На огромном, словно площадь, дворе разворачивалась небольшая сцена, под навесом стояли несколько дорогущих иномарок, и туда — сюда сновали рабочие в спецовках, устанавливающие динамики и осветительные приборы.
Рафик у ворот встретила охрана. Серьезные дядьки в костюмах. Они постоянно переговаривались в шипящие черные рации. Осмотрели Ивана и Люсю, без ухмылок, очень серьезно расспросили: кто, куда, зачем? Затем проверили карту, помогли донести вещи и показали комнату с двуспальной кроватью. Один из охранников произнес:
— Праздник начнется через три часа, сейчас идет заезд артистов, если хотите есть — скажите, вас проводят в столовую для прислуги. Когда приедут дети, сидите в комнате, если что-то случится — за вами придут, сами не выходите. — Говорил он отрывисто и почти без интонаций, будто считывал с листа приказ, — у вас есть два часа на сауну и бассейн. Потом будете дежурить здесь. Он вытащил из кармана еще одну небольшую рацию, включил и поставил на тумбочку у двери. — если понадобится зачем-то выйти, вот рация, нажал — говоришь, отпускаешь — слушаешь. Ясно?
Медики кивнули. Люся потеряла дар речи от окружавшей роскоши. Внутри дом оказался отделан розовым туфом, мрамором и гранитом.
Иван повесил в шкаф одежду свою и Люсину, прошелся по комнате. Нашел туалет и душ. Люся плюхнулась на кровать и щупала ее, будто не верила собственной попе.
— Сколько же все это стоит? — прошептала она.
— Миллионы долларов, — ответил Иван. — В бассейн пойдешь?
— Я не знаю, — сказала Люся, — мне страшно.
— А есть? Может быть, пообедаем? — Иван вдруг почувствовал раздражение. — Пошли, обожрем буржуев. А потом в бассейне калории спалим. Пойдем, погуляем? Чего тут сидеть?
Он снял белый халат, повесил его в шкаф. Подойдя к Люсе, все еще щупавшей покрывало, он, обняв ее за плечи, приподнял и расстегнул на халате молнию. Люся осталась в трикотажном серо — зеленом комбинезоне, доходившем до подмышек.
— Пошли, хватит сидеть. Раз нам дали пару часов на отдых, надо их использовать. В сауну не зову, а насчет бассейна идея неплохая.
— У меня купальника нет.
Иван пожал плечами. Подойдя к рации, сказал в микрофон:
— Охрана, прием. Это медицина. У дамы нет купальника, бассейн отменяется?
Рация зашипела и оттуда донеслось:
— В шкафу есть плавки и купальники всех размеров от сорокового до шестидесятого. Потом, перед уходом, бросите на пол в душе. Полотенца там же. В бассейн не ссать!
— Ну вот, — сказал Иван, — иди, выбирай. И не ссы в бассейн, — добавил он негромко уже в закрытую дверь душевой, куда убежала Люся с купальником.
Он вдруг почувствовал себя в образе и роли Иоганна Вайса. Почему? Объяснить не смог бы. Но ощущение чужой враждебной атмосферы, несмотря на какое-то ненастоящее формальное дружелюбие, нарастало. В отношении охраны к нему и всех, с кем Иван только встречался взглядом, не разговаривая, чувствовалась скрытая надменность. Будто они, приехавшие из внешнего мира — намного ниже их, местных, обслуживающих и охраняющих высоких персон, даже имя коих нельзя поминать всуе.
На подстанции Иван не ощущал себя агентом так остро, как сейчас. И от этого начинало сильнее биться сердце, обострялись все чувства. Он не знал, что ему надо запомнить, на что обращать внимание и зачем собранная информация может понадобиться Москвичову, но желание нарыть хоть какой-то компромат, становилось все острее. Иван не знал хозяев этого дворца, но уже заочно ненавидел. Ибо понимал, что заработать законно такие деньги невозможно. А значит, любой человек, который попадется в поле его зрения, наверняка буржуй, враг и преступник.
Плавательные принадлежности оказались весьма изысканными — спортивными, с логотипом ARENA. Купальник закрытый, плавки типа шорты этой же фирмы.
— Мне в нем дышать тяжело, — сказала Люся, переодевшись. Она крутилась перед зеркалом в дверце шкафа. — Но размер мой — эмочка.
— Возьми эльку, она посвободнее, — посоветовал Иван. «Лежащий на постели Люсин комбинезон похож на сброшенную лягушачью кожу из сказки «царевна — лягушка», — подумал он. Если бы Люся при переодевании обратилась в писаную красавицу, Иван воспринял бы это как совершенно естественный факт. Но чуда не случилось.
Люся попрыгала.
— Из эльки у меня все выскочит. Ничего, я привыкну. Слушай, они тут специально для гостей вещи держат? — Шкребко совершенно машинально гладила себя, любуясь в зеркале фигурой и не думая, какие муки при этом испытывает ее напарник.
— Я не удивлюсь, если в тумбочках найдутся контрацептивы, — усмехнулся Иван, без какой-нибудь надежды на то, что это правда и отвернулся к окну, выходящему на площадь.
Люся выдвинула ящик тумбочки и достала упаковку презервативов.
— Ты угадал! Или ты знал?!
Иван обернулся и вытаращил глаза.
— От балды ляпнул. Тут у них что — бордель?
Люся пожала плечами. Она никак не могла решить, переодеться обратно в свое или остаться в купальнике, а шкурку серо — зеленую натянуть поверх него?
— Что-то очень уж дорого тут все. Если и бордель, то правительственный какой-нибудь! Для министров. А есть шлюхи в министерствах?
— Наверное, есть, — задумчиво ответил Иван, — А где их нет?
Бассейн после еды — это отлично! Их провели через весь дом на задний двор, где и находился крытый двадцати пяти метровый бассейн с подогревом. Иван неспешно нарезал круги, держась с краю. Он осматривал задний двор, а Люся принялась летать от стенки к стенке, насчитывая сотни метров. Плавала она профессионально и очень быстро. Лица видно не было, а стремительная спортивная фигура ее возбуждала Иваново мужское начало, поэтому он старался на Люсю не смотреть. И сейчас, повиснув на бортике бассейна, он не столько рассматривал служебные постройки, сколько раздумывал, как он выйдет из бассейна и наверняка покраснеет, оттого что Люся все поймет. Надо мысленно как-то переключиться на другие мысли.
«Первое, — решил Иван, — надо выяснить, кому принадлежит этот дворец. Второе, кто их гости? Надо запоминать лица, фигуры, характерные приметы и детали. Даже если это никому не понадобится, это неплохая тренировка. Ничего нельзя записывать. Буду тренировать память. Сколько окон на одной стене этого дома, выходящей на въездные ворота?» Он вызвал в памяти картинку, поразившую его воображение, когда они въехали во двор: «Тринадцать окон на этаже, всего этажей три и четвертый — мансардный, там еще семь окошек поменьше. Итого на одной фасадной стене сорок шесть окон. С торца семь окон на этаж, и два на мансардном, итого двадцать три, а торца два. Они шли через дом, и Иван представил планировку дворца, вышло, что, в общем, в нем около сотни таких же комнат, в какой разместили их с Люсей. Возможно, и залы есть побольше, и закутки поменьше. Первый этаж отвели для прислуги и охраны? «Что еще я видел?», они прошли мимо кухни, и она больше всего походила на кухню ресторана с плитой посередине, нависшим над ней раструбом вытяжной системы, а у дальней стены ряд огромных двух дверных холодильников — пять штук. Пять человек в белых поварских одеждах хлопотали у столов. Иван вспомнил, что рядом с холодильниками в углу виднелась приоткрытая дверь, с темной щелью, вероятно вход в подвал. Через широкие двери наискосок от входа в кухню он увидел что-то вроде большого зала, в который вели три ступени, и у дальней стены огромный телевизор с экраном метра два по диагонали. На экране двигались фигурки компьютерной игры, в которую рубились двое мальчишек лет десяти.
«Что еще я заметил? — вспоминал Иван, — во дворе три иномарки, а какие модели? Одна — черный „Мерседес“, судя по размеру самый модный — шестисотый, еще одна — незнакомая марка с большой буквой „В“ на шильдике, явно дорогая и еще одна, приземистая, спортивная с фигуркой хищника на капоте — „Ягуар“. Номера запомнил? Мерседес с номером 60–00 МАК и флагом, Машина „В“ — номер 12–34 МКМ, а у Ягуара незнакомый иностранный номер, красный ТТ 45 75 GB». Насчет номера Ягуара Иван засомневался, 45 или 46?
Он выбрался из бассейна, стараясь не смотреть на Люсю. Та снизила темп, но плавала на спине, подобно челноку, рассекая голубую воду, за ушами ее поднимались буруны, оставляя на воде след, подобно длинным косам. Иван натянул футболку, кроссовки на босу ногу и, держа в руках джинсы, пошел маршрутом, которым их привели сюда.
Память его действительно стала намного лучше. В кухне точно пять поваров и пять больших холодильников, и вход в подвал за ними тоже есть. Двери в зал закрыты, а судя по тишине, игроки его покинули. Выйдя во двор, Иван убедился, что номер «Ягуара» действительно содержит цифры 45 75. Значит, первое воспоминание оказалось правильным, а сомнение подсунуло ложные цифры.
На него не обращали внимания. Охрана следила за рабочими, которые уже закончили сборку сцены и занимались ее электрификацией. Проверяли динамики, микрофоны. Иван приметил группу солидных дядек в легких летних костюмах и шляпах. Дядьки стояли плотной кучкой, недалеко от навеса разговаривали негромко. Путь Ивана, проходил мимо них, и он чуть наклонил голову, прислушиваясь. Понять, о чем идет речь он и не пытался, куда важнее было запомнить то, что услышит дословно. Просто так. Без всякой цели, кроме как потренироваться — слушать и слышать.
— … сейчас хорошее время, — произнес худой мужчина в песочном костюме с крокодильчиком на левом кармане рубашки, — но имеется некоторое сопротивление.
Иван отметил легкий акцент, похожий на английский, из-за мягкого эр. Порывистый ветер относил некоторые слова, и Ивану удавалось ловить только обрывки фраз.
— …Москвичов копает глубоко, — сказал один. — Как бы не дорылся до залежей.
— Ему недолго осталось, — возразил другой, — дело дали тухлое, провалит и сразу снимут. А как снимут, переведут куда-нибудь в Анадырь, из Москвы подальше.
Иван не рискнул остановиться, но больше всего испугался, что его выдадут внезапно вспыхнувшие уши.
— Открыли новый банк, через него и проведем… — сказал тот, что с акцентом, прежде чем Иван отошел от них подальше, продолжая движение к двери, где была и их с Люсей комната. Последнее, что он услышал было: