— Да, без проблем. Если все так стремно, не буду искать неприятностей на свою голову. Ты же меня знаешь.
Конечно знаю! Могу прямо с ходу вспомнить пару его косяков эпических масштабов, но зачем сейчас обострять и без того не самую приятную ситуацию?
— Ладно, давай, мне нужно бежать к клиенту. Поговорим при встрече, и не вздумай никуда соваться.
— Да понял я все. Не кипишуй.
Действительно, может, дую на воду после недавних событий и жутких рассказов Бисквита, но все равно было как-то не по себе. Я уже влез во все это болото по самую макушку и не хотел, чтобы Женька тоже вляпался. Будет лучше, если он погостит и уедет обратно, сохранив в памяти лишь действительно приятные упоминание о магическом городе.
На встречу с клиенткой собирался впопыхах. Все никак не получалось сконцентрироваться. В голову лезли самые нехорошие мысли. Приходилось отгонять их и успокаивать себя тем, что все это тупо необоснованные страхи. Нет у меня никакого предчувствия. Я оценщик, а не пифия.
С большим трудом, но все же удалось сконцентрироваться на предстоящем деле. Встреча с клиентом должна пройти не у меня дома, а на выезде. Это, конечно, не особо радовало, но пришлось согласиться. Женщина буквально рыдала в телефон, умоляя помочь ее семейному горю.
Дело там действительно обстояло не совсем весело. Десять лет назад брат и сестра Отто и Грета Хайзенберги выяснили, что они оба имеют склонность к магии. Так что, недолго думая, оба переселились в Женеву. Благодаря наследству родителей жить в человейнике им не пришлось. Сразу поселились в Сером городе. По большому счету, денег у брата с сестрой хватало на безбедную жизнь до старости, даже по меркам Женевы, но у Греты со временем проявился так называемый дар сирены. Не очень сильный, но хватало, чтобы получить работу в одном из элитных ресторанов Белого города. Сидеть дома она не хотела, так что с радостью пошла работать. Там и познакомилась с будущим мужем, к которому позже переехала. Что же касается Отто, то он продолжил жизнь рантье. И все бы ничего, но со временем Грета начала замечать изменения в поведении брата.
Все эти факты я прокручивал в голове, пока ехал в вызванном такси. Грета ждала меня на веранде небольшого кафе и, как только я вышел из машины, тут же вскочила и пошла навстречу.
— О, герр Петров! Я так благодарна вам за то, что вы согласились. Иначе сама не знаю, что бы со мной было.
На низшем эльфийском невысокая, коренастая дама с резкими чертами лица говорила с сильным немецким акцентом. Ей было на вид лет сорок, что в Женеве ни о чем не говорило. Внешне эту фрау и симпатичной-то трудно назвать, но я тут же почувствовал влияние ее дара. Нет, мне не захотелось смотреть ей в рот и делать все, что она пожелает. Просто по-другому внезапно возникшую у меня симпатию объяснить не получается. По телефону такого эффекта не было. Хорошо, что она заранее предупредила о своем даре сирены. По законам Женевы в этом не было никакой необходимости. То, что окружающие будут относиться к тебе немного лучше, чем ты того заслуживаешь, никому вреда не причинит. Конечно же, кроме случаев использования дара в целях мошенничества. В данной ситуации это вряд ли возможно. К тому же выданный мне Бисквитом стандартный жандармский амулет защиты гасил большую часть ментального влияния вплоть до среднего.
— Хорошо, давайте мы для начала успокоимся, присядем за столик и обсудим детали.
— Конечно, герр Петров. Как скажете, — покладисто согласилась Грета.
Как только мы уселись, она вдруг спохватилась и полезла в сумочку.
— Вот. Здесь все, как мы договорились.
Дама сунула мне пачку франков. Я с мимолетным сомнением посмотрел на них, но затем решил, что лишние церемонии ни к чему, и просто убрал деньги в карман.
— Грета, если честно, я так и не понял, почему вы обратились именно ко мне?
— Потому что другие оценщики не хотели никуда ехать. Они требовали доставки объекта к ним в мастерскую. А я не знаю, что нужно доставлять. К тому же требовали письменное согласие на оценку обоих владельцев.
Ага, оказывается, благодаря отсутствию брезгливости и опыту работы с криминальными элементами, я предоставляю, можно сказать, эксклюзивные услуги в своем сегменте рынка.
— Хорошо, теперь о вашем брате. Вы считаете, что он ни с того ни с сего начал проявлять признаки силлогомании. — Это слово я сам узнал только вчера вечером из статьи в Википедии. Понты, честно говоря, дешевенькие, так что дожидаться вопроса от клиентки не стал и тут же расшифровал термин: — Патологического накопления.
— Да-да, именно так, — закивала бедная дама.
— И вы подозреваете, что какое-то из произведений искусства, доставшееся вам от родителей, попав в город, приобрело магические свойства?
— Да, я хочу, чтобы вы определили, какое именно. Тогда я смогу забрать его как часть наследства и тут же уничтожить.
Да уж, ситуация неоднозначная. Определить-то я, конечно, возьмусь. А насчет забрать сильно сомневаюсь. Если артефакт как-то влияет на Отто или, не дай боже, в нем образовалась энергетическая сущность, сделать это будет очень сложно. С другой стороны, если уровень негативного влияния сущности окажется достаточно высокими, просто вызову гоблина, и он отберет артефакт у бедолаги, как леденец у ребенка, несмотря на стенания и мольбы.
— Хорошо, давайте попробуем. Я так понимаю, квартира вашего брата находится неподалеку?
— Да, вон ее окна. — Грета торопливо указала пальцем на окна второго этажа дома напротив. — Я предупредила брата, что зайду. Он, конечно, ругался. Пришлось пригрозить судом.
Как выяснилось через пару минут, согласие было такой себе твердости. Отто не захотел пускать нас в квартиру, и пришлось переговариваться через двери.
— Ничего я вам не отдам! Уходите!
На глаза Греты набежали слезы; и вообще, она выглядела крайне беспомощной. Так что я решил взять дело в свои руки:
— Герр Хайзенберг, мы ничего не собираемся у вас забирать, но наследство ваших родителей должно быть разделено по справедливости. После этого все ваши вещи будут только вашими, и никто никогда не посмеет на них претендовать. К тому же я уверен, ваша сестра ограничится всего лишь деньгами. Но чтобы знать, сколько именно вы должны перечислить ей со своего банковского счета, мне нужно все осмотреть и оценить. Или вы хотите, чтобы приставы взломали дверь и к вам ввалилась целая толпа?
Теперь глаза Греты расширились от удивления, и мне пришлось подмигнуть ей. Из статьи об этом психическом расстройстве я узнал, что в основном оно распространяется на материальные ценности — то, что можно потрогать руками. А вот на виртуальные уже не в такой болезненной степени. Я, конечно, даже близко не психолог, но вывод явно сделал правильный, потому что через пару минут дверь все-таки открылась.
— Только не вздумайте ничего хватать. Оценивайте и убирайтесь, — проворчал Отто и отошел в глубь прихожей.
Если честно, я рассчитывал увидеть эдакого Плюшкина, замотанного в женский пуховый платок, как наполеоновский солдат времен зимнего отступления. Но немец выглядела достаточно презентабельно. Он носил хороший костюм, и из признаков запущенности были лишь не особо ухоженная борода и немного всклокоченные волосы. А вот глаза у него бегали как у форменного шизика. Так что вести себя нужно осторожно.
Что же касается квартиры, то она несла на себя яркие следы безумия своего хозяина. Вокруг громоздились стопки книг и кучи тряпок. Шкафы и серванты битком набиты какими-то вещами, цепочками, канделябрами и прочим мусором.
Жуть и мрак! И среди всего этого мне нужно найти магический артефакт, повлиявший на психическое состояние владельца?! Кстати, его может и не быть, а бедолага просто сбрендил по каким-то своим внутренним причинам. Впрочем, мой шок продлился недолго. Я напомнил себе о возросшем уровне дара, так что перебирать все это не придется.
Привычно встряхнув руками и даже похрустев шеей, я сделал несколько глубоких вдохов и начал разгонять свой внутренний накопитель Живой силы. На это тут же откликнулся мой дар, вливая в мозг целые потоки информации. Она исходила от вещей вокруг меня, но этот поток был мутный и маловразумительный.
Ничего, справимся. Концентрированная энергия творения все равно проявит себя даже на расстоянии. Конечно, среди этого хлама могли находится действительно ценные, как минимум в коммерческом плане, вещи, но ни меня, ни Грету они не интересовали.
Голоса спорящих о чем-то сестры и брата отошли куда-то на другой план бытия. Уже через минуту я понял, что в гостиной ничего интересного нет. Затем мы перешли в столовую, где мне пришлось повторить свой ритуал. Увы, с тем же успехом. Бывшая спальня сестры, которую Отто превратил в склад, также ничем не порадовала. Там имелось несколько картин, но они ничего из себя не представляли. Я уже начал подумывать, что бедолага просто сходит с ума и мой дар тут не поможет, но тут он заартачился, не желая пускать нас в последнюю комнату — свою спальню.
— Там нет ничего ценного. Только кровать и спальное белье.
— Серьезно? — выразительно окинул я взглядом окружающей нас бардак. — Тут все битком набито, а там чистенько и свободно? Что-то мне подсказывает, что самое ценное находится именно в спальне. Вы хотите обокрасть свою сестру?
На всякий случай я решил еще раз использовать уже сработавший прием:
— Мы ничего не будем забирать. Просто оценим стоимость вещей, и вы выплатите сестре необходимую сумму.
Теперь он колебался намного дольше, но все же сдался.
Что и требовалось доказать! Как только мы вошли в комнату, мой дар тут же ощутил концентрацию энергии творения. Домашние задания, которые я сам себе задавал, наконец-то принесли плоды, и мне без особого труда удалось узнать работу кого-то из голландцев. Если честно, эти ребята уже начали напрягать своими деструктивными талантами. Что-то с этой нацией было не так. Нет, к жителям Нидерландов у меня никаких претензий. И все же в их истории явно был период, когда, благодаря запредельному богатству и влиянию на окружающий мир, расцветали не только искусства, но и заводилась в душе определенная чернота. Впрочем, когда какая-то нация вдруг начинает считает себя лучше других, тараканы в головах даже простых обывателей приобретают свойства Дарта Вейдера.