В течение нескольких секунд после объявления, что «Lehman Brothers» не получит спасительной поддержки (как это было сделано в случае с «Bear Stearns»), стало ясно, что внезапно финансовая политика США, доктрина «слишком большой, чтобы упасть», политика страхования, на которую опирались банки во всем мире начиная с кризиса 1980-х годов, отныне не являются основой для расчета рисков в сделках с другими банками и особенно с банками США.
Крах Lehman Brothers, кризис 2008 г.
Если бы министр финансов Генри Полсон, Гайтнер и Бернанке из ФРС приняли решение спасти «Lehman Brothers» вместо «Bear Stearns», возможно, воздействие было бы значительно меньше. По крайней мере банкиры во всем мире были бы уверены, что у правительства США существует последовательная политика чрезвычайного спасения – какие банки «слишком большие, чтобы упасть».
Даже бывший председатель «Goldman Sachs» губернатор Нью-Джерси Джон Корзин выступил с нападками на своего бывшего партнера по «Goldman Sachs» Полсона за его «непоследовательность» и содействие панике на рынках созданием неопределенности[222].
Единственное правдоподобное объяснение шоковому банкротству «Lehman Brothers» состояло в том, что Уолл-Стрит и Министерство финансов США отчаянно нуждались в событии, которое напугает Конгресс, и последний выдаст Полсону карт-бланш на чрезвычайное спасение его дружков с Уолл-Стрит. В сентябре оставалось всего два месяца до президентских выборов, и Конгресс был не склонен утверждать политически взрывоопасный план спасения крупных банков за счет налогоплательщиков, большинство из которых считали, что именно эти банки являются причиной кризиса. Банкротство «Lehman Brothers» привело финансовый мир на грань глобальной катастрофы. А также привлекло внимание Конгресса.
23 сентября Полсон объявил о создании чрезвычайного фонда для спасения банков с симпатичным названием ТАРП, или Программа освобождения от проблемных активов[223]. Как потом убедилась общественность, кто и сколько получил по этой программе, оставалось тайной и при Полсоне, и при его преемнике от демократов Гайтнере.
Представляя в Конгрессе запрос на чрезвычайные меры спасения, Полсон и Бернанке сообщили только о том, что ТАРП будет стоить 700 миллиардов долларов. Они произвели наспех состряпанный двухстраничный проект закона, в котором ни слова не говорилось о каких-либо ограничениях на использование этих денег или подотчетности надзорному органу. В этот момент всему миру стало ясно, что американские власти потеряли контроль. В такой атмосфере ни один банк больше не осмеливался доверять какому-либо другому международному банку[224].
В 1999 году глава «Ситигруп» Санди Вейл (в центре) при поддержке министра финансов администрации Клинтона Роберта Рубина (справа) добился отмены Закона Гласса-Стигала 1933 года
После чего безумие стало развиваться по нарастающей. ТАРП предполагала, что проблема состоит в нехватке ликвидности, и передала сотни миллиардов долларов налогоплательщиков в руки CitiGroup, «JPMorgan Chase» и «Goldman Sachs», глубоко замешанным в создании гигантской мошеннической пирамиды секьюритизации.
После сентября 2008 года проблема, как заметил бывший заместитель министра финансов Джон Тейлор, была не в межбанковской ликвидности. Она состояла в отсутствии уверенности у всех крупных банков, что их банковский контрагент не исчезнет. Никто не знал, как выразился Тейлор, «у кого на руках пиковая дама»[225]. Накачивание избранных банков сотнями миллиардов долларов налогоплательщиков было неправильным лекарством для лечения неверно диагностированной болезни. Но не для Богов денег.
Парадигма Citigroup
Банки – получатели помощи, например CitiGroup, были довольны программой ТАРП. Налогоплательщики вынуждены были оплатить расходы банков, связанные с их безудержной азартной игрой в финансовом казино. Викрам Пандит, исполнительный директор CitiGroup, заявил: «Мы ежедневно остаемся полностью занятыми делами компании. Мы собираемся вести дела Citi для акционеров».
Цена акций CitiGroup на тот момент не превышала одного доллара.
Фактически Пандит сказал, что правительственное вливание не изменит ни стратегию, ни операции, ни управление CitiGroup: «Обычный бизнес, ребята». Однако благоразумнее было бы постараться привести банк в состояние, в котором тот смог бы работать без правительственной поддержки, и реорганизовать бизнес так, чтобы подобная катастрофа никогда не повторилась.
В октябре 2008 года правительство США приступило к спасению CitiGroup, крупнейшего в мире банка, наиболее агрессивного кредитора субстандарной ипотеки.
Интересы акционеров должны были стоять на последнем месте. Это было строгой логикой риска в реальной капиталистической системе. Уолл-Стрит предпочла то, что некоторые назвали «социализмом банкиров»: социализация потерь для налогоплательщиков и приватизация прибылей для банкиров.
Банкротство «Lehman Brothers» вызвало распространение паники во всем мире. Внезапно замерло рутинное торговое финансирование. В Китае, основном мировом экспортере, компании перестали получать обычное торговое финансирование, и по всей стране начали закрываться заводы. В странах Европейского союза Европейский центральный банк включил кран ликвидности в отчаянной попытке предотвратить массовое банкротство банков.
В Великобритании банковская паника стартовала в начале 2008 года, когда пал один из крупнейших ипотечных банков страны «Nothern Rock». Это было совместное с «Lehman Brothers» предприятие по продаже субстандартных обеспеченных залогом ценных бумаг в Великобритании. Банк должен был быть национализирован к унижению лейбористского правительства Гордона Брауна.
Именно Браун ранее постарался обеспечить дружественное банкам законодательство, которое освободило от регулирования такие банки, как «Nothern Rock», и открыло широкую дорогу азартным играм в банковской деятельности в американском стиле.
То, что произошло после того, как новый президент США, единственным предвыборным лозунгом которого была фраза «Перемен!», скоро станет очевидно всему миру. Ничего обнадеживающего для тех, кто ожидал реальных перемен.
Глава 9. Обворовывание нации
«Деньги – источник зла, деньги – источник зла, деньги – источник зла, избавься от них, избавься от них, избавься от них…»
Президент «перемен»
Уже в первый год президентства Барака Обамы стало понятно, что именно кандидат подразумевал своим единственным предвыборным слоганом «Перемен!». Эти перемены не касались ни экономической, ни финансовой, ни военной, ни внешней политики США в целом.
Внимательное изучение подбора Обамой консультантов и кандидатур в члены правительства ясно давало понять, что услышанная многими мантра о переменах отнюдь не относилась к тем вещам, на которые наивно надеялось большинство его сторонников. Скорее, это были перемены в интенсивности.
Выбирая членов своего кабинета, президент Обама сделал этот факт очевидным. Его команда советников по национальной безопасности стала первым предупреждением. Роберт Гейтс, человек, который был близким соратником семьи Буш с момента своего назначения в ЦРУ в 1966 году, по просьбе вновь избранного президента Обамы остался на посту министра обороны. По словам инсайдеров, в 1991 году президент Джордж Буш – старший назначил Гейтса директором ЦРУ, чтобы помочь скрыть свое участие в незаконной торговле оружием и наркотиками, так называемый скандал «Иран-контрас». Гейтс стал министром обороны Джорджа Буша – младшего в 2006 году, когда Дон Рамсфелд со скандалом ушел в отставку. Было ясно, что в политике Пентагона президент Обама твердо намерен проводить курс Буша-младшего.
Члены Кабинета Б. Обамы, 2009 г.
Советник по вопросам национальной безопасности Обамы генерал Джеймс Джонс был командующим НАТО в Европе при Буше, во время расширения альянса к границам России. Президентский директор Национальной разведки адмирал Деннис К. Блэр, профессиональный флотский офицер, командовал американскими вооруженными силами в Тихом океане при Буше. Эта команда национальной безопасности вряд ли выглядела способной изменить направление политики США в качестве единственной супердержавы или сосредоточенность на вооруженных силах даже при том, что никакая мыслимая держава-конкурент не угрожала безопасности Америки. Менее чем через год после своего избрания президент Обама предпринял шаги, чтобы увеличить численность войск в Афганистане на 30 тысяч – как раз в тот момент, когда он принимал Нобелевскую премию мира.
Величайшее ограбление руками банков Уолл-Стрит
Отсутствие реальных перемен при Обаме стало еще очевиднее в выборе глав его финансовой и экономической команды. Сюда он назначил тех же самых лис, которые в свое время открыли банкам Уолл-Стрит широкую дорогу в финансовые курятники.
Через несколько дней после приведения к присяге в качестве президента Барак Обама сделал драматический разворот на 180 градусов от своих экономических предвыборных обещаний и приступил к назначению на каждый ключевой финансовый и экономический пост либо личных протеже, либо протеже вице-председателя «CitiGroup» Роберта Рубина, либо протеже «Goldman Saches», чтобы проводить свою экономическую политику. Несмотря на явную победу с мандатом на проведение радикального реформирования обанкротившегося дерегулированнного финансового здания, Обама начал с самого вызывающего в американской истории чрезвычайного спасения Уолл-Стрит.