– Теперь в его голосе звучала откровенная горечь, все тело напряглось, он сжал кулаки.
–Да неужели?– насмешливо спросила Грейси, обозлившись на себя за то, что все испортила и у него пропало настроение говорить.– Я тоже, конечно, ищейка, и вид у меня такой, что я всегда занимаюсь такими делами. Ведь росту у меня шесть футов с лишним, и я сильна, что твой бык. Настоящая ищейка, только форму дома забыла.
–Ишь, язык-то у тебя хорошо подвешен,– усмехнулся Слейтер.– Так ты, значит, не из ищеек? Тогда зачем тебе знать все, а? Все забыто и закончено, и мне теперь все равно. Эти подонки из полиции гоняли меня, как крысу, с тех самых пор. Сначала они мне все твердили, что я видел не того человека, и чуть руки мне не выломали.– Он расправил плечи, словно хотел убедиться, что теперь все в порядке и у него ничего не болит.– А то четыре месяца болело, страх. Вот что они наделали. Потом, когда начался суд, они опять стали гонять меня по кругу. Я было заспорил с ними, а они сказали, что упрячут меня в Колдбат-Филдс [11]за воровство.– Он нахмурился.– А ты знаешь, сколько там народу померло от тюремной лихорадки? Тысячи! Они хотели поставить меня на ступальное колесо на фабрике, где задыхаешься, потому что дышать нечем, а если споткнешься и упадешь, то все причинное место отобьешь. Я никому ничего не скажу о той ночи – ни тебе, ни твоей леди. А теперь пошла прочь и приставай к кому-нибудь еще. Пошла!– Он хлопнул в ладоши, прогоняя ее, и прищурился от злости.
На минуту Грейси словно онемела. Она не стала с ним спорить, потому что знала, как незаконно иногда действует полиция, и не сомневалась, что парень не врет. У нее были дяди и брат, которых вот так же выслеживали полицейские, и троюродный кузен, попавший в тюрьму. И она видела, каким недоумком он пришел из заключения, замученный тюремной горячкой, с больными суставами, шаткой походкой, изнуренный непосильным трудом.
–Пошла,– повторил он грубее.– Ничего я тебе не скажу!
Расстроившись, Грейси отступила на шаг, однако не чувствуя себя побежденной. Пока еще нет.
Подошел покупатель и несколько минут переругивался с парнем, пока наконец не купил передник. Затем подошел другой, тоже поругался, но ничего не купил. Больше часа Грейси стояла и наблюдала за торговлей, все больше замерзая. Руки, в которых она держала новые ботинки, совсем закоченели.
Джо перешел к прилавку напротив, чтобы купить пирог с почками. Грейси последовала за ним и купила себе тоже. Он был горячий и замечательно пах.
–Ты напрасно за мной ходишь,– сказал Слейтер, увидев ее,– ничего тебе больше не обломится! И ни с какими полицейскими я больше встречаться не собираюсь.– Он вздохнул, облизывая соус с губ.– Послушай ты, глупая! Ищейки мне сказали, они поклялись, что арестовали того самого, кто убил, что они его арестовали и осудили и что важные шишки все просто с ума посходили от радости! И что они долго ходили вокруг да около, как они всегда делают, и нарыли много доказательств. А потом сказали, что это он убил и они все правильно делают, и потом повесили того бедолагу.– Он опять откусил от пирога и продолжал с набитым ртом: – И если ты воображаешь, что после всего этого они скажут, что ошиблись, потому что какой-то уличный бродяга что-то там говорит, значит, тебе пора в Бедлам, это уж точно.– Он проглотил кусок.– Твоя хозяйка воображает себе то, чего не было, и только себе навредит, и ты тоже, если такая же дура и слушаешь ее россказни.
–Но ведь убил-то не он, не тот, кого повесили…– начала было Грейси.
–А кому до этого дело?– сердито перебил он.– Слушай, идиотка, им неважно, кто убил. Им важно заткнуть того, кто говорит, что они повесили не того, кого надо было. И они не признаются, что ошиблись, ни за что не признаются.– Он ткнул рукой с пирогом в воздух.– Ты об этом подумай, дурья твоя голова, если у тебя все-таки там есть что-нибудь, кроме опилок. Ну кто из этих шишек признается, что они повесили не того человека? Да никто, можешь что угодно прозакладывать.
–Но у них не будет выбора,– яростно ответила Грейси, вонзая зубы в пирог.– Полиция уже знает, что повесили не того. У них уже есть доказательства. И они знают, кто убил, но вот доказать пока не могут.
–Не верю я тебе.
–Я не вру,– негодующе отвечала она, потому что на этот раз действительно сказала истинную правду.– И ты не имеешь права говорить, что я тебе наврала. Просто ты боишься встать перед ними и сказать все, что знаешь.– Она постаралась говорить как можно презрительнее, но с набитым ртом это было трудновато.
–Да, черт возьми, боюсь,– согласился он,– а почему? Потому что ничего хорошего из этого не выйдет. А теперь отправляйся к своей хозяйке и скажи, чтобы она обо всем этом позабыла.
–Никуда я не пойду, а вот ты пойдешь со мной и посмотришь на того бездельника, кто это сделал.– Она снова откусила пирог.– И потом скажешь мне, тот самый говорил с тобой у теантера или нет. И потом мы найдем тех бродяг, которые тогда шатались возле переулка, и узнаем, что они взаправду там видели. Ведь по-любому же не то, что ищейки им велели сказать.
–Что значит «мы»?– едва не пискнул Джо.– Никуда я не пойду! Мне от ищеек как следует досталось после того убийства, и мне незачем с ними встречаться.
–Конечно, пойдешь,– устало ответила Грейси, заглатывая следующий кус.– Что толку, если я пойду одна? Я ведь там не была и не видела его.
–Ну и ладно, а я не пойду.
–Ну пожалуйста.
–Нет.
–Но ведь настоящий-то убийца живет как миленький,– запротестовала она.
–Не имеет значения. А теперь иди давай и не приставай ко мне, слышишь?
–Нет, не уйду, пока ты не пойдешь со мной, чтобы посмотреть на того нахала, и не скажешь, он тебя послал к теантеру или нет.
–Не станешь ты ходить за мной, как хвост!
–Нет, стану.
–Ну, подумай,– Слейтер уже выбился из сил.– Я ничего не буду делать. И буду ходить там, где хочу. Не имеешь права вмешиваться. Давай отчаливай!
–Нет, не пойду, пока ты не взглянешь на того типа.
–Ну что же, тебе долго придется ждать.
Он повернулся спиной и заговорил с потенциальным покупателем, делая вид, что совсем не обращает внимания на Грейси. Она опять заковыляла за ним к его прилавку, остановилась, плотно запахнув шаль, и ждала, и снова смотрела. Было холодно, и ноги у нее так закоченели, что она их не чувствовала под собой. Но Грейси решила ни за что не сдаваться и не отставать, даже если он сейчас отправится домой.
Ближе к вечеру Джо привел в порядок свой прилавок, запер на ночь товар и ушел. Грейси встрепенулась и последовала за ним. Он дважды оборачивался, видел ее и злился; несколько раз махнул рукой, чтобы отогнать ее прочь. Она скорчила физиономию в ответ, но продолжала его преследовать.
Он зашел в пивную и пробился к стойке. Грейси протолкнулась за ним сквозь толпу и нашла местечко поблизости, наслаждаясь теплом после колючего холода снаружи.
–Убирайся!– крикнул Джо, вызверившись.
С полдюжины завсегдатаев обернулись и с любопытством оглядели его, потом Грейси.
–Не уберусь, пока не посмотришь на того громилу, который убил,– упрямо повторила она и шмыгнула носом, потому что от тепла из него потекло.
–Да утихомиришься ты, наконец?– прошептал Джо.– Я же сказал, они мне не поверят, сколько тебе твердить? Напрасно только время потрачу. У тебя, что, совсем мозгов нет?
Но Грейси не стала доказывать ему обратное.
–Просто пойдем со мной и посмотрим на этого типа. Если это он, они тебе поверят.
–Да с чего бы это?– На его худом лице отразилось глубочайшее недоверие.
Но Грейси не стала говорить, будто Питт уже знает, что убил именно Харримор. Джо не поймет, зачем в таком случае нужны доказательства. Не могла она и объяснить, почему сама верит в то, что это Харримор.
–Я тебе не могу все рассказать.
–Да ты сама ничегошеньки не знаешь.
–Нет, знаю. И стану таскаться за тобой, пока ты как следует на него не посмотришь. Ищейки тебя больше не застукают, если ты об этом беспокоишься.
–А ты не говори со мной через губу, противный недоросток,– зло сказал он.– Ты бы тоже испугалась, если бы у тебя было хоть две извилины в голове. Ты хоть представляешь, что эти ищейки могут с тобой сделать, если ты им не потрафишь? И они сделают, если ты скажешь, что их доказательства ни к черту не годились. Ты меня спроси об этом – я-то знаю, что почем.
–Но тебе-то ничего не надо им говорить и связываться с ними; ты только пойди посмотри и скажи мне,– заявила Грейси, уже празднуя победу. Джо отвернулся, но она потянула его за рукав.– И клянусь, я от тебя тогда отстану. А если не пойдешь, то я всюду буду таскаться за тобой!
–И ищейкам ничего не скажешь?– спросил он устало.
–Клянусь, не скажу.
–Значит, встретимся здесь в шесть вечера и пойдем вместе, и я погляжу на него. А теперь отвяжись и дай мне спокойно пропустить пинту пива.
–Я буду ждать тебя снаружи.– Грейси опять шмыгнула носом.
–Господи! Женщина! Я же сказал, что приду!
–Оно, конечно, я тебе верю…
–Тогда жди снаружи. Шмыгай там.
Грейси неохотно выбралась снова в холод и слякоть. Она терпеливо ждала в темноте, под моросящим дождем, но смотрела на дверь очень внимательно, чтобы Джо как-нибудь незаметно не улизнул. Однако через полчаса она с таким облегчением увидела его тощую фигуру и бледное лицо, словно он был ее верный друг. Грейси бросилась вперед, едва не поскользнувшись на мокрых булыжниках, потому что совсем уже не ощущала ног. Она промерзла до костей.
–Ну что, готов идти?– жадно спросила она.
Слейтер искоса и очень неодобрительно оглядел ее, и она почувствовала по тому, как упало сердце, что он не надеялся увидеть ее снова. Грейси сердито проворчала что-то, полная решимости не дать ему заметить, как она расстроилась. Их связывает только дело. Пусть думает о ней что хочет, ей это совершенно безразлично.
Они молча шли рядом по узкой дорожке; покрытые изморосью камни поблескивали, как островки света, под редкими фонарями, в тусклых кругах, светящихся под дождем, а рядом с ними по лужам шлепали и брызгали грязью колеса тачек, повозок. Время от времени из темноты выныривали экипажи и опять погружались во мрак.