Инспектор Керри поджимает губы.
– Оуэн, – говорит она. – Мы делаем свою работу. Мы исследуем самые разные направления. Поверьте нам. И у нас есть немало версий относительно того, что случилось с Сафайр, но смею заверить вас: мы не стали бы понапрасну тратить тысячи фунтов стерлингов налогоплательщиков, чтобы держать вас здесь, не будь у нас серьезных оснований полагать, что вы знаете, что случилось с Сафайр. Итак, Оуэн, еще раз, пожалуйста, расскажите нам о событиях вечера четырнадцатого февраля, насколько вы их помните. Начиная с того момента, когда вы вышли из дома и отправились на свидание с женщиной по имени Диана Вурт в ресторане в Ковент-Гардене.
Оуэн роняет голову на грудь. Затем поднимает ее и говорит:
– Примерно в шесть часов вечера я вышел из дома, спустился с холма и пошел к станции метро Финчли-роуд…
46
Кейт сидит и ждет возвращения Роана. Перед ней лежит листок бумаги. Его оставил Аарон. Она все еще не понимает, почему он не отнес его прямо в полицию. Не иначе как из какого-то наивного уважения к Роану, подозревает она. Как будто Аарон надеялся, что она предложит ему приемлемое объяснение.
Она кладет его листок рядом со своим листком, вырванным из блокнота, на котором раньше делала записи. Ее взгляд быстро скользит с одного листка на другой, замечая сходство и одну большую разницу. Кейт разглаживает страницы, и ее руки слегка дрожат.
Она смотрит на кухонные часы. Семь восемнадцать. Где он?
Теперь она почти на сто процентов уверена, почти уверена, что происходит что-то ужасное. Когда сын, вернувшись из школы, обнял ее сегодня днем, она почувствовала, как по ее телу пробежали мурашки.
– Ты плохо себя чувствуешь, мама? – спросил он, и его голубые глаза были полны тревоги.
– Все нормально. Просто слегка нездоровится. Не хочу передавать тебе свои микробы.
У Джоша с собой был экземпляр бесплатной газеты «Метро». Он помахал им перед Кейт и указал на заголовок.
– Смотри, – сказал Джош, – они до сих пор не знают, что случилось с Сафайр.
Кейт отметила странную теплоту в его голосе, когда он произнес имя Сафайр.
– Ты когда-нибудь встречал ее? – как бы невзначай спросила Кейт.
– Кого?
– Сафайр. Ты когда-нибудь встречал ее? Ведь она жила недалеко от твоей школы. И, очевидно, посещала ту же школу боевых искусств, куда ходишь ты. Может, ты встречался с ней?
Джош тогда покачал головой.
– Нет. Определенно нет, – сказал он. А затем: – Что на ужин?
Теперь Кейт снова смотрит на листок бумаги. Листок бумаги с именем ее сына. Найденный в кармане спортивных штанов Сафайр. И не только имя ее сына, но и даты и места всех сексуальных нападений в их районе, начиная с Нового года. Те же даты, что и на ее собственном листке. С одним отличием: список Сафайр включает 21 января. В газетах не сообщалось о сексуальном нападении 21 января. Но, согласно дневнику Кейт, 21 января – это тот день, когда Тилли заявила, что на нее напали возле их дома.
Аккуратным почерком под датами написано несколько, на первый взгляд, случайных имен.
Клайв.
Роан.
Джош.
Алисия.
– Я просто подумал, – сказал Аарон, – вдруг это что-то значит. Я видел в газетах, что у вас сын по имени Джош. Нет, я знаю, что это популярное имя. И все-таки. Вы сможете спросить своего сына? Спросите его, знает ли он, что это значит? Знает он ее?
Кейт мгновенно поняла значение этих дат.
– Конечно, я спрошу его, – ответила она, пытаясь дышать и говорить ровно. Как только Аарон ушел, она вырвала страницу из своего блокнота и сравнила их. Ее рука потянулась к горлу.
Кейт вошла прямиком в спальню Джоша и вытащила из его гардероба корзину для белья. Пластиковый пакет исчез. Она взяла с полок учебники Джоша и, сама толком не зная, что ищет, быстро пролистала их. Кто такие Клайв и Алисия? Почему Сафайр рядом с датами сексуальных нападений написала на листе бумаги имена Роана и Джоша? Что вообще она делала возле их дома в ночь своего исчезновения?
В спальне сына Кейт ничего не нашла. В его истории запросов в поисковой системе ничего нового. Джорджия первой пришла из школы и отправилась прямиком в свою комнату, чтобы снять форму. Затем нацепила поверх спортивных штанов и толстовки фартук, открыла на своем айпаде рецепт, поставила телефон на кухонный стол и принялась колдовать над тортом. Кейт рассеянно кружила вокруг нее, что-то убирая, загружая миски и ложки в посудомоечную машину, время от времени вставляя короткие восклицания в высокооктавный монолог дочери о том, какой та хотела бы видеть свою спальню в их доме. Ее комната непременно должна быть темной, очень темной, не исключено, даже черной, ну, или почти черной, или же, наоборот, всех оттенков белого, как в ее спальне здесь, но темный уютнее, правда?
Джош вернулся домой через час и, сказав матери «привет», сразу же направился в свою комнату. Теперь торт стоит на столе, залитый шоколадным кремом и украшенный крошками молочного шоколада «Флейк». С той стороны, где Джорджия уже отрезала себе ломтик, зияет дыра, демонстрируя ванильные внутренности.
В духовке запекается паста. От запаха Кейт слегка подташнивает. Она снова смотрит на часы.
Семь тридцать одна.
– Мам! – Это Джорджия. – Когда будет готов ужин?
– Скоро, – отвечает Кейт. – Когда вернется папа!
Она рассеянно накрывает на стол, кладет в миску листья салата, наискось нарезает на куски багет. В конце концов, они поужинают и без Роана.
Но через минуту Кейт слышит, как хлопает дверь, и на кухне появляется Роан. Он буквально исходит жаром аэробных упражнений.
– О, это ты, – говорит она. – Был на пробежке?
– Да, прямо с работы. – Он все еще часто дышит, снимая перчатки, шарф и шапочку. – Столько всего накопилось… надо было выпустить пар. Пробежал до деревни и обратно. Я нашел это место. – Он расстегивает куртку и стягивает ее. – Прямо на другом конце деревни. Странное место. Что-то в духе фильмов про Джеймса Бонда: странные невысокие здания, пешеходные дорожки, спрятанные в круге деревьев. – Он бросает куртку на спинку кухонного стула. – В любом случае, я погуглил, и, похоже, это то, что осталось от самого дорогого муниципального квартала в нашей стране! Какой-то неудачный социалистический эксперимент при лейбористском правительстве 1970-х годов. Сейчас, конечно, все в частной собственности… стоит, наверное, целое состояние. Но, если честно, невероятно странное место. Как будто из будущего. Словно из какого-то научно-фантастического фильма…
Роан продолжает говорить, и Кейт на каком-то уровне понимает, о чем он говорит, и на каком-то уровне ей хочется ответить ему, сказать: «да, да, я тоже видела это место!» Но слова застревают у нее в горле, потому что, когда он говорит, ее взгляд упирается в угловатые контуры туловища мужа, обтянутые лайкрой. Ткань плотно облегает его длинные мускулистые руки. Взгляд Кейт скользит по флуоресцентному оранжевому узору, который тянется по рукавам от запястья и до плеча.
– Где ты нашел эту футболку? – перебивает она Роана.
– Что?
– Эту футболку? Где ты ее нашел?
– Не знаю. В ящиках шкафа, я думаю… а в чем дело?
– Я думала…
– Что?
– Ничего. Я просто не видела ее какое-то время.
Загадочным образом футболка, спрятанная в задней части шкафа в комнате Джоша, была выстирана и возвращена в ящик Роана. Роан пожимает плечами.
– Я иду в душ, – говорит он. – Что будет на ужин?
– Запеканка из спагетти, – говорит Кейт похожим на писк, высоким голосом. – И салат.
47
Джош спросил меня, как выглядит Харрисон Джон, и я погуглила его фотку. Пока я это делала, мои руки дрожали. Вдруг я узнаю о нем что-то хорошее? Например, что у него есть ребенок, или что он совершил благородный поступок, или что он умный, или еще что-то в этом роде. Мне было страшно, вдруг он сделал что-то такое, что искупало его вину, что было способно ослабить мою жажду мести, потому что на тот момент моим единственным чувством была эта самая жажда. Именно она заставляла меня вставать по утрам, ходить в школу, заставляла есть, заставляла дышать. Я нажала на «поиск» и затаила дыхание.
А потом появился он: та же физиономия, приплюснутый нос, тяжелый лоб, какая-то глупая гангстерская поза. Согласно сопроводительной подписи, он был участником музыкального проекта, что-то связанное с колледжем, в котором он учился. Я повернула телефон к Джошу.
– Это он.
– Это Харрисон?
– Да.
– Похож на обычного лузера.
– Верно, – согласилась я. – На вид – типичный лузер.
Мы были на детской площадке рядом с моим домом, где я попросила Джоша встретить меня. Я все еще была в школьной форме.
– Тебя не узнать, – сказал Джош, увидев меня.
– Это мое второе «я», – сказала я.
– И каков твой план? – спросил Джош.
Я выключила телефон.
– Теперь я знаю, где он живет.
– Как ты это узнала? – спросил Джош.
Я постучала пальцем по носу.
– Я же говорила тебе. Я умная.
– И ты собираешься за ним следить?
Я игриво шлепнула Джоша по руке.
– Я не извращенка! – заявила я.
– А по-моему, есть маленько, – ответил он.
Он улыбнулся, и мне понравилась его улыбка. Когда собака смотрит на вас таким преданным, задушевным взглядом, вы думаете: «Ты тоже слишком хорош для этого мира, песик». Именно это мне подумалось, когда Джошуа Форс улыбнулся. Как будто он был слишком хорош для этого мира.
– Вообще-то, – ответила я, – я уже начала. Сегодня днем я проследовала за ним до универсама «Ко-Оп» и обратно. Он меня не видел.
– Что он купил?
– «Харибо». И немного табака.
– Классно.
– Неужели? – сказал я. – И теперь я знаю, в каком колледже он учится. От меня ему не сбежать.
– Можно я пойду с тобой?
– Ты имеешь в виду, что хочешь быть моим напарником?
– Да.
– Конечно, можешь.