— Любопытно, — пробормотал я. — Приходит всего одно существо и в скором времени мир становится другим.
— Именно так, — согласилась Мия. — Причем знания даются такие, до которых этой цивилизации, где появился древний, не то, что неизвестны, до них они и не смогут добраться при своем развитии. То есть имелось одно мировоззрение, и вдруг оно кардинально меняется, и начинается бум технологий, которые появляются именно из нового знания. Причем эти знания настолько парадоксальны, что добраться до них не может ни одна цивилизация. Например, нерки были абсолютно уверены, что они и близко не подходят к тем технологиям, которыми владели древние. Для нас, последующих поколений, знание этой исчезнувшей цивилизации больше напоминает волшебство и магию, хоть известно точно, что этим они владели и на самом деле.
— И что же они умели? — спросил я с интересом. — Летать на ступах, колдовать над котлом с кипящей водой или что-то еще?
— Древние умели не только летать, причем известно, что они передвигались в космосе без космических кораблей, — сказала девушка. — А вообще, если судить по дошедшим до нас легендам, древние умели все. Вот сам подумай, они умели создавать предметы из ничего, точнее они их воплощали из энергии, которой разлито всегда много вокруг. Возможно, ты не знаешь, что материя только частный вид энергии?
— Чего? — я недоуменно поморгал глазами. — Ты вообще сейчас о чем? Что я тупой, да?
— Ты не тупой, ты мой любимый, — Мия обняла меня и поцеловала. — Кстати, ты очень странный. Если посмотреть на твое тело с помощью разных энергий, то можно увидеть, что ты весь в целом представляешь собой переливающийся энергией источник. Все твои органы светятся разным цветом, и это очень красиво, только мозг почему-то темный.
— Мозг у меня темный, — буркнул я, высвобождаясь. — Потому что я сам темный и тупой.
На самом деле я не обиделся, просто хотел, чтобы она меня еще раз поцеловала. Она это сделала, я снова повеселел и приготовился слушать ее дальше. Тема для меня была мне очень интересна. Зря, что ли, меня называют древним все, кого я встречаю из высших цивилизаций, теперь хоть понятно, как они меня отличают от других, оказывается, я свечусь в невидимых диапазонах энергий. Девушка еще раз меня чмокнула в нос и продолжила:
— Древние умели создавать предметы из ничего и превращать в ничего все, что видели. Они даже умели превращать свои тела в энергию, и тем самым приобретали бессмертие и возможность передвигаться во вселенным. Что с ними происходило дальше, никому неизвестно. Одни говорят, что древние давным-давно ушли из нашей вселенной, отправились путешествовать по другим пространствам, и больше никогда не вернутся назад, так как у нас им стало слишком скучно. Другие говорят, что ушли не все, и в нашей вселенной остался сторож, один из древних, который следит за тем, чтобы все развивалось правильно, в соответствии с придуманным планом. Но, если говорить честно, то на самом деле никому доподлинно ничего не известно.
— Ясно, — покивал я в задумчивости, думая о том, что за энергия находится внутри меня. Может, действительно, я древний? — Я все понял, ты очень хорошо мне все рассказала и объяснила.
Неужели действительно последний из древних вселился в меня? Но зачем? С какой целью? Или это он так просто развлекается? Оседлал, так сказать, меня, и теперь катается по миру, наблюдая за тем, что происходит вокруг, в какое дерьмо потомки превращают вселенную. Конечно, можно бы этим возгордиться и возрадоваться своей исключительности, хотя гордиться тут на самом деле нечем особо нечем, я ничего не сделал, чтобы это произошло, как всегда всему виной его величество случай. И если бы у меня был выбор, я бы отказался от такого подарка, хоть, вероятнее всего, без древнего в моем теле я бы давно умер. Он меня уже не раз спасал и не раз оживлял, за что я ему, конечно же, благодарен. Я правда, не понимаю, куда он исчез, когда в меня вложили артефакт, который был так нужен Рою. Что произошло, почему я перестал его видеть и ощущать. То ли древний и артефакт взаимно друг друга уничтожили, то ли наоборот превратились во что-то единое, то ли теперь я сам и есть тот самый древний. Но если это так, то почему я такой тупой и почему все время попадаю в какие-то неприятные ситуации? Увы, нет у меня на это ответа. Имеются только странные ощущения, что живу я в странном мире и сам такой же странный.
А мы за этими разговорами продолжали топать все дальше по этому туннелю. Стены в нем все больше менялись, появились большие белые полосы, которые излучали мягкий теплый свет, отчего и нам стало теплее и приятнее идти. Через километр, может чуть больше, нам встретилась еще одна железная стена, которая снова перегородила нам путь. Мия привычно приложила руку и тут же испуганно отдернула:
— Сюда движется охранный робот, надо бежать, так передает охранная система. Наше передвижение по этому туннелю отследили. Требуется идентификация, а я, получается, ее не прошла.
— И куда мы с тобой побежим? — мрачно спросил я, доставая оба пистолета, один тот, что снял с мумии пришельца, другой, что дала мне девушка, похожий на дуэльный пистоль. Настроение у меня от моих размышлений испортилось, может поэтому я и повел себя так решительно. Но с другой стороны, действительно, куда нам бежать? Наша задача найти звездолет, а если верить девушке, то он находится именно в этом отрезке туннеля, значит, рано или поздно, нам все равно встретятся эти роботы-терминаторы, и придется сражаться, так почему бы не сейчас? Впрочем, давно известно, что о правильности того или иного решения можно рассуждать потом, если выжил. А если не выживешь, то рассуждать не о чем. В жизни вообще в серьезных ситуация всего три оценки: выжил, не выжил, или выжил, но стал инвалидом, что совсем не сахар. — Думаешь, у нас есть куда? Просто меня, милая, но от судьбы не убежишь. Нам все равно нужно идти дальше, наверху нам делать нечего, да и прятаться здесь негде.
— Ты прав, — грустно проговорила Мия. — Но мне так страшно.
— Ничего, — фыркнул я. — Страх — это нормально, не боятся только кретины, у них мозгов не хватает понять, что их жизни что-то угрожает.
А потом железная стена дрогнула от удара, причем от такого, что она даже прогнулась. Я даже заржал от неожиданности.
— Ты меня пугаешь безмозглым роботом, который даже не может понять, что перед ним стена? Он же дебил, какой из него терминатор?
Но тут стена опустилась, и я увидел перед собой трехметровую махину со множеством башенок, из которых торчали разнообразные стволы различных диаметров, и все они были направлены на нас с девушкой. Все эти башенки находилась на платформе, которая висела в метре от пола, явно антиграв. Я не знаю, что за инженер эту железную дуру создавал, но у него явно не все были дома. Зачем столько стволов, когда, чтобы убить кого-то, достаточно одного?
Еще до конца не сообразив, что произошло, я начал стрелять из обоих пистолетов. Тот, который я снял с мумии, оказался на самом деле бесполезен против этой железно-пластиковой махины, он выбросил шар плазмы, которая растеклась бессильной кляксой на броне робота, второй пистолет тоже меня не впечатлил, из него вырвался синий луч, уперся в броню, и тут же потух. Вот и все наше оружие.
А вот из какого ствола в нас долбанул проклятый робот, я так и не понял, сообразил только, что лечу куда-то спиной назад. И по дороге подумал как нам повезло, что туннель прямой как стрела, иначе, если бы на пути нам встретился поворот, то нас бы размазало по стене. А так мы пролетели метров двадцать и, немного покувыркавшись, успокоились на твердом полу.
Пару минут я лежал, не имея силы подняться. Да и не только приподняться, я двинуться не мог. Лежал и думал о том, что мне в очередной раз пришел капец, поскольку я явно сломал шею, раздробил позвоночник и превратил в кучу ливера все свои внутренние органы. Ко мне пришла окончательная хана. Какой из парализованного герой? Из него получается только долго умирающий инвалид в кресле-каталке. Что случилось с Мией я не знал, поскольку даже голову повернуть не мог, хоть и ощущал, что она где-то со мной рядом. Да и стоило ли вертеть головой? В таких моментах герой прощается с жизнью, вспоминает все дерьмо, которое произошло за всего молодые и не очень годы, окончательно убеждается, что он настоящий кретин, и с этой благостной мыслью умирает.
Боль внутри была тупой и надоедливой, понятно, позвоночник задет, по нему же проходит спинной мозг, а именно он проводит сигналы боли от тела к мозгу. Я еще полежал немного, думая о том, что через пару секунд к нам подкатится боевой робот и упокоит нас, пульнув из какого-нибудь большого ствола, и на этом все, довыеживался. Единственное, что меня беспокоило и тревожило, так это то, что из-за меня пострадала Мия. Поэтому я закусил губу до крови, и медленно, миллиметр за миллиметром, начал голову поворачивать в ту сторону, откуда слышалось ее тяжелое дыхание.
Через пару минут я ее увидел. Она лежала переломанной куклой, одна нога направо, другая налево, руки раскинуты в сторону, но к своему удивлению я понял, что на самом деле ничего страшного с ней не произошло, с ней, по большому счету, все в порядке. Да, получила сильный удар, да, ей потребуется какое-то время на то, чтобы придти в себя, но ничего у нее не повреждено. Как я это понял, объяснить не могу, но сомнений у меня в увиденном не было. А еще через пару минут я понял, почему она так легко отделалась в отличие от меня, ее спас инопланетный скафандр. Слышал я про такие технологии, это когда в такую ткань закачивается гель, который при ударе становится твердым, превращаясь в своего рода броню, которая защищает владельца от пули, меча и удара дубиной.
Ее чудесные глаза, наполненные слезами, смотрели на меня с любовью и надеждой на то, что я снова все исправлю. Я попробовал улыбнуться, но непослушные губы никак не хотели раскрываться в ободряющей улыбке. Ну и ладно, представляю, какая бы гримаса у меня получилась от боли, да если к ней добавить кровь, бегущую по подбородку, ну, точно