3. Кровля Храма
Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею.
И ДЬЯВОЛ говорил Ему так:
“Теперь давай оставим в покое бесчувственную, серую часть человечества и подумаем о людях, в сердцах которых горит огонь веры и благородного идеализма. Ты говоришь о братской любви; почему тогда Ты целенаправленно планируешь внедрение мучительного непонимания и ненависти среди хороших людей, живущих во взаимоуважении и любви? Давай представим себе один пример, хотя конечно, таких примеров тысячи. Мы оба можем достаточно хорошо предугадать ближайшее будущее, чтобы ясно увидеть, как может произойти то или иное событие.
…Представь себе старого священника из Эммауса: истинного «пуританина» в самом высоком смысле этого слова, преданного служителя Бога, настоящего религиозного лидера и наставника в своем поселении; верного стража священных книг, ему доверенных, каждое предложение и слово из которых он помнит наизусть. Он выглядит в некоторой степени суровым и строгим, особенно в синагоге, объясняя Божьи Заповеди. Но у него доброе сердце и, будучи сам небогат, он никогда не отпустит действительно нуждающегося человека без еды и всегда поможет ему. Он пользуется авторитетом и уважением всей общины, но больше всего его любят и уважают члены его большой семьи. У него есть несколько сынов и дочерей, которые (кроме одного) уже обзавелись своими семьями и имеют собственных детей. Пожилой патриарх любит всю свою семью, но особенно привязан к самому юному — действительно прекрасному и чистому душой пятнадцатилетнему мальчику. Старый отец ценит хорошие качества своего сына, и он также знает, что юноша уважает его и восхищается им.
…Остальные сыновья имеют свои семьи и у них есть свои собственные дела, поэтому именно младший сын всегда сопровождает отца в его визитах в Иерусалим, которые пожилой священник совершает время от времени, чтобы получить инструкции в синедрионе, а иногда ему даже предоставляется такая честь, как проведение праздничной службы в Иерусалимском Храме. Пока они медленно идут по дороге одни, старый священник рассказывает своему сыну об Израиле, о Святых Пророках и великих Царях, о славе и великолепии былого, свободного Иерусалима.
…В общем, жизнь старого священника течет размеренно и счастливо, но в его сердце есть одна глубокая, постоянно кровоточащая рана. Это позор и унижение Иерусалима и избранного народа, находящегося под гнетом язычников-неиудеев. Любое происшествие, лишний раз подчеркивающее это обстоятельство, тревожит душевную рану старого священника. Юноша также мог хорошо помнить многие такие случаи. Последний раз это было тогда, когда его отец участвовал в религиозной процессии в Иерусалиме. Ранним утром, перед восходом солнца, группа священников благочестиво несла большую, старую священную чашу (потир) по почти пустынным улицам. В этот ранний час немногие люди присоединились к торжественной и спокойной процессии. Поворачивая от улицы Царя Давида к Храму, они столкнулись с кучкой римских солдат из Иностранного легиона. Очевидно, устроив ночью пьяную оргию в какой-нибудь из таверн на Бетанийской дороге, солдаты теперь брели по направлению к своему лагерю за Дамасскими воротами. Они глупо смотрели на проходящую мимо процессию, пока один из них не достал из кармана денарий и, показав всем, пообещал отдать этот денарий первому человеку, который бросит комок земли в этот, как он сам выразился, “большой котел для супа”. В ответ раздался грубый хохот, и в следующее мгновение в воздух полетели комья земли, поднятой с грязной и мокрой дороги. Несколько из них попало в священную чашу.
…Некоторые участники процессии на мгновение застыли от ужаса и гнева; они инстинктивно взглянули на первосвященника, шедшего позади чаши. Он подал им знак рукой, который тут же был воспринят как приказ оставаться на месте. Старый первосвященник казался спокойным, и только стоящие рядом с ним люди видели, что кровь отлила у него от лица, а по морщинистым щекам текли слезы.
…Дело закончилось как обычно. Как только открылись правительственные учреждения, разгневанные священники пришли в Преторию, но узнали, что Понтий Пилат был в отъезде. С трудом им удалось пробиться к некоторым из военных командиров, но каждый сказал, что виновные солдаты, должно быть, состоят в других отрядах. К вечеру обескураженные и усталые священники вернулись во двор Храма. Спустя два дня возвратился Пилат. Была разрешена аудиенция, римский Губернатор очень радушно принял священников, но вновь безрезультатно. Когда они настаивали на строгом наказании для богохульника, Губернатор ответил, что он конечно согласен с тем, что солдаты вели себя глупо и непотребно, но, в конце концов, никто не был убит или ранен, ничья собственность не была украдена, и он не видит никакой причины для возбуждения дела, времена нынче и так неспокойные. Воцарилась тишина, пока первосвященник не сказал: “Ваше Превосходительство, даже если бы камень разбил голову моему сыну, я был бы менее расстроен, чем тогда, когда я видел грязь, брошенную в священный потир.” Губернатор ответил, что, в то время как он искренне сожалеет, что благородный первосвященник так серьезно воспринял это происшествие, все же он не может изменить своего решения.
…Помимо безрезультатных дискуссий с высокомерными римскими начальниками, перед священниками стояла еще одна труднейшая и ответственная задача, решить которую предстояло в течение ближайших двух дней. Как только процессия достигла Храма, Первосвященник призвал других священников и старейшин и велел им оставаться внутри Храма или около него в течение последующего дня и ночи и делать все, что в их силах, чтобы предотвратить вспышку народного гнева. Он говорил, что римский гарнизон в эти дни был больше обычного; беспорядочное, неорганизованное восстание будет подавлено, могут быть убиты тысячи людей и в неизбежном всеобщем мародерстве и грабеже могут погибнуть не только священные книги и реликвии, хранящиеся в Храме, но и сам Храм. Первосвященник разобрался в сложившейся ситуации и с большой точностью предвидел последующие события, потому что в течение всего вечера и ночи вокруг храма и во дворах священников находились огромные толпы людей. Появившиеся в огромных количествах паломники, торговцы и даже нищие требовали встречи со священниками, и священники принимали их. Но как только двери закрылись за их спиной, эти торговцы и нищие превратились в посланцев различных группировок, иногда даже банд. Одни из них вежливо, другие самоуверенно и дерзко требовали от священников объявления священной войны. Даже некоторые скромные торговцы, как и пользующиеся дурной славой бандиты, задавали одни и те же вопросы: “Если этого оскорбления и богохульства вам недостаточно, то чего же еще вам нужно? Как долго еще священники будут заставлять нас ждать?”
…После двух печальных дней, проведенных в Иерусалиме, священник из Эммауса и его сын возвращались домой. Долгое время они шли молча, пока наконец пожилой священник не заговорил с сыном, вначале горестно, а потом все более и более исполняясь надежды и радости. Он сказал юноше, что время сейчас действительно неспокойное, что Израиль угнетают и помыкают им, но что Бог Израиля, обещал послать к израильтянам Мессию, Спасителя, который защитит избранный народ от его врагов, который отомстит за все унижения и восстановит трон своего отца, Царя Давида, во всей его силе и славе. Тогда Господь покажет Израилю своего Избранного, как когда-то он избрал Моисея и царя Давида для спасения сынов Израилевых от опасности и угрозы. Тогда его сын увидел бы, как охотно люди поднимутся, как один, на борьбу за любимого Сына Давида. С надеждой и волнением завершил старый священник свое повествование. Если бы только он был жив, когда придет Царь-Мессия, то с какой радостью он отдал бы все, что имел, с какой охотой он поставил бы своих сынов на службу Мессии! Даже любимый младший сын служил бы Мессии и, если надо, умер бы за него во время Священной Войны, за восстановление престола Царя Давида, за возрождение былой силы и славы.
…Когда старый священник закончил свою вдохновенную речь, юноша поцеловал его руку и сказал, что он благодарит Бога за то, что он даровал ему отца, который укажет ему путь ко всему самому лучшему и высшему, что есть в жизни, и научит преданно служить Богу.
…Представь теперь, что прошел год, и младший сын священника из Эммауса возвращается домой после длинного пребывания вместе со своим дядей в Магдале на берегу Геннисаретского озера. После приветствий первыми его словами были:
— Слава Богу, отец! Мы нашли Мессию! Я видел Его, я слышал, как Он говорит!
— Сын мой, ты имеешь в виду этого плотника из Назарета? Никакой он не Мессия, Он — самозванец!
— Нет, отец, ты не прав, так несправедливо порицая Его. Он — Мессия. Когда Он говорит, ты чувствуешь, что в Его словах заключается высшая истина; никто никогда не говорил так, как Он.
— Сын мой, мне не интересны Его речи. Истинный Мессия, когда придет, будет не только говорить, но и действовать. В Священном Писании говорится, что Мессия будет сыном Давида. Это значит, что по Божьему благословению он будет действовать так же, как Давид — целеустремленно и храбро. Помнишь, что делал Давид, когда услышал, что Голиаф оскорбляет Израиль? Он говорил мало, но его нападение было произведено с ужасающей силой; так, с Божьей помощью, он убил врага и разбил целую армию. Именно так поступал Давид в течение всей своей жизни; он держал своих врагов в постоянном страхе и неизвестности. Никто не смел оскорблять народ Израилев. Святой Город Иерусалим был свободен и уважаем. То же самое будет делать и сын Давида по своем пришествии. А плотник этот сделал хоть что-нибудь, что могло бы хоть отдаленно сравниться с этими великими деяниями? Нам теперь особенно нужен лидер, так как мы постоянно оскорбляемы и унижаемы. Что О