Хотя большинство на Уолл-стрит первоначально предавали анафеме Новый курс Рузвельта и рассматривали его, как важный шаг США в направлении экономического большевизма, братья Рокфеллеры поняли, что могут использовать кризис, депрессию и новую роль государства, как огромное преимущество в наращивании своей глобальной империи. У них не было почти никаких оснований опасаться политиков из кабинета Рузвельта. В знаменитом «мозговом тресте» президента доминировали «свои люди»: пять человек, которые руководили политическими решениями президента, но не имели официальных должностей и званий. В дополнение к Баруху там заседали А. А. Берл, банкир с Уолл-стрит (и сын архитектора Федеральной резервной системы Пола Варбурга) Джеймс Варбург, профессор Рексфорд Гай Тагуэлл и Реймонд Моли.
Важнейшим из «своих людей» в окружении президента был бывший сотрудник Рокфеллера и доверенное лицо Рузвельта Гарри Гопкинс. Он определенно делал все, чтобы Рузвельт действовал на пользу исключительно Рокфеллерам. Гопкинс финансировался Фондом Рокфеллера более десяти лет, все то время, пока он управлял своими организованными социальными службами. Гопкинс вскоре стал «альтер эго» Франклина Делано Рузвельта, вплоть до того, что даже жил в Белом доме. В годы войны он стал вторым могущественнейшим человеком в Америке, в прессе его называли «заместитель президента».
Кроме того, Рокфеллеры имели тесные связи с другим влиятельным членом мозгового треста Рузвельта – профессором Колумбийского университета А. А. Берлом. Берл-младший состоял в близких отношениях с семьей Рокфеллеров с начала 1920-х годов как выдающийся юрист из Нью-Йорка. Позже Берл работал на интересы Рокфеллеров после войны как семейный советник по Латинской Америке и соавтор автобиографии Нельсона Рокфеллера[91].
В 1937 году, вскоре после переизбрания на второй срок, Рузвельт, известный тем, что не разбирался в экономике, принял точку зрения своего министра финансов Генри Моргенто, что депрессия закончилась, но большую опасность представляет потенциальная инфляция из-за слишком высоких государственных расходов.
В результате Рузвельт внезапно сократил расходы федерального бюджета и резко урезал бюджеты агентств Нового курса, таких как Администрация по обеспечению работой. Федеральная резервная система соответственно сжала денежную массу, затормозив потребительские расходы. Фондовый рынок претерпел самый серьезный в истории США крах, а два миллиона американцев были выброшены с работы. Пресса назвала это «Депрессией Рузвельта». Вскоре после второго экономического спада Рузвельт вновь попал под влияние людей, подобных А. А. Берлу, и заинтересовался стратегией группировки Рокфеллеров по выводу Америки из второй депрессии. Рокфеллеры были более чем готовы помочь[92].
В этой атмосфере депрессии фондового рынка Рокфеллеры смогли значительно расширить свою обширную сеть взаимосвязанных промышленных и финансовых холдингов по мере того, как включали в собственную огромную промышленную империю ключевые корпоративные активы. В отличие от воздействия на большинство малых и средних промышленных предприятий, Новый курс наиболее доброжелательно взаимодействовал с группой Рокфеллера и большинством корпораций из списка 500 крупнейших промышленных компаний США, близких к ней, включая компании Standard Oil и группу связанных с ними химических компаний[93].
Сыновья Джона Д. Рокфеллера-младшего – Дэвид, Нельсон, Джон Д.-третий и Лоранс Рокфеллеры.
Журналист-исследователь Уолтер Уинчелл сообщал в то время, что Гарри Гопкинс после назначения министром торговли косвенно признал, что обязан Рокфеллерам, предложив должность помощника министра торговли Нельсону Рокфеллеру, сыну Джона Д. Рокфеллера-младшего.
Согласно The Los Angeles Herald Examiner от 7 сентября 1975 года, Гопкинс привел Нельсона Рокфеллера во внутренние круги Нового курса в 1930 году. Вскоре после назначения Рокфеллер в свои 30 лет стал близким другом Рузвельта и провел совместный отпуск с президентом в Шангри-Ла (в настоящее время называется Кэмп-Дэвид)[94].
А. А. Берл-младший стал в 1938 году помощником государственного секретаря по Латинской Америке, заняв пост, на котором он мог быть очень полезен нефтяным и другим деловым интересам Рокфеллера в Венесуэле, Бразилии и так далее.
Барух, Рокфеллер, большой бизнес и Муссолини
Группа Рокфеллера на Уолл-стрит, Бернард Барух и могущественный круг крупных бизнес-лидеров того времени решили реорганизовать экономику США по централизованной корпоративной модели фашистской Италии Муссолини. Разумеется, они были достаточно политически проницательны, чтобы не говорить об этом слишком громко.
Барух и его близкий друг Жерар Свопе, директор General Electric и National City Bank, еще в 1931 году призывали президента Гувера к «стабилизации промышленности» при помощи, как они это называли, чрезвычайной программы. Цель заключалась в освобождении крупного бизнеса от ограничений Антимонопольного закона Шермана, то есть в открытии дверей для крупной консолидации корпоративной собственности в период депрессии, когда упавшие цены на акции сделали поглощения легкими и дешевыми для, например, группы Рокфеллера, чьи карманы были забиты наличными деньгами[95].
Гувер, который был идеологически против вмешательства государства в экономику, отверг план Свопе и идеи Баруха. Когда стало ясно, что демократ Франклин Делано Рузвельт выдвинет свою кандидатуру против Гувера в 1932 году, Барух и его друзья с Уолл-стрит быстро втерлись во внутренний круг будущего президента, обильно подмазав этот процесс толстыми пачками наличных[96].
Вопреки заботливо взращенной в средствах массовой информации пропаганде, которая изображает Франклина Делано Рузвельта как «маленького героического человека», который готов был «изгнать ростовщиков из храма», он являлся отпрыском богатой семьи с Восточного побережья, дальним родственником Теодора Рузвельта и до кончика ногтей креатурой Уолл-стрит, особенно Баруха, Рокфеллера и их группы[97].
Министр труда Рузвельта Фрэнсис Перкинс писал: «На первое заседание кабинета министров после инаугурации президента в 1933 году пришли финансист и советник Рузвельта Бернард Барух и друг Баруха, генерал Хью С. Джонсон, позже глава Администрации национального возрождения. Они раздали копии книги Джентиле, теоретика итальянского фашизма, каждому члену Кабинета, и мы все читали ее с большим вниманием»[98].
Та же самая реорганизация индустрии под контролем государства, которой Барух и Своп безуспешно пытались добиться от Гувера в 1931 году, теперь была взята на вооружение Франклином Рузвельтом.
В мае 1933 года, в первые недели в качестве президента, Рузвельт предложил Конгрессу создать Администрацию национального возрождения (АНВ). На фоне кризиса и депрессии предложение было принято с минимальным обсуждением. Первым главой Администрации стал Хью Джонсон, сотрудник и советник Бернарда Баруха.
Концепция АНВ в значительной степени была списана с национальной чрезвычайной военной мобилизации промышленности, которую Барух и Джонсон администрировали во время Первой мировой войны. С тех самых пор крупный бизнес и Уолл-стрит мечтали о возможности еще раз получить в свои руки такую же власть над экономикой. И Великая депрессия дала им этот шанс. Джонсон стал их человеком. В кулуарах администрации Рузвельта, Джонсон открыто говорил о том, что он рассматривает итальянский фашистский корпоративизм Муссолини (слияние государственных и корпоративных интересов во имя одностороннего усиления бизнеса), как модель для Америки[99].
АНВ Джонсона учредила тысячи фирм в соответствии с кодексами, составленными торговыми ассоциациями и отраслями промышленности, с одобренными Администрацией компаниями, которым давалось право использовать символ АНВ – синий орел.
Ведущими политиками Администрации национального возрождения была тройка чрезвычайно могущественных индустриальных магнатов: Уолтер Тигл, президент Standard Oil Рокфеллера в Нью-Джерси; Жерар Своп, автор раннего плана Свопа, а также президент General Electric, и Луис Кирштайн, вице-президент «Filene’s sons and Co.» (универмаги в Бостоне)[100].
Группа Рокфеллера, действуя через Тигла, смогла использовать свое влияние на АНВ Джонсона, чтобы повторно собрать в одних руках 33 независимых компании, которые до 1911 года входили в Standard Oil Trust и были выделены из нее по решению Верховного Суда в соответствии с Антимонопольным законом Шермана[101]. Это был лишь один из серии шагов фракции Рокфеллера по укреплению своей решающей роли во внутренней и внешней политике США в течение депрессии и президентства Рузвельта.
Здание Filene’s, в котором находился универмаг Filene’s sons, Бостон, 1912 г.
В 1930 году, когда большинство банков боролись за выживание, Chase National Bank Рокфеллера процветал. Главой банка в это время был Уинтроп Олдрич, зять Джона Д. Рокфеллера-младшего и сын сенатора Нельсона Олдрича, который принимал участие в тайном заседании Федеральной резервной системы на острове Джекилл в 1910 году. Одним из самых значительных приобретений Chase Bank в течение первых месяцев финансового кризиса в 1930 году стала Equitable Trust Company в Нью-Йорке, крупнейшим акционером которой был Джон Д. Рокфеллер-младший. Это сделало Chase Bank крупнейшим банком в Америке, а на самом деле и во всем мире