Я когда-то слышал, что человейник — это не царство людей, как можно подумать из названия. Но поговаривают, что на самом деле здесь правят мышоуры. Именно сейчас я понял, что это вполне похоже на правду. Когда мы съехали с Серпантина и двинулись по знакомому маршруту, я увидел, как по улицам и между домов снуют одетые в комбинезончики невысокие, похожие на прямоходящих мышей существа. Они сноровисто убирали мусор и чинили то, что было повреждено за ночь. А в это время все люди, номинальные хозяева этого места, спали или вообще находились в наркотической отключке. Точнее, почти все, за исключением вот таких вот неугомонных жаворонков, как Йохан. Мне, конечно, интересно узнать, что именно настолько обеспокоило опасного, как заведенная бензопила, боевика, но ответы я ожидал больше с раздражением, чем с любопытством.
Здоровяк ждал меня прямо под главной аркой на въезде в бывшие владения голландской группировки.
— Спасибо, что приехал, — протянул мне руку скандинав.
— Без проблем, — ответил я на рукопожатие.
Было видно, что он сжимает мою кисть очень аккуратно, но все равно пальцы после таких тисков немного ныли.
— Ну и что у тебя случилось? — решил я не затягивать дело.
— Даже не знаю, как сказать, — замялся Йохан.
В этот момент он напомнил мне Бисквита, но тот с рождения был робок, а чего мнется эта машина смерти, реально непонятно и, что самое главное, сильно настораживает.
— Как есть, так и говори. Представь, что я доктор, к которому ты явился со срамной болячкой. То, за что тебя может осудить кто-то из своих, я точно восприму со всей серьезностью и предложу варианты решения проблемы. Конечно, если это вообще мой профиль.
— Твой это профиль, — как-то совсем грустно вздохнул Йохан. Затем вздохнул еще раз, но теперь уже с оттенком решительности. — Понимаешь, На́зар, — продолжил скандинав, почему-то сделав ударение на первом слоге. — Наши решили поставить меня старшим в бывших владениях голландцев. А я-то видел, с какими мордами легавые вытаскивали наружу те картины. Они их до жути боялись. Поверишь, я всю ночь пытался выяснить, чем мне это грозит. И все знакомые в один голос говорили, что ту хрень, которая поселилась в картинах, способен почувствовать только оценщик. Это правда?
— Да, так и есть, — кивнул я, уже понимая к чему идет этот разговор.
— Вот я и подумал: может, ты проверишь тут все, чтобы не было еще какой-то мерзости?
Капец, да он у нас суеверный, причем до крайности. Нет, люди такого типажа, конечно же, подвержены суевериям, но вот мне почему-то казалось, что напугать Йохана очень трудно. Теперь становились понятны его метания: здоровяку просто стыдно признаться в своей слабости. Ситуация довольно комичная. Впрочем, смеяться над таким грешно, к тому же решение подобных проблем действительно мой профиль, хоть и не основной.
— Хорошо, скажи, какие помещения мне нужно проверить.
Йохан опять смущенно сморщился и ошарашил меня заявлением:
— Все.
Я на секундочку представил, сколько предстоит работы, и, если честно, стало нехорошо. Затем задумался и все же решил не расстраивать нового знакомого. Судя по всему, для него это действительно важно.
— Давай сделаем так: сначала обойдем те помещения, в которых ты будешь либо спать, либо часто появляться, а потом уже займемся остальными. На все мне просто не хватит запаса Живой силы.
— Так давай я подброшу аккумуляторов, — не унимался чрезмерно суеверный здоровяк.
— Не будем торопиться и слишком тратиться там, где это не нужно. Сделаем все спокойно и качественно. Показывай, где тут у тебя теперь твоя личная берлога.
Пока шли по уже знакомому маршруту, я не мог не поразиться тем изменениям, которые произошли всего за несколько часов. Дырки от пуль в стенах исчезли, причем их не просто замазали, а полностью восстановили целостность общего ансамбля. Стало любопытно, что случилось с той рукотворной пещерой возле усиленного блокпоста. И мой интерес был удовлетворен сполна. Картина действительно впечатляла: по стенам и даже по потолку ползали мышоуры во все тех же комбинезончиках и, как муравьи, буквально вылепливали новые стены и перемычки.
Как минимум половина работы была уже сделана, и я не сомневался, что к ночи здесь все будет выглядеть точно так же, как и перед стычкой между двумя бандами. Рассмотреть все это я сумел потому, что у Йохана внезапно зазвонил телефон. Чтобы я не услышал лишнего, он отошел метров на десять к ближайшему выходу из пока еще существующей псевдопещеры. Я же продолжил глазеть на работающих пришлых. И тут идиллия эдакого трудового волшебства была нарушена.
Контролировавший происходящее скандинав с татуировкой на лице и автоматом в руках смотрел куда-то в пространство перед собой. Он, как и я, явно страдал от недосыпа. Сонное выражение и медленное жевание то ли жвачки, то ли какой-то дряни позабористей делало этого крепыша похожим на разморенного летней жарой бычка. Внезапно откуда-то сверху рядом с ним свалился с потолка явно что-то не рассчитавший мышоур. Мягкий бурдюк хлопнулся рядом с ним и лопнул, разбрызгивая сероватую массу. От этого происшествия у охранника пострадали только нервы, ну и пара брызг долетела до его ботинок. Но он почему-то взбесился. Сделав пару стремительных шагов, этот бычок пнул мышоура как футбольный мяч. Маленькие зверек пролетел в воздухе и шлепнулся метров в пяти справа от меня. Если бы на этом расправа над виноватым лишь в собственной неуклюжести пришлым закончилась, я бы, возможно, не полез в чужое дело. Увы, ругающийся на датском охранник направился к отлетевшему мышоуру с явным намерением продолжить вымещать на нем накопившуюся злобу.
— Эй! — крикнул я ему на общем. — Хватит.
— Ты кто такой? — так же на низшем эльфийском, но с жутким акцентом злобно рявкнул он на меня. — Не лезь не в свое дело.
Бычок явно искал ссоры. Меня же начала охватывать та веселая злоба, которая не раз выручала в подобных ситуациях, когда жил в детдоме. Но я уже не там и давно не тот, кем был раньше, так что быстро погасил в себя желание дать этому придурку по морде. Тем более к этому времени мышоур успел оклематься и юркнуть в какую-то норку. И все же пока я боролся со своими темными желаниями, сам не заметил, как положил левую руку на чехол со щитовиком. Почему-то этот жест так напряг скандинава, что он направил на меня ствол автомата.
— Тилпее!
Ну, или что-то подобное рявкнул из-за моей спины подошедший ближе Йохан.
Тыкавший в меня стволом охранник резко побледнел. Йохан добавил еще с десяток слов на датском, которые я понял не больше, чем его первый рык. Продолжая ругаться, здоровяк прошел мимо меня и навис над попытавшимся что-то вякнуть в ответ подчиненным. Теперь Йохан даже не стал ничего говорить, лишь чуть повернул голову, хрустнув шеей. Тут даже меня немного пробрало. Провинившийся бедолага начал что-то лепетать, уже явно извиняясь. Мне даже стало немного жаль его — тяжко, наверное, приходится подручным такого вот явно неоднозначного персонажа. Тут и до паранойи недалеко. Вот кашлянешь как-то не так или в неподходящий момент, а через секунду тебе просто оторвут голову. В том, что Йохан может сделать нечто подобное совершенно внезапно и без малейших раздумий, не сомневался ни я, ни проштрафившийся бычок.
Поняв, что оправдания будет недостаточно, он покосился на меня и без малейшего раскаяния голосе просипел:
— Простите.
— Проехали, — отмахнулся я, потому что ситуация начала откровенно напрягать.
— Совсем распустились, — пробурчал на общем Йохан, явно чтобы я его понял.
Судя по всему, здоровяк не любил разводить лишние политесы. Ему наверняка было бы проще прибить виновника неприятной ситуации, а возможно, заодно и пострадавшую сторону. В общем, совместное путешествие по поврежденному сегменту человейника мы продолжили в полном молчании.
Наконец-то добрались до приемной, где раньше была временно выставлена картина одного из сыновей. В сам кабинет Йохан заходить явно не хотел. Скорее всего, решил оставить его напоследок, направившись к потайной двери за столом секретаря. За панелью с бойницей находился узкий коридор, уходивший куда-то вглубь бывшего анклава голландцев, а небольшой отнорок через мощную дверь вел в блок из трех комнат — ванной, столовой и претенциозно обставленной спальни. Начали именно с нее. Йохан предпочел остаться у двери, предоставляя мне возможность распоряжаться внутри самому.
Ну что же, попробуем. Я не собирался обходить все предметы мебели и трогать их руками, а затем еще и прощупывать стены вместе с полом. Попробуем, так сказать, комплексный подход. Придется серьезно потратиться, но это приемлемые расходы.
Выйдя в центр комнаты, я несколько раз глубоко вдохнул, а затем, чуть разведя руки в стороны, постарался по максимуму активировать свой внутренний резерв живой силы. Он был полон по горлышко и запустился с необычайной легкостью. Можно даже сказать, с удовольствием. Тут же пришел отклик моего дара, и отовсюду начала стекаться информация, которую без определенной подготовки вполне можно было спутать с собственной фантазией и домыслами. Ничего даже сравнимого по насыщенности энергией творения с картинами в этой комнате точно не было. Зато я ощутил некую странность в шкафу у правой стены, а еще отголосок чего-то достаточно интересного за левой стенкой, но с этим разберемся позже.
Успокоив свой источник, я открыл глаза и прошел к шкафу. Как оказалось, фонил не он, а что-то находившееся за этим тяжелым предметом мебели.
— Йохан, помоги мне.
— А тут точно все чисто? — настороженно спросил здоровяк, чем вызвал у меня легкую улыбку.
— Чище не бывает. Насчет проклятий не скажу, но по моему профилю без сюрпризов.
— Плевать на проклятия, — как-то совсем уж легкомысленно отмахнулся идущий ко мне Йохан, которого такие вещи, по идее, должны были пугать еще больше.
— Даже так? — искренне удивился я.
Посмотрев на меня с подозрительным прищуром и чуть помедлив, Йохан решился и с явной неохотой вытащил из-за ворота футболки плетеную фигню, состоящую из кожаного ремешка, нескольких странных веточек и какого-то замызганного перышка.