И когда под прикрытием идеи борьбы с распространением коммунизма правительству США приходилось принимать дефицитный бюджет для финансирования расширяющейся сети военных баз по всему миру, оплотов новой неформальной империи, оно просто выпускало государственные казначейские облигации, беря таким образом деньги в долг.
Иностранные центральные банки, обладавшие в результате торговли избытком долларов и не имевшие никаких хороших вариантов их вложения, скупали эти казначейские облигации, финансируя тем самым военную экспансию США. А так как дефицит постоянно рос, соотношение между имеющимися долларами и запасами золота стремительно менялось. Используя ключевое значение доллара, США фактически смогли частично экспортировать инфляцию в страны своих торговых партнеров через обмен обесценившимися долларами.
Все предыдущие варианты золотого стандарта жестко фиксировали цену золота в национальной валюте. Золото было основой финансовой стабильности, не фунт стерлингов, не доллар, а именно золото. Обретя в 1945 году очень выгодные позиции, США смогли фактически навязать всему миру долларовый стандарт. Кроме того, впервые вопрос о количестве мировой обменной валюты перестал быть вопросом ее физического наличия и стал вопросом политической воли. Как справедливо заметил один советский экономист, никакая другая страна в мире, кроме США, не имела такой роскоши[112].
Первоначально МВФ и Всемирный банк играли незначительную роль в стратегии геополитического переворота, слегка измененной администрацией президента Трумэна после смерти Рузвельта в апреле 1945 года. Исходной идеей группы Боумэна «Изучение войны и мира» было предложение объединиться с СССР и другими союзниками и сделать невозможным возрождение Германии в виде сильной державы. Китай и Россия должны были стать союзниками для сдерживания Японии.
Однако Трумэн попал под влияние бывшего посла в Москве Аверелла Гарримана и министра Дина Ачесона, которые настойчиво агитировали за создание сильной оппозиции против действий Сталина в Восточной Европе. Впрочем, к тому моменту Трумэн уже сам нарушил условия соглашения в Ялте по разделу Европы между тремя странами – СССР, Британией и США.
В феврале 1945 года Рузвельт, Черчилль и Сталин встретились в Ялте, чтобы обсудить послевоенную оккупацию Германии. Среди соглашений, подписанных ими, был документ о признании участниками факта освобождения Польши Красной Армией и создание нового правительства под руководством СССР.
Они договорились сместить восточные границы Польши на запад, к линии Керзона, установленной в 1919 году, и восстановить западные границы Белоруссии и Украины, входивших в состав СССР.
Германию планировалось временно разделить на три оккупационные зоны, в качестве четвертой страны предполагалось пригласить Францию. Сталин со своей стороны пообещал, что СССР вступит в войну с Японией, как только закончится война в Европе. В качестве обязательных условий, подписанных Рузвельтом и Черчиллем, Сталин назвал возвращение южного Сахалина и прилежащих к нему территорий СССР, превращение Панамского канала в международную зону, долгосрочную аренду Порт-Артура для военной базы СССР, право советско-китайских компаний управлять КВЖД, признание независимости Внутренней Монголии от Китая, передачу Курильских островов СССР и переход Китая под управление Маньчжурии.
За разработку этого соглашения со стороны США отвечал посол США в Москве Аверелл Гарриман, человек, инвестиционный банк которого активно участвовал в финансировании нацистского Рейха. Грандиозные планы Рузвельта по использованию ООН, как средства расширения американского «жизненного пространства», Трумэн убрал в дальний ящик, предпочитая добиваться той же цели путем двусторонних переговоров. Вместо того, чтобы сотрудничать с СССР – своим военным союзником, победившим Германию, США предпочли объединиться с Британией против СССР. Отказ от пунктов ялтинского соглашения предсказуемо означал, что Сталин, защищая то, что он полагал жизненно важными интересами СССР, отреагирует агрессивно и будет, если потребуется, защищать их с применением военной силы. Это была ловушка, расставленная Черчиллем, а позже поддержанная в Вашингтоне. И Сталин в нее попался.
Ялтинская конференция, февраль 1945 г. У. Черчилль, Ф. Рузвельт, И. Сталин
В 1946 году Черчилль прилетел в Миссури, родной штат Трумэна, чтобы произнести в маленьком городке Фултон свою речь о железном занавесе, провозглашавшую, что грядет новое разделение Европы. Не позднее 1943 года Черчилль и члены британского Круглого стола пришли к мысли о том, что им необходим новый конфликт с СССР, чтобы поставить дипломатически менее опытный Вашингтон в зависимость от «посредничества» Британии в переговорах между США и СССР. В начале 1945 года, еще до капитуляции Германии, Черчилль приказал не расформировывать и не разоружать полностью, недавно взятые в плен, группы немецких войск, имея в виду возможное дальнейшее использование их против Красной Армии. Это был крайне необычный, беспрецедентный шаг. Но план был отвергнут генералом Эйзенхауэром и Белым домом по военным соображениям. Впоследствии выяснилось, что британцы уже успели подготовиться к следующей фазе противостояния согласно своей концепции мирового баланса сил[113]. Вашингтон и Лондон уже тайно вонзали нож в спину своего бывшего союзника – СССР.
К 1945 году Черчиллю стало абсолютно ясно, что Британии придется выдержать тяжелую схватку с Вашингтоном, чтобы сохранить хотя бы остатки своей предвоенной силы. Трумэн с самого начала работы в администрации очень четко обозначил такое положение дел. Когда он, сразу после капитуляции Японии, в августе 1945 года внезапно аннулировал договор ленд-лиза с Британией и потребовал оплаты кредитов, предоставленных Британии во время войны, это был знак о создании Вашингтоном нового послевоенного порядка. К концу войны британский золотой запас упал до отметки в 1,5 миллиарда долларов, а краткосрочные обязательства выросли до 12 миллиардов долларов. Английская промышленность, которая не была связана с ВПК, лежала в руинах.
Добыча угля сократилась многократно, отключения электричества стали нормой. Миллионы возвращавшихся домой солдат, нужно было каким-то образом встроить в истерзанную гражданскую экономику.
Если бы Черчиллю удалось обманом заставить Трумэна вступить в конфронтацию с СССР, то была надежда, что Британия станет абсолютно необходимой Вашингтону и, по крайней мере, сохранит остатки былого влияния. Во всяком случае, так думали в Лондоне[114].
Аннулирование ленд-лиза было явным враждебным шагом против Лондона, особенно если учитывать, что Трумэн одновременно сделал исключение для Китая, продлив с ним этот договор[115]. Отмена кредитования и поставок в Британию были частью стратегии Совета по международным отношениям для удержания потенциальных соперников в борьбе за экономическую гегемонию в заведомо слабом состоянии.
А основным соперником как раз и была Великобритания, особенно ее зона стерлинга с имперскими предпочтениями для стран-участниц и доминионов в бесчисленном количестве колоний по всему миру. Архитекторы Американского века не собирались обращаться как с равными ни с кем, даже со своим давним союзником Великобританией.
Рузвельт и Рокфеллеры готовили Вторую мировую войну вовсе не для того, чтобы спасти Британскую империю, а как раз наоборот. Рузвельт и Трумэн оба отчетливо понимали, что Британию придется поставить на колени прежде, чем она согласится стать младшим партнером с англо-американским «особым союзом». Как писал военный посол Уинстона Черчилля Гарольд Макмиллан члену социал-демократической партии Ричарду Гроссману: «Мы, дорогой Гроссман, греки в этой американской империи. Мы видим в американцах те же черты, что греки видели в римлянах: огромные, вульгарные, шумные, беспокойные, гораздо более энергичные и решительные, чем мы, и при этом более праздные, имеющие гораздо больше все еще сохранившихся достоинств, но в то же время гораздо более коррумпированные. Мы вынуждены участвовать в союзных силах примерно так же, как греческие рабы участвовали в походах императора Клавдия»[116].
Программа для Германии после её капитуляции
Апрельская речь Черчилля в Фултоне обозначила поворотную точку в меняющейся политике конфронтации со Сталиным и Советским Союзом. Послевоенный англо-американский «особый союз» изначально не был союзом равных, вне зависимости от того, насколько сильно этого желали в Лондоне. Но, как полагали в Британии, они, по крайней мере, продолжали бороться за лидерство, пусть даже теперь в качестве пешки в американской игре.
Эта американская «игра» готовилась использовать свою военную и экономическую силу, чтобы построить новую экономическую империю, используя в качестве новой глобальной угрозы, заменившей армии Гитлера, сфабрикованную угрозу распространения советского коммунизма.
5 марта 1945 год, речь Черчилля в Фултоне
Глава 5. Рождение государства национальной безопасности
Быстрейшее наращивание политической, экономической и военной силы… является единственным курсом, который совместим с прогрессом в достижении нашей фундаментальной цели. Расстройство кремлевской схемы требует, чтобы свободный мир развивал успешно функционирующую политическую и экономическую систему и энергичное политическое наступление на СССР. Это в свою очередь требует соответствующего военного щита, под которым они могут развиваться.
План Маршалла: рассвет американского века
К 1947 году Вашингтон был готов завести Западную Европу в свое экономическое стойло и изолировать Советы. В качестве средства воплощения новой стратегии он предложил двусторонний американский План Маршалла для реконструкции Европы.