Смотреть сквозь щит было очень неудобно, так что любопытство толкнуло меня на не совсем обдуманный поступок. Я чуть сдвинул плоскость силового поля, чтобы рассмотреть все подробнее. И тут меня ждал полный облом: сеть куда-то исчезла, точнее, я перестал ее видеть. Этот вывод я сделал, потому что как раз в момент, когда странная формация должна была накрыть Дверга, наш стрелок вдруг вздрогнул и замер. Потом его скрючило, и крепыш завалился на бок, дергаясь в судорогах, словно эпилептик. Йохан взревел раненым в корму буйволом и начал палить из своего револьвера в непонятного персонажа. Тот не стал испытывать судьбу и нырнул за контейнер.
Ситуация зависла в непонятном равновесии: Дверг сумел выбить большую часть боевиков и явно вселил страх в оставшихся, но и мы растеряли весь внезапно появившийся боевой задор от столь непонятного поворота судьбы. Йохан скользнул к лежащему на земле товарищу, ухватил его за шлейку на разгрузке и потащил за контейнер, где спрятались мы с Гюрзой. Девушка встала на колени рядом с уже затихшим крепышом и начала водить над ним то ли своим мобильным телефоном, то ли каким-то навороченным прибором.
— Проклятие, — с испугом выдохнула она, и я понял, что это не ругательство, а диагноз, только после восклицания скандинава:
— Но у нас же стоит лучшая защита!
Мне кажется или здоровяк испугался? Кажущуюся совершенно нелепой догадку подтверждало то, что именно в этот момент исходящие от Йохана эманации энергии разрушения исчезли, словно кто-то захлопнул ту самую дверку в ад. Впрочем, награждать подобными эпитетами моего товарища уже не стоило, потому что настоящую жуть я почувствовал именно от непонятного чудика в хламиде с капюшоном.
Гюрза не стала обращать внимания на вопли нашего предводителя, ее больше волновало состояние пострадавшего товарища. Девушка вытащила что-то из сумочки на поясе и воткнула продолговатый предмет под шлем Дверга. Скорее всего, это был какой-то автоматический шприц.
А меня в этот момент посетило некое озарение. Силовое поле все еще было активно, так что достаточно было чуть повернуть плоскость щита, чтобы посмотреть на фигуру лежащего на полу Дверга сквозь синеватое марево. Ну и что это за хрень? Почему я вижу через щит, как тело крепыша оплетает та самая черная сеть? Опять накатило мое профессионально-нездоровое желание все потрогать руками, но тут же пришло осознание того, что к этой мерзости лучше даже не приближаться. Желание познавать непонятное, так сказать, тактильно тут же отхлынуло, а вот любопытство осталось. Так что я не стал сдерживаться и задал мучивший меня вопрос:
— Гюрза, ты что ему уколола?
— «Поцелуй Морфея», — как-то автоматически ответила девушка. — Глубокая кома, и проклятию не за что зацепиться.
Ну, по крайней мере обнадеживало то, что она понимает суть проблемы и хоть немного верит в позитивный исход. Гюрза квохтала над раненым или, точнее сказать, проклятым товарищем, Йохан фигел от накатившего на него страха, а я попросту хлопал ушами. Вот такой живописной группой идиотов и накрыли бы нас, не появись у меня новый скилл. Откуда-то сзади опять пахнуло запредельно концентрированной энергией разрушения, и я как ужаленная в седалище порося снова завопил:
— Ханкар!
Тут же крутнулся на месте и присел, благо щит работал и еще не был особо расшатан. Впрочем, это все равно не помогло бы, потому что не пули мне предстояло встречать, а нечто похуже. Даже сквозь вибрирующее марево силового поля я неплохо рассмотрел взмах этой сволочи в хламиде и летящую в нас сеть проклятия. Было дикое желание отпрыгнуть в сторону, но я понимал, что если Йохан и успеет среагировать, то стоящая на коленях Гюрза увернуться точно не сможет. Никогда не считал себя героем, но есть моменты, когда нужно сцепить зубы и сделать то, что должно, — меня они вытащат, а вот я их вряд ли. Время словно застыло. С огромным трудом удалось заставить себя не зажмуриться, когда сеть практически долетела до меня. Именно благодаря этому смог увидеть настоящее чудо. Мой светлячок прекратил метаться, замер в середине щита и вдруг вспыхнул, распространяя сияние практически на все силовое поле. Что самое интересное, именно благодаря этому сиянию я смог рассмотреть налетевшую на щит черную сеть с максимальной четкостью. Во всех деталях зафиксировал то, как она расползлась на куски. А затем собравшиеся в черные жирные капли обрывки нитей разлетелись в стороны, истаивая в полете.
И вот что это было? Со стороны я наверняка напоминал офигевшую раскоряку. Не знаю сколько простоял бы так, если бы прямо над ухом не грохнул револьвер скандинава. Ну, я и сам пальнул, но скорее на инстинктах, чем с осознанным намерением дать отпор супостату. Судя по результатам хоровой стрельбы, псевдоситх тоже слегка впал в ступор от того, что проклятие не облепило всю нашу троицу, а расползлось как гнилая дерюга. Именно поэтому он и не успел отпрыгнуть за контейнер, когда его щит раскололся с хрустальным звоном.
Несколько пуль ударили в тело странного мага и отшвырнули его назад.
— Не стрелять! — завопил я и едва ли не грудью встал на защиту подстреленного.
Как бы сильно ни была пришиблена происходящими событиями моя бестолковка, но в ней все же мелькнула мысль о том, что вон там сейчас лежит и возможно подыхает ценнейший источник информации.
Йохан был достаточно опытен в подобных делах, чтобы понять все и без лишних слов. Так что тут же принялся перезаряжать револьвер, а я быстро побежал к упавшему телу, на бегу перезапуская свой силовой щит. Краем сознание отметил, что в светляке теперь не шустрый огонек, а какая-то хилая, едва движущаяся искорка. Не знаю, что он сделал с сетью, но теперь на его помощь точно рассчитывать не стоит. Остается надеяться, что второго ситха на этом проклятом складе не найдется.
Быстрая проверка пульса показала, что подранок хоть и вырубился, но все еще жив.
— Гюрза, — тихо позвал я девушку, зная, что она услышит меня по общей связи. — У тебя есть еще один такой поцелуйчик?
Вместо ответа девушка метнула в меня стик автоматического шприца. Я решил использовать его не только для сохранения жизни захваченного «языка», но и чтобы не дать ему возможности очнуться и запулить в нас еще чем-то паскудным.
— Все, хватаем пленника и уходим, — послышался в наушниках приказ Йохана, но я не спешил его выполнять.
В принципе, китаец не был таким уж массивным, и я все-таки смог бы донести его до микроавтобуса, но успешное противодействие явно очень опасному магу и боевая горячка вымели из меня все опасения, вместе с неуверенностью, а сверху накатила уже немного подзабытая волна веселой бесшабашности. Да, «язык» у нас есть, и, возможно, он приведет к месту, где находится Женька. Но его еще нужно колоть, и не факт, что это что-то даст, поэтому уйти отсюда просто так я не мог.
— Мне нужно проверить подвал.
— Псих, ты что, с ума сошел? Через минуту здесь будут бойцы триады.
— Я не уйду. — Мой ответ полностью оправдал и его характеристику, и мое прозвище.
Увидеть, что именно творится на лице Йохана, не позволял шлем, но то, как резко он поворачивал голову, глядя то на меня, то на Гюрзу и лежащего без памяти Дверга, выдавало его волнение. И все же опытный наемник сумел быстро принять решение:
— Фелкон, ты где?
— На подходе, — послышался голос еще незнакомого мне наемника, который управлял ударным дроном.
— Забираешь Гюрзу с Двергом и идете к автобусу. Ждете нас ровно две минуты, потом уезжаете.
— Херсир, ты что, с ума сошел? — выдала девушка командиру точно такой же диагноз, которым он наградил меня чуть ранее.
— Выполнять, — жестко ответил Йохан и повернулся ко мне: — Ты хоть знаешь, где искать вход?
— Да, — уверенно ответил я и, оставив нашего пленника на месте, двинулся туда, откуда почувствовал всплеск энергии разрушения перед нападением.
И все же я немного ошибся: спуск в подвал находился в десятке метров от предполагаемого места. В неширокий квадратный люк как раз пытался забраться один из боевиков. И у него это почти получилось. Но до того, как голова китайца нырнула ниже уровня пола, в нее прилетела пуля Йохана. Затем вслед за явным трупом полетела граната. Внизу грохнуло, и третьим в люк ухнул уже сам Херсир.
Такое впечатление, что он сейчас зол на самого себя за ту минутную слабость, что одолела его пару минут назад, так что для компенсации готов лезть хоть к черту на рога. Внизу еще дважды грохнул револьвер, а затем в шлеме раздался голос скандинава:
— Спускайся. Здесь все чисто.
И действительно, когда я спустился по короткой лесенке, то живых соперников в подвале не увидел. Зато имел сомнительное удовольствие наблюдать нечто другое. Такое впечатление, что мы попали в некий гибрид лаборатории и скотобойни.
В центральной части довольно обширного помещения на потолке были закреплены специальные устройства с крюками. Под ними в кафельном полу имелся длинный кровосток с решетками, не до конца очищенными от бурых пятен. Оно, конечно, возможно, тут ничего страшного не происходило, но что-то мне подсказывало, что разделывали на этих крюках совсем не бычьи туши.
На все мои самые очень нехорошие предположения ответ мог найтись только в специальных коробах, покрытых странными рунами, которые рядами расположились вдоль стен. И было их очень много, не меньше трех десятков. Эти короба отдаленно напоминали большие морозильники с прозрачными крышками, которые я часто видел в супермаркетах. Но это не они, а кое-что совсем другое. Магические стазис-камеры стоили очень дорого, и если их тут так много, то внутри точно не говядина. Несколько шагов к ближайшему коробу дались мне с трудом, но еще хуже стало, когда я заглянул внутрь сквозь прозрачную крышку и увидел там торс человека. Именно торс и именно человека. Обнаженное тело было лишено и головы, и всех конечностей. Сильно сомневаюсь, что кто-то станет хранить в магической стазис-камере пластиковый манекен. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы продраться сквозь затопившую мозг панику и объяснить самому себе, что упитанный труп никак не может принадлежать моему другу Женьке. Оторвав взгляд от жуткой картины, я совсем по-другому посмотрел на все вокруг. Эта живодерня была обустроена с явно деловым подходом. И постарался тут человек, знающий свое дело. Точнее, не человек, а совершенно больная на всю голову тварь.