Перечитав инструкцию, Иван вышел из ванной и поднес ее к окну в солнечный свет, текст исчез очень быстро.
Поэкспериментировав дома с металлоискателем и научившись им пользоваться, Иван решил по возможности в ближайшие же сутки проникнуть в стерилизационную комнату и там проверить пол и стены. Он тренировался дома, пытаясь рассчитать, сколько времени у него уйдет на одну стену, а на открытые участки пола? Получалось, что на каждую поверхность, если быстро водить — минут пять — десять. Но потом уже нужно отреагировать на индикаторы и просканировать медленно, то есть еще минут десять. Это долго. Вот от чего предостерегал Кот. Не увлекаться и не забывать об опасности.
К счастью, на первом этаже не находилось никаких жилых помещений и кабинетов начальства. Но тут располагалась столовая, и любой, кто шел в сторону склада, аптеки и стерилизации, оказывался в поле зрения людей, сидящих за столами. Дверной пролет широкий, в коридоре всегда горит свет. Туалет находится ближе к диспетчерской, а значит, на него не сошлешься, если спросят, за каким лядом поперся в отсек, где среди ночи никого и ничего нет.
Иван вдруг осознал, насколько сильно он рискует. Конечно, если его обнаружат выслушивающим стены, его просто уволит ЮАН, но задание будет провалено. Обидно. Нужно придумать какую-то причину, отмазку, наиболее правдоподобную.
Идея осенила. Там в коридоре у самой двери склада с оборудованием стоит стул. Обычно на нем проверяют работоспособность кислородной аппаратуры и кардиографы, чтобы не наклоняться до пола. Иван в свободное время между вызовами начал сидеть на этом стуле, как бы наслаждаясь музыкой из плеера. Он нескольким сотрудникам объяснил, что тут, мол, тихо, он никому не мешает, ему никто не мешает. В конце концов, все привыкли, что Иван сидит на этом стуле, когда у него нет вызова. Ну, хочется человеку сидеть, пусть сидит! Теперь осталось достать ключ от стерилизаторской. К этому он решил подключить Белякова. Улучив момент, когда диспетчер вышла, оставив его одного, а такое случалось в ночное время, Иван на куске пластилина отпечатал ключ от нужной комнаты и, увидав висящий на гвоздике, такой же от кабинета ЮАНа, отпечатал и его. На всякий случай. Пригодится. Снятые слепки передал утром Белякову со словами: «Ключи нужны как можно скорее».
— Не раньше чем через два дня. В моем гараже. — Ответил тот.
Глава одиннадцатая
в которой Иван находит тайник и думает, что теперь делать с находкой, а Люся готовится к первой операции…
Ивану не нравился Сашка Линдер. Странный тип. Внешне и поведением своим напоминал воробья, взъерошенный, задиристый. Складывалось впечатление, что Линдер все время ищет повод подраться. Придирается к каждому слову. Сам разговаривает громко и все время с вызовом, будто намекает даже не собеседнику, а всем окружающим: «Только попробуйте мне возразить! Сразу дам по морде!». Линдера слышно везде, где он появляется. Он не говорит, он декларирует. И еще, Ивану очень не понравилось здороваться с Линдером рукопожатием, потому что Сашка не пожимает руку, он протягивает ладонь, как бы позволяя пожать свою, но сам не делает и намека на ответное рукопожатие. «Ну, на, подержись!», как бы говорит вся его фигура и жест, и ладонь его вялая будто из теста.
Иван понял, Линдер — трус, он выбрал себе этот формат поведения как защитную, маскирующую манеру, и весь его облик и презрение ко всем на свете, это все идет от внутреннего страха. Линдер — всегда один. У него нет друзей, потому что он боится их заводить, он сам предатель, и боится, что его предадут. Он подкалывает Пинскера, потому что тот флегматик — меланхолик и прощает антисемитские нападки только Линдеру.
Сашка якобы занимается борьбой и восточными единоборствами, но не для здоровья и реальной возможности защитить себя или напарника, а чтобы опять же декларировать, какой он крутой каратист, для этого пересыпает свою речь японскими словечками из языка каратистов.
Ивана он побаивался, хоть тот был младше и внешне не производил впечатления спортсмена — качка. В нем Линдер почуял ум и аналитичность, а может быть из-за того, что последние дни Ивану явно благоворил ЮАН, хваля его даже на утренней конференции.
Иван же решил в присутствии Сашки быть максимально внимательным и осторожным. Ему однажды удалось заткнуть Линдеров «фонтан», когда Сашка нес пургу про фильм «Американский нинзя» с Майклом Дудикоффым в главной роли. Иван просто сказал, что настоящие мастера карате обычно немногословны, и предложил обратить внимание на Чака Норриса и Ван — Дамма, что если бы они говорили хотя бы вполовину столько же, сколько Линдер — их не воспринимали бы такими крутыми.
Этот аргумент сработал, и в течение нескольких часов на подстанции стало тише. А еще Иван решил, что Линдер напоминает ему Мальчиша — Плохиша [33], хотя он и не вредил явно, но было в его поведении что-то от этого персонажа. Ну, хотя бы та странная фраза: «А я жду, когда нас завоюют!», типичный Плохиш! Не скрывает, что может и готов предать при удобном случае.
Иван однажды поймал себя на мысли, что скучает по Люсе. С ней он себя чувствовал комфортно, потому что неугомонная Шкребка заряжала его позитивом. Однажды утром, на пересменке он ей признался в этом, и Люся подтвердила, что ей без Ивана тоже тоскливо. Она сказала:
— Ванька, ты смешной и очень умный, а еще, ты позволяешь мне хулиганить и не переходишь границ дозволенного, то есть ты — настоящий джентльмен, — и добавила, что рядом с ним она чувствует себя не «обезьяной из кармана», а настоящей леди.
Несколько раз Иван ловил себя на порыве признаться Люсе, что он агент. Но всякий раз вспоминал завет наставника Иоганна Вайса: «Первый шаг к провалу разведчика, это утрата ощущения опасности!». Порыв исчезал. Иван убеждал себя, что для всех его вторая служба всегда будет восприниматься как стукачество, а значит, он мгновенно потеряет доверие друзей, в его присутствии станут помалкивать, а за его спиной шептаться. И не важно, что он не стучит на всех и по всякому поводу, что он собирает конкретную информацию и совсем не стремится заложить каждого нарушителя закона. Что он отлично все понимает и не осуждает коллег за стремление зарабатывать. Что он не лезет им в душу и мысли, не доносит на них в ФСБ, как на внутренних врагов. Это никому не интересно. СЕКСОТ — это враг, доносчик, подонок, предатель интересов коллектива. А значит, даже намек Люсе, что он выполняет задание МУРа — это падение в пропасть. Полный провал.
Раздвоение тяготило. Это состояние Иван вычитал в романе «Щит и меч», и его тоже переживал Иоганн Вайс, который для восстановления душевного равновесия уединялся. Так Иван понял, для чего Москвичов поселил его в пустой однушке. Он понимал, через какие муки придется пройти его агенту. Понимал он, что Иван — дилетант, не имеющий вообще никакой подготовки и непременно наступит момент, когда он переживет душевный кризис.
Полковник, как щенка швырнул его в воду — плыви, выберешься на берег, молодец, а нет — туда тебе и дорога.
Беляков принес ключи через два дня, как и обещал. Передал при рукопожатии. Отведя Ивана за припаркованные ночные машины, сказал негромко:
— Ты их проверь сперва, если отпирают и запирают, потом уже выберешь момент ночью. Понял? Мало ли что, их ведь по слепкам точили, могут заедать. На арапа не лезь сразу с поисками тайников. Если ключ заклинит — будет жопа. Понял?
— Конечно.
— Вот и не спеши. Действуй спокойно и без суеты. Я стоять на стреме не смогу, сам понимаешь. Работать будешь в одиночку. Лучше выбери время, когда полная тишина на подстанции. Между тремя и четырьмя ночи.
Иван как обычно в промежутках между вызовами сидел в коридоре на стуле и наслаждался музыкой, как фанатичный рок — меломан.
Замок стерилизационной комнаты открылся сразу, без зацепок. Заперев ее, Иван дождался трех ночи, приехав с вызова, скинул карту диспетчеру, потянулся и зевнул. Пробормотал: «Пойду, покемарю!». Однако, улучив момент, когда диспетчер отвернулась, не поднялся по парадной лестнице на второй этаж, где располагались комнаты отдыха врачей и фельдшеров, а свернул мимо кухни в тот коридор, где были служебные помещения. Войдя в стерилизационную, он запер за собой дверь, не зажигая ламп. Ему хватало фонаря, который освещал площадку рядом с подстанцией. Пройдя по полу металлоискателем, Иван не нашел тайников, а при осмотре стен, обнаружилась полость за кафелем. На стук она отзывалась глухо. Наконец Иван сумел ногтем подцепить край плитки и осторожно вытащил панельку, открылась ниша, а в ней лежали запечатанные пачки с морфином, омнопоном, эфедрином и промедолом.
Иван сообразил, что за стеной помещение аптеки, и туда тоже открывается тайник. Вот и получается, что излишки наркотиков и есть, и нет. Если не хватает, аптекарь берет из тайника, если лишние — прячет в тайник.
Иван пересчитал коробки — каждая это минимум тысяча долларов на черном рынке, всего тридцать пять коробок, значит, у ЮАНа сейчас наркоты примерно на тридцать пять тысяч долларов. За семьдесят можно купить двухкомнатную квартиру.
Установив все на место, Иван осторожно вышел в коридор, вроде бы никого. Он поднялся на второй этаж, удержал себя от нахлынувшего до боли в ягодицах желания взлететь на третий и проверить ключ в замке кабинета заведующего. «Не спеши! — сказал он себе и опять вспомнил изречение, приведенное Москвичовым: «долготерпеливый сильнее завоевателя города».
Лежа с закрытыми глазами, он подумал, что теперь есть мощный компромат на ЮАНа, или нет? А что указывает на то, что эти запасы принадлежат ЮАНу? Он открестится от всего, сдаст аптекаря, женщину посадят за нарушение правил хранения, или сфабрикуют дело о хищении и торговле, а заведующий выйдет подмоченным, но невредимым. Но это при условии, что заваптекой не потащит ЮАНа за собой.
Иван начал припоминать, а какие отношения между ними на подстанции? И вспомнил. Несколько раз он видел женщину выходящей из кабинета заведующего. И что? Он тоже оттуда выходил. Это не означает, что между иванм и ЮАНом неформальные отношения. Нет. ЮАН ни разу не выказал какого-то особого отношения к аптекарше. И сплетен об этом Иван не слышал. Но она точно в деле. На это указывает тайник. Может быть даже стерилизатор, фельдшер, готовящая шприцы и всякие инструменты с родпакетами для бригад не в курсе того, что в стене ее комнаты есть тайник?