое-то время я стала прощаться.
Возвращаясь в Пендоррик, я внимательно глядела по сторонам, надеясь увидеть близнецов, но их нигде не было.
Сестра Грей позвонила на следующий день.
— Лорд Полорган велел позвонить вам, миссис Пендоррик, — сказала она, — и спросить, не могли бы вы зайти сегодня днем. Кажется, он непременно хочет видеть вас, и непросто так.
Я отвечала, что приду, и справилась о его здоровье.
— Не очень хорошо. Сегодня ночью был приступ. Он сейчас отдыхает, но говорит, что будет ждать вас если не сегодня, то завтра.
Отправляясь в Полорган, я подумала, не захватить ли с собой цветов из сада, но вспомнив, что в Полоргане их еще больше, решила не делать этого.
Я застала хозяина на его обычном месте в кресле возле окна. На нем был шелковый халат с пейслийским[22] узором и шелковые тапочки. Мой приход очень его обрадовал.
— Как хорошо, что вы пришли так скоро, — сказал он. — Я боялся, что вы не выберетесь.