— Ездила, — довольно равнодушно ответила Люся.
Иван почувствовал, что поездка вышла неудачной. Но все равно продолжил выяснять:
— И что она сказала? Сделала скидку?
— Да, — подтвердила Люся, — еще какую. Три тысячи долларов! С пятидесяти до сорока семи. И еще ждала, что я ей в ноги брошусь, туфли целовать!
Иван вернул себе привычный вид, дождался, пока Люся тоже приведет себя в порядок и собрался отвезти ее на подстанцию, чтобы сдать аппаратуру. Люся положила перед ним двадцать сотенных долларовых купюр.
— Вань, я беру четыре, вот тебе две. Мне уже хватает, чтобы прооперировать уши. Все равно, на все операции сразу не возьмут. Сперва уши, потом верхнюю челюсть — это самое сложное. А уже потом нос и губы.
Иван взял три сотни, убрал в карман.
— Это себе оставь. — Подвинул он к Люсе оставшиеся деньги, — Я как-нибудь переживу, зарплата скоро. А тебе нужнее. Тем более, что ты все организовываешь, а я как приглашенный актер. Мне хватит.
Люся повисла у него на шее и снова поцеловала.
— Ванька, я тебя люблю! — Она отстранилась, — ну не в том смысле… ты понял, как друга люблю.
На это раз мужское начало отреагировало совершенно верно, то есть никак. Иван рассмеялся и пошел к выходу.
— Поехали! Мне надо дома появиться. Почти неделю не видел маму.
— Я два года свою не видела и ничего!
— Тебе проще.
Люся подбежала к зеркалу, она снова превратилась в вертлявую обезьяну, оттопырив уши, показала своему отражению язык.
— Скоро этих лопухов не будет!
Иван любовался ею от двери. Когда они вышли на площадку спросил:
— А почему бы тебе не поступить в театральное или цирковое училище? По — моему ты — талант.
— Ты серьезно? — Люся заглянула ему в глаза.
Это движение было необыкновенно комичным и, представив, как это смотрится со стороны, Иван с трудом сдержал улыбку.
— Я совершенно серьезно. Мне показалось, что в театральной и киношной среде полно стандартных актрис, а вот таких, с яркой индивидуальностью — единицы.
— Но ты сказал — цирк?
— Я вспомнил Юрия Никулина, он закончил цирковое училище, но это не помешало ему стать великим киноактером — комиком и трагиком.
Они спустились во двор. Люся задумалась.
— Наверное, ты прав, — сказала она серьезно, — Но уши я все равно прооперирую. Уши как у шимпанзе.
Вопрос, разговаривал ли Иван с Парновым о наложенном на того штрафе, подтолкнул Ивана к исполнению. Однако, он никак не мог встретиться с коллегой. Парнов поменялся дежурствами с Линдером, который воспользовался моментом, чтобы отдохнуть от общества вязкого Пинскера, или доктору Песаху дать возможность отдохнуть от агрессивного Линдера — антисемита? Может быть Парнов таким приемом хотел избежать штрафа? Это вряд ли. Но то, что ЮАН не станет на пару врач — фельдшер, накладывать санкции за вину одного фельдшера, очевидно. По унылой роже Парнова Иван понял, разговор с заведующим состоялся, значит, штраф определен?
Прошла еще неделя, наступил июнь.
Иван со Шкребкой оказались в разных сменах, зато в одной с Парновым. Наблюдая за проштрафившимся фельдшером, он заметил, что тот бодр и весел.
Когда Парнов курил во дворе, Иван, проходя мимо, заметил.
— Вадим! А чем закончилась история с аппендицитом, который свезла Люся? Мне объяснили, как иногда штрафует ЮАН. Тебе тоже так пришлось отдуваться?
Парнов очень весело ответил.
— Ни фига! ЮАН поручил один вызов, совершенно ерундовый. Забрать больного с Киевского вокзала и перевезти на Ярославский. С мигалками. И все.
— То есть как?
— Вот так. ЮАН объяснил, мужик больной хроник, ему по городу на такси ехать опасно, может приступ выдать, а мы его быстренько с поезда на поезд и порядок.
— А чем он болен то?
Парнов махнул рукой.
— Чего-то онкологическое. Я не вникал, из выписки диагноз перекатал в карту. Впрочем, он на больного совсем не похож. Но мне без разницы.
— Но, а в чем суть штрафа? — не понял Иван. — Рутинная перевозка, можно было перевозку послать. Она и так этим занимается. Зачем было фактически снимать бригаду с линии?
Парнов задумался.
— Действительно. Странно. А вообще-то нет! ЮАН подчеркнул — «Везти с мигалкой», а на «волге» маячка с сиреной нету. И баулы эти в багажник легковушки не влезли бы.
— Так он еще с баулами ехал?
— Ага, две здоровенные сумки килограммов по двадцать.
Иван вспомнил, что срочно нужно перевести разговор, иначе Парнов на вопрос, о чем его спрашивал Иван, расскажет, что тот интересовался штрафом.
— Вадим, я чего подошел-то? У тебя запасная сигаретка есть?
Парнов протянул пачку «мальборо».
— Ты что, закурил?
— Нет, водитель просил стрельнуть, он бензина нахлебался и облился, пошел отмываться. — Это было самой чистой правдой.
— Ну, бери. — Парнов убрал сигареты, — а все потому, что не хрена тырить бензин!
— Абсолютно с тобой согласен, — улыбнулся на приступ праведного возмущения Иван.
Через день он примчался в гаражи, доложил, что выяснил.
— А кто у него был водителем, узнал? — спросил Беляков.
— Да, — Иван порылся в памяти. Он полистал журнал и запомнил всех водителей, с которыми ездил на неделе Парнов. — Мне удалось залезть в журналы вызовов в диспетчерской, и я нашел этот. Действительно, бригада Парнова ездила на Киевский вокзал в семнадцать двадцать. В семнадцать сорок они взяли Ковтуна Вячеслава Михайловича тридцати семи лет с диагнозом: Рак яичка с метастазами. Загрузили в машину и перевезли на Ярославский к восемнадцати сорока пяти. Там они его подали к фирменному поезду «Баргузин». Помогли загрузить в купе две сумки по двадцать килограммов.
— Странным ничего не кажется?
— Да все тут странное. — Иван сидел в гараже у Белякова за закрытыми воротами, пил крепчайший чай. — Во — первых, зачем гнать с мигалками?
— Это понятно, чтобы не опоздать на поезд, — возразил Беляков. — Что еще?
— Во — вторых, зачем тяжелому больному столько багажа? Если он сам нести его не сможет.
— Почему не сможет?
— Я посмотрел в справочнике, что это за рак — семенома? Очень тяжелый, потому что сам по себе не растет, а стреляет метастазами по всему организму, в легкие, в сердце, в мозг… И еще, он сильно поглощает глюкозу и железо, развивается анемия. Больные испытывают слабость такую, что сами даже порожняком идти не могут, а этот с грузом ехал. И еще, Парнов сказал, что он без поддержки дошел до машины и вообще выглядел бодрячком.
— Да, — сказал Беляков, — это зацепка. Получается что?
— Что?
— Что этот больной на самом деле какой-то важный курьер. Настолько важный, что его в одиночку на такси по Москве не пустили, а подали машину «скорой», чтобы прямиком и наверняка. Понимаешь? Возможно и ему, этому курьеру не очень доверяли, чтобы никуда не завернул с грузом.
— Получается, что ЮАН знал про этого курьера? И доверил его перевозку Парнову?
— Получается, да. А с тобой Парнов был откровенен, по двум причинам: его не предупредили о секретности, чтобы не привлекать внимания, акцент был на важность и еще потому, что ты уже вошел в круг доверенных людей. Так кто у него был тогда водителем?
— Саша Зорич.
— Этот молодой. Недавно пришел. — Беляков задумался.
— А вы давно на подстанции?
— Год. Опекаю этих… мы ведь как решили, если «с биографией» водитель, «с годами», то доверия больше будет. Ан нет. Не очень-то со мной откровенничали. Вот Москвичов и прислал тебя мне в помощь.
— А я думал… — Иван остановился, чтобы не обидеть пожилого водителя.
— Что это меня тебе дали? — Беляков понимающе усмехнулся. — А я ведь тебя тоже подозревал. Слушок ты за собой потянул с прежней работы, будто наркоту толкнул за бабки. Знаешь, я попробую Зорича раскачать на разговор, под предлогом, что нас как такси используют. Разговор начну с Бакировой, что гоняем для нее по аптекам, возможно, он чего-нибудь важное сообщит.
— Что он важное может? — не понял Иван.
— Не скажи! Может, он чего-то заметил, да сам не понял что. А, не поняв, значения не придал и забыл. В общем, я постараюсь его раскачать. А ты не слышал про похожие вызовы с перевозкой под мигалками?
— Нет.
Беляков задумался.
— В любом случае, этот факт надо передать как можно скорее. Ты езжай домой, отдыхай. Я все доложу. Да и еще, будешь дома, набери ноль девять, дай пароль как обычно, если для тебя есть сообщение, скажут, как его получить, а если нет, работай как обычно.
Дома Иван вспомнил этот наказ и, войдя в квартиру, сразу набрал телефон справочной города. В ответ на рапорт «Абонент Кислород», ему сказали следующее: «Вам отправлена посылка, ждите извещения».
Утром следующего дня он действительно обнаружил в почтовом ящике извещение о посылке. Помчался на почту. Там ему выдали небольшую коробку. Около дома он не утерпел и разорвал упаковку. В коробке оказался точно такой же плеер, какой ему месяц назад вручил Москвичов. «Зачем еще один»? — удивился Иван. Он увидел листочек на крышке плеера с исчезающей надписью: «Инструкцию читай при искусственном свете. М». Через минуту на листе уже ничего не было.
Осознав, что только что чуть не свалял огромного дурака, Иван побежал домой. Заперся в ванной и распаковал инструкцию. Там сообщалось следующее:
«Иван! Это металлоискатель. Он же помогает найти скрытые полости — тайники. Два режима. Кнопки обозначены на рисунке. Два ряда индикаторов: красных десять и зеленых. Если обнаружит металл, то красные укажут на железо, а зеленые на любой немагнитный. Число светящихся обратно пропорционально глубине залегания (до 30 см) и прямо пропорционально массе (до 1–2 кг). Надеюсь, ты поймешь, что это значит. Во втором режиме, прибор работает как ультразвуковой сканер, красным показывает твердый предмет в пористом материале — например, арматуру в бетоне, а зеленым — полость там же. В общем, все просто. Поэтажный план подстанции лежит в квартире на кухонном столе. Эта машинка также может работать как обычный плеер. Модель точно такая же. Удачи. М.»