– Ну ладно, мне пора бежать. У меня сегодня заказов много. Пока! На связи!
Денис поцеловал её и быстрым шагом направился к выходу.
Алекс облегченно вздохнула. Хорошо, что он не стал снова настаивать на свидании. Отказывать в третий раз подряд у неё бы не повернулся язык.
Следующим пунктом в планах на понедельник был зачёт по английскому. Только вот Елизавета Андреевна почему-то не спешила на работу, и Алекс оставалось сесть в коридоре и дожидаться её с понурым видом.
Но, к её радости, у Белки отменили пару, и она пришла поддержать подругу. Алекс тут же первым делом поделились с ней последними новостями по её расследованию.
– Теперь мы прищучим этого гада Пенькова! – с ликующим видом она закончила свой рассказ.
– Ну, это фото без лица – ещё не доказательство, – засомневалась Белка. – Снимок могут не принять за улику. Многие носят часы на правой руке.
– Ха! Но не у всех из них нет правого мизинца!
– А ты уверена, что у Пенькова его нет? Я такого не помню.
– И я, если честно, – Алекс прикусила губу. – Но, возможно, в универе он носит протез! Может, перед студентами он комплексует, а с Мариной расслабился. Или просто забыл его надеть в тот день. Короче, к вечеру я допишу статью и отправлю её в деканат! Они там все обалдеют!
– Куда ты так торопишься? У тебя ещё полно времени! Проверь все факты, хорошенько изучи материалы…
– Ага! Пока я тут буду рассиживать, Никитин отправит свою статейку первым, а он пишет на ту же тему, что и я, ты же знаешь! – Алекс перебила Белку. – Я уже всё проверила! И не закатывай так глаза!
– Делай что хочешь!.. О, прикольно ваши придумали!
Пока Белка закатывала глаза, показывая тем самым, что её подруга несёт бред, она заметила на стене возле деканата огромный плакат с поздравлениями Дмитрия Алексеевича Сотникова со свадьбой, нарисованный студентами журфака.
– Вот везёт человеку, балдеет сейчас на берегу Средиземного моря, медовый месяц отмечает, а кто-то тут зачёт сдать никак не может, – Алекс вздохнула.
– Скажу тебе по секрету, только Линке не говори, а то она может психануть. Недавно на лекции Дмитрий Алексеевич рассказывал про сны пациентки Карла Густава Юнга. А как раз до этого Линка призналась мне, что ей снова стали сниться кошмары. После лекции я подошла к Сотникову и рассказала ему о проблеме Аделинки и её категорический отказ обращаться к психологу. Дмитрий Алексеевич пообещал придумать как ей помочь, как только вернётся из свадебного путешествия.
– Какой молодец! И ты, Белка, тоже! Почему мне это раньше не пришло в голову? – Алекс почесала затылок. – Мама показывала мне фотки с их свадьбы. У Дмитрия Алексеевича невеста – красотка, конечно! Представляешь, он с моей мамой учился у одного и того же профессора Нестерова.
– Ого! Надо же! Я знаю его. В школе в честь Нестерова даже устраивали торжественный вечер с чтением его книг. Он же недалеко от нашего лицея живёт и до сих преподаёт в нашем государственном университете.
– А у Дмитрия Алексеевича он вёл семинары в МГУ! – воскликнула Алекс.
В это время из деканата вышла помощница её отца Васелина – миловидная шатенка лет двадцати пяти, которую книгоголик Белка называла «тургеневской девушкой». Они вместе ходили на встречи университетского книжного клуба.
– Алекс, звонила Елизавета Андреевна Чащина. Она перенесла пересдачу зачёта на два часа.
– Спасибо, Васелина! Пойду тогда где-нибудь потусуюсь до двух.
– Белка, кстати, дочитала твою книгу Гийома Мюссо. Завтра принесу, ладно?
– Да когда захочешь!
Алекс встала со скамьи и посмотрела на Белку, уткнувшуюся в телефон.
– Не хочешь прогуляться? Я думаю сгонять пока в редакцию газеты "Новые дни" и узнать насчёт публикации интервью с Трофимовым.
– Езжай сама! Не то я на последнюю пару опоздаю. К тому же мне кое-что срочно нужно проверить. Васелина, можно я зайду к тебе на минутку?
– Конечно! Я сейчас одна там. У декана лекция.
– Отлично! Чао, Громова! Увидимся позже. И не вздумай делать какие-нибудь глупости!
Редактор Сюйка не ожидал увидеть Алекс, и по тени, пробежавшей по его нахмуренному лицу, ей стало понятно, что ей не рады.
– Здравствуйте! Я тут случайно узнала, что моё интервью выходит на этой неделе, – она вошла в кабинет и с решительным видом направилась к его столу.
– Кто вам это сказал? – растерялся мужчина. – И кто вас вообще сюда пропустил?
– Ваша секретарша дымит на крыльце, болтая по телефону. По-видимому, мои фото не понадобились, – продолжила Алекс, взяв со стола свёрстанный макет страницы, на котором виднелись снимки Трофимова, сделанные другим фотографом. – А это что?!
Алекс возмущённо взглянула на седовласого редактора.
– Как это понять "С гостем редакции беседовала Пелагея Сюйка"?
– Успокойтесь! Мы же вам заплатим! Просто мы не печатаем имена внештатников.
– Тогда почему вы сразу не поставили меня об этом в известность? Меня это не устраивает. Что же это за редакторы такие бессовестные пошли! Я запрещаю вам печатать это интервью!
– Поздно. Материал уже свёрстан и пойдёт в печать именно в таком виде. Здесь я – редактор, ясно? – Сюйка повысил голос, заметив сквозь стеклянную перегородку, разделявшую его кабинет от редакции, что работавшие в зале сотрудники с интересом прислушиваются к их разговору и ждут что же будет дальше. – И никакая сопливая девчонка не будет мне указывать, что делать!
– Что?! – Алекс даже потеряла дар речи от такой наглости. – Немедленно убирайте мой материал из вашей газетёнки!
– И не подумаю! Мы сдаём макет в типографию через час, и если ты хочешь, чтобы мы убрали твой дурацкий материал, плати неустойку десять тысяч рублей.
– Я вам такую неустойку покажу, что засужу вас на миллионы! – крикнула Алекс. – Надо было вовремя давать мне материал на читку, а не действовать исподтишка за моей спиной, ясно? Это вы не оповестили меня о том, что мой материал выходит в этом номере, так что ваши неустойки меня ни капли не интересуют! Если вы не уберёте мой материал, то я подам в суд, и это вы будете платить мне за моральный ущерб. И можете не сомневаться, у меня полно свидетелей, которые докажут, что это мой материал, а не вашей Сюйки.
– Сопливая мерзавка! – побагровев от злости, закричал редактор. – Да я сделаю так, что твои статьи даже на заборе никто не повесит! Тебя никто читать не будет!
– Это мы ещё посмотрим! И, кстати, моего папу уж точно все прочитают! Он напишет про вас разгромную статью, и вы уже никогда не отмоетесь от этого позора!
– Так Громов из «Нашей правды» – твой отец? – побледнел Сюйка.
– Представьте себе, да!
В это время в кабинете появилась смазливая грудастая брюнетка, практически ровесница Алекс. Она подошла к столу, и, скрестив руки на груди, бросила на неё взгляд, полный презрения.
– Тоже мне Золотое перо края нашлась! – усмехнулась незнакомка.
– Пелагеюшка, убери её материал!
– Что?! С чего это? – возмутилась брюнетка.
– А! Это и есть ваша дочка? Что? Сама написать не можешь, чужое присваиваешь?
– Это моя жена! – взвизгнул редактор.
– Седина в голову, бес в ребро! – рассмеялась Алекс. – Знаете, господин Сюйка, я думала, кому, как не редактору газеты, быть культурным, воспитанным человеком, тем более такому седовласому семидесятилетнему мужчине, как вы, но на вашем примере я поняла, как глубоко ошибалась.
Она направилась к двери.
– Мне не семьдесят, а пятьдесят шесть! – истерично закричал мужчина ей вслед.
– А по виду пятьдесят шесть было очень-очень-очень и очень давно, – ответив в стиле героини фильма «Мемуары гейши», Алекс пожала плечами и вышла из офиса.
В фильме главную героиню прилюдно хотела задеть известная гейша. Она посмеялась над молоденькой Саюри и воскликнула: «Я тоже когда-то была майко», то есть ученицей гейши, на что та спокойно, с улыбкой на лице, ответила: «Конечно! Но это было очень-очень-очень и очень давно…»
Краем глаза она видела, как сотрудники еле сдерживались, чтобы не покатиться со смеху. Такого шоу они ещё не видали. Алекс знала, что тема возраста его сильно заденет, и не могла устоять перед соблазном позлить обнаглевшего редактора.
На улице она решила отправиться прямиком в редакцию газеты "Вечерний Остров" – главному конкуренту «Новых дней». К её радости, материал приняли вместе с фотографиями за неплохой гонорар и тут же опубликовали анонс с вырезками из интервью на своём сайте.
Если этот паршивый Сюйка всё же отдаст в печать макет в том виде, в каком я его видела, завтра все будут знать, что «Новые дни» содрали моё интервью с чужого сайта.
В университете Алекс ждал неприятный сюрприз. Елизавета Андреевна наотрез отказалась принимать зачёт у студентки Громовой и язвительным тоном добавила, что до осени она может быть свободна.
Алекс не собиралась оставлять «хвост» до нового учебного года. Вспыхнув от негодования, она пулей вылетела из кабинета и помчалась по коридору прямиком к ректору. И именно в этот момент чуть не сбила на своём пути Никитина, размышлявшего о событиях субботнего вечера.
Алекс решила, что раз отец не может защитить её от несправедливости, то пусть в этой ситуации разбирается сам ректор. В приёмной она написала на его имя заявление об отказе от преподавателя Чащиной и просьбу о предоставлении независимой комиссии для сдачи зачёта по английскому языку. И пусть декан Громов со своей англичанкой думают что угодно!
Егор смотрел на студента, уже в третий раз пытавшегося сдать зачёт по охране природы, и мечтал о стакане холодной воды.
После вчерашнего вечера в "Берлоге" он чувствовал себя неважно. Не следовало пить алкоголь, но как откажешь приятелю, который пришёл из армии? Теперь у Егора болела голова, и он совершенно ничего не понимал из того, что бормотал себе под нос студент Григорий Миносян. А может, и хорошо, что вникнуть в его бессмысленную болтовню не удавалось. Если бы Егор попытался разобраться в ней, его мозг взорвался бы на мелкие кусочки.