— Доводилось мне бывать в разных компаниях, — громко оповестила я притихший зал. — Среди простолюдинов я чувствовала себя простолюдинкой, среди дворян дворянкой…
— А среди дураков? — насмешливо поддел густой, авторитетный бас.
— А вот среди дураков, — я с лязганьем вытащила сабли и красноречиво повертела ими в воздухе, — я впервые!
В таверне воцарилась гробовая тишина. Вольдемар восхищенно прищелкнул языком, принц показал мне восторженно оттопыренный большой палец.
Но среди всей этой суматохи мы так и не заметили изучающего взора черных глаз, внимательно наблюдающих за нами из полумрака, что окутывал лестницу, ведущую на второй, жилой этаж.
Глава 10
Я снисходительно оглядела убогую комнатушку. Ну и гоблин с ними — с затянутым промасленной бумагой окном, хилой одинокой свечкой, дающей чахлый лучик света, тощим тюфяком и вытертым одеялом. Зато здесь тепло и чисто. Ведь если рассуждать по справедливости, совсем неважно, где ты находишься в настоящий момент, важно — куда ты идешь! Я устало зевнула, стянула колет и бросила его на кровать. С вожделением обласкала любовным взглядом огромную бадью с горячей водой, водруженную в центре комнаты, и принялась стаскивать сапоги, казалось намертво приросшие к натертым ступням. Вот сейчас волосы вымою, полежу в водичке, разомлею от курящегося над ней пара и баиньки… А про часовню святой Бригитты с ее загадочным артефактом, чтоб ему неладно было, подумаю завтра, на свежую голову. После сытной трапезы глаза слипались так, что хоть щепки между век вставляй. Я вспомнила упитанного таракана, лихо барахтающегося в Михаськиной миске, и тихонько хихикнула. Ну ничего, еще пару секунд, и зависть к принимавшему водные процедуры насекомому пройдет… Я сняла пропылившиеся штаны, скинула рубашку и со стоном наслаждения погрузилась в теплую воду. Положила голову на край бадьи, закрыла глаза и… И в этот момент, в точном соответствии закону подлости, в дверь постучали донельзя громко и требовательно. Не открывая глаз, я сквозь зубы послала непрошеных визитеров в весьма далекое и негостеприимное место, начинающееся на букву «Ж»… а точнее — в захудалую деревню Жабьевку, расположенную на севере Красногорья. Но стук становился все настойчивее…
Со сдавленным рычанием я нехотя выкарабкалась из бадьи, завернулась в простыню и отворила дверь с серьезным намерением растерзать настырного гостя. В глаза ударил резкий свет от установленных в коридоре светильников, и поэтому я не сразу разглядела своего позднего посетителя, застывшего на пороге. Поняла только, что это мужчина — высокий и мускулистый, подпирающий головой дверную притолоку и эффектно вписывающий широкими плечами между планками косяка. Мы молчали. Я силилась адаптировать зрение к внезапному переходу от темноты к свету, он — пристально рассматривая мое тело, облепленное тонкой, мгновенно намокшей тканью.
— Хм, простите, но я ваш сосед… — мелодично начал мужчина.
— Вы сверху или снизу будете? — не придумав ничего лучше, растерянно брякнула я.
Незнакомец весело хмыкнул.
— Что, так вот прямо с порога и начнем? А может, хотя бы познакомимся для разминки? — Он толчком впихнул меня в комнату и сильным пинком захлопнул дверь у себя за спиной.
Я обомлела. Передо мной стоял Зорган.
Виконт хозяйски расселся на единственном стуле, закинул ногу на ногу и принялся рассматривать меня с непонятным огоньком во взоре. По достоинству оценив нахальство эмпира, я решила, что следующий ход за мной, царственно вступила в еще не успевшую остыть воду, села, погрузившись до подбородка, стянула мокрую простыню и швырнула ее в виконта. Брови красавца восхищенно поползли вверх.
— Ничего себе, — вынужденно признал он, — а ты далеко не робкая мышка!
Я фыркнула:
— Спинку мне не потрешь, случайно? А ты поумнел. Вот уж не думала, что умею лечить умственные расстройства одним метким ударом. Слушай, а твой палач как поживает — может, у него благодаря мне геморрой рассосался?
Зорган запрокинул черноволосую голову и расхохотался:
— Девушка, а вам кто-нибудь говорил о том, насколько вы красивы?
— Нет! — Я попалась в расставленную им ловушку.
— Ух ты, какие же все вокруг честные! — ехидно ухмыльнулся эмпир. — А вы, леди, даже не скрываете недостатки своей фигуры! Это вызов всему миру или неизжитая детская наивность?
«Вот стервец! — подумала я. — Неотразимый, невероятно обаятельный хищник. Такой запросто сумеет вскружить голову любой женщине. И, похоже, ему здорово хочется приручить меня. Кажется, я его чем-то зацепила…» Сердце мое радостно забилось, но я постаралась не проявлять охватившего меня волнения. С таким мужчиной следует держать ухо востро.
— Правильно преподнесенные недостатки превращаются в достоинства, — наставительно проинформировала я. — Тебе ли этого не знать?
— Хм, — озадачился злодей, — а ведь ты права!
— А недостатки моей фигуры с лихвой компенсируются смелостью ее демонстрации, — воодушевленно закончила я. — Ну не строй из себя жлоба, потри мне спину.
— А что мне за это будет? — игриво мурлыкнул Зорган, пересаживаясь на край бадьи и вылавливая плавающую в воде мочалку.
Он намеренно поддразнивал меня, очаровывая богатыми возможностями своего мужественного, но мягкого баритона. От такого голоса у женщин непременно подгибаются колени, а по телу начинает разливаться приятная истома. Совсем близко от себя я увидела его темные прекрасные глаза с вертикально вытянутыми, будто у кошки, зрачками. Глаза смеялись.
— Ничего тебе за это не будет, обещаю, — расслабленно протянула я, млея под ласковыми прикосновениями его смуглой руки, — ни пощечины, ни удара саблей…
— Хм, какое заманчивое предложение. — Зорган нагнулся еще ближе и ожег мое голое плечо мимолетным дерзким поцелуем. — Ты самая удивительная девушка в мире, я понял это еще тогда, на площади…
«Надо же! — мысленно ахнула я. — А он настроен на романтичный лад. К чему бы это?»
— Кстати, — добавила я, — ты нам нужен!
— Серьезно? — иронично не поверил виконт. — Нам? Знаешь, меня это не интересует. Вот если бы ты сказала — мне…
Наши взгляды встретились.
— Я предлагаю тебе возможность принять любое решение, — откровенно произнесла я. — Ты свободен выбирать один из двух вариантов — либо ты с нами, либо против нас. Но если ты идешь с нами, то я требую честности в обмен на честность, и, чур, никаких подлостей и никаких кинжалов в спину. Согласен?
— Свобода подразумевает выбор, но выбор уже подразумевает некоторое ограничение свободы! — мягко упрекнул меня Зорган. — А я слишком свободолюбив. Ты готова поверить мне всецело?
«Ну это вряд ли!» — скептично хмыкнула я, но вслух произнесла совсем другое.
— Да! — стараясь выглядеть убедительной, кивнула я. — Готова!
«И да простят мне боги столь низменный обман! — виновато мелькнуло у меня в голове. — Видит Аола, я просто боюсь верить своему любимому мужчине, хоть и хочу этого больше всего на свете…»
Уголки его красивых губ дернулись, и мне показалось, что он сейчас заплачет. На смуглом самоуверенном лице появилось растерянное выражение, придавая его твердым чертам оттенок беззащитности и ранимости.
— Гоблины, — потерянно выругался он, — вот гоблины! Что же ты делаешь со мной, девушка?
Он потянул меня к себе, заставил подняться из воды, обернул в сухое полотенце и, легко подхватив на руки, перенес на кровать.
— Расскажи мне все, — мягко попросил он, удерживая меня на коленях и прижимая к своей груди, словно самую величайшую драгоценность.
Не утаивая мельчайших подробностей и не смягчая обстоятельств, я подробно поведала ему всю историю с Раскладом Судьбы и эльфийским пророчеством.
— И ты всерьез намерена полюбить урода? — Его теплое дыхание запуталось в моих волосах. — Например, такого как я?
— Ты не урод! — Я трепетно прикоснулась к гладкой коже его щеки. — Ты красив как бог! И к тому же ты пытаешься стать добрым…
— Я пытаюсь не быть с тобой злым, — недовольно перебил эмпир. — Улавливаешь разницу?
— Эта разница и отделяет урода от хорошего человека! — поощрительно шепнула я.
Зорган печально рассмеялся, губами лаская мои пальцы:
— Солнце мое, я самый настоящий урод, только не физический, а моральный!
— Не верю. Я думаю, что в душе ты очень ранимый и беззащитный.
— В душе-то мы все беззащитные, — согласился Зорган, — да только кто это видит?
Наш полуночный разговор принимал весьма странный оборот.
— Ты нам нужен, — напомнила я, пытаясь отвлечься от сладостных мыслей о его губах и теле, таких близких и доступных. — Ты пойдешь с нами на Ледницу? Ты заключишь с нами перемирие?
Эмпир немного отстранился и посмотрел на меня испытующе:
— Пойду! — подозрительно легко согласился он. — В этом наши цели совпадают. Меня тоже отправили в Храм Смерти, причем, — тут он язвительно подмигнул, — не без твоей вины, радость моя. Поэтому, пока мы нужны друг другу и идем одной тропой, я обещаю не вредить тебе и твоим друзьям…
— А потом?
— Желание женщины закон до тех пор, пока желание мужчины — женщина! — продолжал язвить мой обаятельный мерзавец.
— Зорган! — укорила его я. — Не играй со мной в кошки-мышки. Я не прощу обмана…
Он покаянно вздохнул и с надрывом выкрикнул:
— Хорошо! Мне нечего стыдиться. Поначалу я мечтал, что заполучу тебя любым способом — с помощью оружия или обмана. Заточу в клетку своей страсти и заставлю полюбить меня бездумно и безоглядно. Неважно как — побоями, чарами или лестью. Но потом я постепенно осознал — мне мало твоего тела, мне нужна твоя душа, а душа не признает насилия! О, если бы ты знала, как долго демоны моего рассудка боролись со светом любви! И я пока не уверен, что победил именно свет… Но я готов пойти навстречу той судьбе, в которой мы станем одним целым.
— Тогда, наверное, стоит рискнуть и испытать грядущую судьбу! — предложила я, обвивая руками его шею. — Светлое будущее не за горами…