Эта группа под председательством бывшего банкира Уолл-стрит Пола Нитце утверждала, что Советский Союз и Соединенные Штаты существуют в поляризованном мире, в котором СССР стремился «обрести абсолютную власть над остальной частью мира»[129].
Данный совершенно секретный документ утверждал, что это будет война идей, в которой сражаются друг против друга «идея свободы при верховенстве законов и идея рабства под мрачной олигархией Кремля». США как «центр силы в свободном мире» должны построить такое международное сообщество, в котором американское общество «выжило бы и процветало бы», преследуя политику сдерживания. Документ был в большой степени списан с более раннего кеннановского текста «Г-на Икс», но делал упор на военный, а не политический ответ на предполагаемую советскую глобальную угрозу[130].
«СНБ-68» рисовал ужасную и довольно нереалистичную картину советских военных устремлений в 1950 году – в период, когда СССР еще даже не восстановился после разрухи Второй мировой войны, во время которой погибли больше чем 26 миллионов советских людей, а основные города до сих пор лежали в руинах. После войны Советский Союз фактически демобилизовал свою армию, чтобы иметь достаточно трудовых ресурсов для восстановления страны. Реальное положение опустошенного и решительно ослабленного Советского Союза не играло большой роли в докладе команды. Под видом анализа угроз они просто произносили тревожные заклинания: «Если основная война произойдет в 1950 году, то Советский Союз и его сателлиты, как полагает Объединенный комитет начальников штабов, находятся в достаточно продвинутом состоянии немедленной готовности, чтобы предпринять и провести следующие кампании: а) наводнить Западную Европу, с возможным исключением Иберийского и Скандинавского полуостровов; двигаться к нефтеносным областям Ближнего и Среднего Востока и консолидировать коммунистические приобретения на Дальнем Востоке; б) пойти в наступление в воздухе против Британских островов и в воздухе, и на море напасть на линии коммуникаций западных держав в Атлантике и Тихом океане; в) напасть на избранные цели атомным оружием, теперь, включая вероятность таких нападений на цели на Аляске, в Канаде и Соединенных Штатах. В качестве альтернативы эта способность вместе с другими действиями, доступными Советскому Союзу, может исключить Соединенное Королевство в качестве эффективной базы операций для союзных войск. СССР также, возможно, сможет предотвратить любые объединенные операции типа «Нормандия» (на суше и на море) с целью отбросить его на континент Европы»[131].
Отчет Нитце 1950 года рекомендовал ясный план действий, за исключением приоритетной ядерной войны, против Советского Союза. Он завершался словами: «Ускоренное по сравнению с текущим наращивание политической, экономической и военной сил и, таким образом, уверенности в свободном мире видится как единственный курс, который совместим с продвижением к достижению нашей фундаментальной цели. Расстройство кремлевских замыслов требует, чтобы свободный мир развивал успешно функционирующую политическую и экономическую систему и энергичное политическое наступление против СССР. Это, в свою очередь, для своего развития потребует соответствующего военного щита»[132].
Первая реакция на рекомендации «СНБ-68» Нитце была почти отрицательной. Трумэн, обеспокоенный бюджетными расходами, отослал доклад назад, чтобы оценить затраты. Конгресс расценил доклад, как излишне панический. Заместитель госсекретаря по экономике в администрации Трумэна Уиллард Торп не согласился с тревожной картиной советской готовности к войне. Торп подверг сомнению утверждение, что «СССР устойчиво уменьшает несоответствие между своей полной экономической силой и силой Соединенных Штатов». Он возразил: «Я не чувствую, что демонстрируется эта позиция, скорее, это резерв… Фактический разрыв расширяется в нашу пользу».
Что касается советских военных инвестиций, Торп сомневался, что СССР вкладывал в них столь значительную часть своего ВВП: «Я подозреваю, что большая часть советских инвестиций ушла в строительство жилья»[133].
Уильям Шауб из Бюджетного управления также был критически настроен, утверждая, что «на каждой арене» – в военновоздушных силах, армии, на флоте, в запасе атомных бомб, в экономике – США далеко превосходили Советский Союз. Даже Джордж Кеннан не согласился с этим документом, особенно с его призывом к массивному перевооружению. Как отметил один из консультантов доклада Нитце: «Правительству вскоре понадобится помощь в получении общественной поддержки для национального напряжения, которое потребуется»[134].
Пол Генри Нитце, автор СНБ-68
Вслед за провозглашением Доктрины Трумэна (которую фактически создал госсекретарь Дин Ачесон) пропагандистский аппарат правительства попытался завоевать общественную поддержку для своей холодной войны против «враждебных безбожных» коммунистов в Советском Союзе. Эти люди полагали, что смогут завоевать всенародную поддержку избирателей для огромного наращивания федеральных расходов на оборону, «пугая адом за пределами Америки», как выразился один из советников Трумэна, возможно, порождая «военную панику, чтобы ввести страну в заблуждение»[135].
В своих мемуарах Дин Ачесон признавался: «Задача государственного служащего, стремящегося разъяснить или получить поддержку основной политики, не в том, чтобы написать тезисы докторской диссертации. В донесении смысла квалификация должна уступать место простоте заявления, точности и оттенку глупости, почти жестокости»[136].
Министр пропаганды Третьего Рейха Йозеф Геббельс, возможно, не смог бы выразиться лучше.
Круги вокруг Ачесона, Гарримана, ключевых военных фигур Пентагона (таких, как генерал Дуглас Макартур) и Рокфеллеров взялись за дело, чтобы фабриковать только такие «реальные и продолжающиеся кризисы».
Корея дает оправдание
Первый такой кризис начался спустя два месяца после того, как отчет Нитце был роздан тщательно отобранным членам правительства. Кризис случился у проамериканской диктатуры Ли Сын Мана в Южной Корее. Ли Сын Ман после 33 лет в США вернулся с помощью Вашингтона к власти, чтобы взять под свой контроль южнокорейское правительство.
Война для «защиты» Южной Кореи имела много приятных моментов. Во-первых, она косвенно вовлекала Советский Союз, как главного сторонника северокорейского режима коммуниста Ким Ир Сена. Во-вторых, Рокфеллеры, братья Даллесы и их деловые партнеры вложили огромные деньги в Южную Корею. После победы над Японией США и СССР согласились временно разделить страну по 38-й параллели, пока не будет восстановлен порядок. Разделение на две страны с самого начала было произвольным и сделанным наспех.
25 июня 1950 года мир получил из Южной Кореи шокирующее сообщение, что северокорейская армия начала массированное вторжение на Юг. Первые сообщения, однако, были противоречивыми. Американский историк Джон Гантэр, находившийся тогда с генералом Макартуром в поездке по Японии, оставил для истории рассказ очевидца, помощника американского генерала, взволнованно сообщившего о телефонном звонке из Сеула: «Южнокорейцы напали на Север!»[137]
Также на вашингтонскую версию событий бросало тень подозрения то, что США созвали экстраординарное собрание Совета Безопасности ООН в тот момент, когда Советы бойкотировали мероприятие в знак протеста. Это означало, что Москва не сможет наложить вето на резолюцию Совета Безопасности ООН, наделяющую «миротворческие силы» ООН (в действительности американские войска под командой Дугласа Макартура) правом «остановить северокорейскую агрессию». Из официальных заявлений американского посольства и Вашингтона был также удачно исключен тот факт, что южнокорейские ВВС за два дня до реакции 25 июня Северной Кореи неоднократно бомбили цели в Северной Корее, а южнокорейские войска прошли маршем и заняли город Хэджу на Севере.
Вопреки этим фактам вся аргументация Вашингтона в защиту вмешательства ООН (технически это называлось «полицейская акция ООН») держалась на том, что коммунистический Север начал массивное не спровоцированное вторжение на Юг. Эта линия поведения Вашингтона воспроизводилась и непосредственно после событий, и в течение многих лет спустя во всех американских официальных пропагандистских заявлениях.
Со своей стороны генерал Макартур потребовал от Трумэна, чтобы вооруженные силы США под его командованием использовали этот межкорейский конфликт как предлог для перехода в прямое военное наступление непосредственно на Китай с использованием ядерного оружия. Американский министр обороны Луи Джонсон также был убежден, что немедленная война против режима Мао Цзэдуна прежде, чем он сможет консолидировать власть, будет легче, чем война, которую он считал «неизбежной», но которая случится позже. Макартур согласился.
Дуглас Макартур, американский военачальник, обладатель высшего звания – генерал армии
Макартур, американский глава Объединенного комитета начальников штабов генерал Омар Брэдли, министр обороны Джонсон и адвокат Рокфеллера и консультант Государственного департамента Джон Фостер Даллес хотели использовать Корею в качестве стартовой площадки для прямой войны не только против Китая, но и в конечном итоге против самого Советского Союза в Азии[138].
В Вашингтоне их идея была отвергнута Гарриманом, Ачесоном и другими, кто понимал, что цель этой войны состояла не в том, чтобы «победить» в смысле завоевания Китая и Советов. Скорее, Корейская война была вопросом американской большой геополитической стратегии по перемещению фигур на азиатской шахматной доске и мобилизации страхов холодной войны в пределах НАТО и среди американского населения, чтобы обеспечить предлог для создания огромного, постоянного американского государства национальной безопасности. Как только началась эта «война», Конгресс быстро принял «СНБ-68». Дин Ачесон позже заметил: