— Отец Таисий, вы же сами оглашали нашу помолвку. Я не понимаю, чем вы недовольны теперь.
— Человек я маленький, ваша светлостью. Мне ли вам свое недовольство выказывать?! А вот из Хагенбурга его высокопреосвященство кардинал Марионе отписал мне наказ побеседовать с вами. И он, кардинал Марионе, да и его светлость, господин герцог, браком вашим предстоящим не слишком довольны. Ежели бы вы, например, одумались, господин граф, то уж причину порвать помолвку мы бы всенепременно нашли! – отец Таисий с надеждой посмотрел на меня, очевидно, ожидая согласия.
Шел я разговаривать совсем не об этом, и такой откровенный наезд меня слегка удивил.
— Отец Таисий, перед тем как вы объявили о нашей помолвке, я показывать вам королевский ордонанс, где прямо указано, что невесту я волен выбирать по своему вкусу. Неужели герцог и его преосвященство собираются противиться королевской воле?!
Отец Таисий заметно занервничал, засуетился и даже замахал на меня руками:
— Господь с вами, ваше сиятельство! Сам я человек маленький, а что велено было передать вам, я передал. Да и не думал Владыка перечить королю! Что вы, что вы… - батюшка снова махнул в мою сторону пухлой ладонью, стараясь показать, как бестолковы мои мысли. – А только в рассуждении благонравия оно бы и не мешало к старшим прислушаться, – несколько витиевато закончил он свою речь.
В этот момент я решил не обсуждать с отцом Таисием то, зачем пришел слишком уж скользкий тип этот добродушный с виду пухлячок. Уточнил, как выплачивал десятину последний владелец. Выяснил, что отдавал зерном и продуктами. И решил не предлагать денег: мне налички и самому маловато, так что пусть возятся с доставкой груза сами.
Домой к Клэр я возвращался в задумчивости: получается, все, что мы обговорили, не сработало. План нужно придумывать другой.
***
КЛЭР
Из храма Освальд вернулся такой расстроенный, что я даже испугалась. Однако ничего слишком уж страшного, на мой взгляд, не произошло. Наивно было предполагать, что такому завидному жениху позволят взять в жены нищую вдовствующую баронетту совсем уж беспрепятственно. Я даже слегка улыбнулась, наблюдая его озабоченность.
— А что ты хотел? Ты у нас красавец, граф и богач, да еще и молодой, здоровый! – хихикнула я. – А в жены берешь вдову нищую, да еще и бездетную. Если бы ты меня в замок не забрал, местные красотки точно попытались бы мне волосы повыдирать!
— Вот чтоб не выдрали, сиди-ка ты побольше дома, от греха. Без охраны за ворота не смей выходить, -
мрачновато буркнул Освальд, а потом со вздохом добавил: – С отравленным зерном-то как решать будем?
— А вот как мы с тобой обговаривали, так и будем. Только придется подождать до свадьбы. А после свадьбы мы нанесем визит епископу…
— И герцогу, – перебил меня Освальд. Заметив мое удивление, торопливо добавил: – Клэр, здесь так положено…
Если женится герцогский отпрыск, они едут представляться ко двору. Если женится граф, молодую жену он поведет представлять герцогу. И не хмурься, радость моя, не хмурься. Нас никто не заставит регулярно топтаться при дворе его светлости, а один раз вполне можно потерпеть.
Я вздохнула, представив себе эту нудную кутерьму, и как-то сразу смирилась, понимая, что все равно не избежать: нам в любом случае придется действовать через церковь.
— Хорошо, герцог так герцог… Но легенду нашу расскажем мы тогда епископу. И пусть уже высшие власти решают, что с этим делать.
— Про герцога, Клэр, разное говорят. Со мной, как ты понимаешь, не сильно откровенничают, но я так слышал, что он человек настроения. Хозяйством особо не занимается: на это у него есть стюарды*, сенешали** и бальи***. Герцог у нас больше с егерями и доезжачими**** общается. Так что на бал мы с тобой скатаемся. А вот беседу, точно лучше будет вести с кардиналом Марионе.
Был еще один вопрос, который сильно волновал меня: я не представляла толком, как должна пройти наша свадьба. По сути, до нее оставалось меньше месяца, и я, даже понимая, как сильно загружен Освальд, все же решила признаться:
— …понимаешь, я ошибиться боюсь. С баронетом мы ездили по соседям и развозили подарки. Неужели графу тоже это нужно делать?
Освальд задумчиво подергал себя за мочку правого уха и решительно помотал головой:
— Не-а… с визитами точно не нужно. Я два раза был на графских свадьбах, как представитель короля. Первый день венчание и пьянка до ночи, как и положено. На второй день мужикам охоту организовывали, а дамы оставались в замке вместе с новобрачной и чем-то там занимались. На третий день все от обжорства так уже устали, что целый день торчали в замке, пили вино, лопали сладости и слушали каких-то там сказочников и менестрелей.
-- Господи, Освальд! Где же я менестрелей возьму? А как я на второй день останусь?! Одна без тебя? Да эти тетки и их дочери меня просто сожрут! – от вывалившейся на меня информации я действительно перепугалась, не представляя, как целый день проведу наедине с разочарованными баронессами и их озлобленными доченьками.
В отличие от Освальда, я прекрасно представляла, как эта стая может целый день пить мою кровь, с ласковой улыбкой говоря завуалированные гадости. К моему удивлению, Освальд только усмехнулся, совершенно не проявляя сочувствия, и, поманив меня к себе пальцем, почти шепотом сказал:
— У меня есть одна идея, Искра! Я думаю, что после такого более почтительных соседней и подданных ты не найдешь во всем королевстве! – он как-то шкодно улыбнулся и потер руки, как будто предвкушая хорошую проказу. – Только пообещай мне, что обязательно расскажешь, как все прошло! В мельчайших подробностях!
***
В день нашей свадьбы небо было изрядно хмурым, но, к счастью, дождя так и не пролилось. Помогая мне утром одеться, Мирин даже прослезилась, выговаривая младшей горничной:
— Аккуратнее ты, бестолочь! Не дай Бог, этакую красоту порушишь!
Платье для свадьбы я выбрала совершенно непохожее на местные туалеты. Точнее, по покрою оно было вроде как правильным: нижнее из плотной ткани, верхнее – некое подобие шнурованного сарафана. Обычно его шили из еще более плотной ткани. Только вот материалы я взяла достаточно необычные.
Если нижнее платье, как и положено, было сшито из прочного и тяжелого белоснежного шелка, то верхнее – из нежно-розового полупрозрачного шифона. Розовый цвет был мягким и очень теплым, с кремовым оттенком и прекрасно подходил к моей смугловатой коже. С прической я заморачиваться не стала: собрав волосы в обычную косу, завернула ее в улитку на затылке и заколола шпилькам с розовым жемчугом.
Ожерелье на шее, которое накануне мне преподнес Освальд, приковывало к себе внимание. Это было довольно тяжелое пятирядное жемчужное колье, подобранное из удивительно ровных бусин. Верхний ряд был самым мелким, и бусины были едва-едва пять-шесть миллиметров. Нижние же достигали в диаметре сантиметра. К колье полагались еще несколько перстней, парные браслеты и серьги. Серьги мне Мирин вдела лично, а вот от браслетов и перстней я отказалась: на мой взгляд, они были лишними.
Костюмом Освальда я занималась лично. Потому сегодня граф выглядел значительно наряднее, чем в день бала.
Все же он владыка местных земель, а одежда здесь – показатель статуса. Поэтому черный бархатный камзол был отделан золотой вышивкой. На груди, на очень широкой цепи, каждое звено которой было украшено ярко-синим сапфиром, лежал массивный графский медальон с эмалевым гербом.
Моя вторая свадьба отличалась от первой только моим настроением. В этот раз у меня не было страха и чувства безнадежности. Напротив, мне казалось, что Освальд закутал меня в кокон своей любви так, что даже неприязненные взгляды, которые бросали на меня бывшие знакомые, не могли пробить эту защиту. Во время венчания я искоса посматривала на него, с радостью ловя ласковые взгляды мужа.
Пусть я и не хочу торопиться, но после той драки в Хагенбурге я совершенно точно знаю, что он единственный мужчина, которому я в этом мире верю. Единственный, при взгляде на которого у меня начинает частить сердце и кровь приливает не только к щекам, но и к ушам.
«Невеста с красными ушами – это безобразие! – хихикнула я про себя. Так что успокаивайся, милая, и не позорь мужа!».
Пир был как пир. Скучноватый и не слишком приятный для меня из-за нескольких легких, еле заметных шпилек, которые прозвучали в тостах. Муж даже не заметил эти укусы. Мужчина… Что поделаешь?
Возможно, раньше бы меня это расстроило. Но, вспоминая разговор с Освальдом, я просто предвкушала следующий день, когда мужчины уедут на охоту, а я останусь руководить этим змеиным клубком. С улыбкой поглядывая на недовольное лицо баронессы Штольгер, я улыбалась ей еще нежнее и про себя думала: «Вам понравится, дамы! Вам обязательно всё понравится!».
Глава 18
ОСВАЛЬД
Пожалуй, меня сложно назвать трепетной натурой. По сути, я самый обыкновенный скучный работяга: уже не пацан, уже изрядно потертый жизнью и умеющий только работать, работать и работать.
Я прекрасно помню хмельную и чуть дурную первую свою свадьбу. Я ведь тоже был безумно счастлив: во мне бурлили гормоны, впереди лежала долгая жизнь и ожидали невиданные свершения. Я хорошо помню, чем это закончилось. Как медленно и методично жена отрывала от меня дочку, как капала ей и мне на мозги, считая нашу жизнь недостаточно красивой и легкой. Как я по юношеской дури считал, что раз есть крыша над головой и еда на столе, значит, я свою социальную роль мужа и отца отыгрываю полностью.
Сейчас я старше на целую жизнь. Надеюсь, если и не умнее, то хотя бы опытнее. Я смотрел на свою юную жену и понимал: понадобится, я отдам за нее жизнь. Не знаю, какие высшие силы показали мне тогда ее золотую душу, но то тепло и счастье, которые она излучала, останутся со мной навсегда. Никогда к рефлексии я особенно склонен не был, но в этой ситуации прекрасно понимал одну пугающую вещь: даже если моя Искра полюбит другого и захочет уйти, я ее отпущу. Мне гораздо важнее сохранить ее счастье, чтобы хотя бы изредка любоваться им издалека.