«Разведывательные оценки положения, — заявил Лаймен Киркпатрик, работающий теперь старшим помощником начальника ЦРУ, — вероятно, наиболее важные документы, выпускаемые нашей разведкой… Они содержат предположения о вероятных событиях в той или иной стране, в том или ином районе, в той или иной обстановке в ближайшее время и в будущем.»
Сначала разведывательные службы отдельных ведомств готовят свои разделы проекта оценок; затем на основе этих разделов аппарат совета, возглавляемого Кентом, составляет единую оценку, которую и передает на рассмотрение консультативного совета при президенте США по вопросам разведки. Раньше совет Кента находился в подчинении заместителя начальника ЦРУ по информации, теперь он подчиняется непосредственно Маккоуну. После утверждения Маккоуном документ за его подписью представляется президенту США.
Помимо материалов, на основании которых составляются разведывательные оценки, ЦРУ — тоже ежедневно — представляет президенту краткую справку о том, в каких районах мира положение нужно считать наиболее критическим. Копии справки получают начальник ЦРУ, государственный секретарь и министр обороны. Чтобы вовремя составить такую справку, ознакомившись предварительно с поступившими за ночь телеграммами, высокопоставленные чиновники информационного управления приступают к работе в три часа утра.
Во времена администрации Кеннеди первым делом каждое утро аналитическую справку представлял президенту генерал-майор Честер В. Клифтон, главный военный помощник главы Белого дома. При президенте Джонсоне первоначально взял на себя ответственность за утренний брифинг по разведданным Макджордж Банди.
Были установлены специальные процедуры, гарантирующие, что с президентом и тремя другими получателями аналитической справки можно будет мгновенно связаться в случае чрезвычайной ситуации. В информационном центре двадцать четыре часа в сутки работали представители ЦРУ, Пентагона и Государственного департамента. Он функционировал под руководством наблюдательного комитета, который собирался раз в неделю для изучения кризисных ситуаций.
Работа внутреннего аппарата ЦРУ строится по принципу: левая рука не должна ведать, что творит правая, — одни отделы не должны знать, что делают другие.
Информационное управление, например, до определенного времени получало всю разведывательную информацию, но ничего не знало о всякого рода специальных операциях ЦРУ.
Вскоре после своего назначения начальником Центрального разведывательного управления Маккоун решил изменить существовавший до него порядок. Вероятно, самым важным новшеством был отданный им приказ, обязавший управление планирования систематически сообщать в информационное управление о всей своей деятельности. Только после этого информационное управление стало получать обезличенные (то есть без упоминания имен агентов) данные о всех текущих операциях.
Так аналитики, работающие в этом управлении, впервые получили возможность оспаривать аргументацию лиц, руководящих той или иной операцией. Знакомясь с обширной информацией, поступающей к ним изо всех органов невидимого правительства, сотрудники информационного управления могут либо рекомендовать соответствующие поправки к планам, либо вовсе отвергнуть эти планы.
Несмотря на взаимообмен людьми, отношения между сотрудниками управления планирования и информационного управления остаются неприязненными. В управление планирования стремятся лица, предпочитающие живую работу и риск; информационное управление комплектуется спокойными людьми, склонными преимущественно к научной деятельности. По своим политическим убеждениям сотрудники информационного управления скорее либеральные демократы и либеральные республиканцы; в управлении планирования много тех, кто ранее работал в ФБР, и настроены они более консервативно.
ЦРУ часто обвиняют — и отчасти справедливо — в том, что оно поддерживает военные правительства правого толка, считая их безопасными, и игнорирует более либеральные элементы, хотя в конечном итоге они могли бы оказаться более полезными в борьбе против коммунистов.
Хотя деятельность всех перечисленных управлений сосредоточена в Лэнгли, ЦРУ под самыми различными вывесками действует и во многих других пунктах США. Центральное разведывательное управление имеет свои представительства в двадцати американских городах.
ЦРУ было создано исключительно для разведки за границей, в связи с чем возникает естественный вопрос: для чего оно имеет свои отделения в различных городах страны?
Сотрудники ЦРУ отвечают так: для получения разведывательной информации главным образом от лиц, возвращающихся из-за границы.
В данном случае Центральное разведывательное управление действует по секретным указаниям Совета национальной безопасности, полученным после 1947 года. Директива № 7 Совета национальной безопасности разрешает ЦРУ допрашивать и граждан Соединенных Штатов.
Еще в 1947 году, когда в комиссии сената по делам вооруженных сил рассматривался законопроект о создании ЦРУ, Аллен Даллес представил меморандум, который не оставлял сомнений, что Центральное разведывательное управление намерено использовать туристов и путешественников для сбора информации. В заключительной части меморандума говорилось: «Сбору разведывательной информации секретными путями обычно уделяется наибольшее внимание, поскольку это окружено таинственностью и романтикой… Однако в мирное время основную массу информации можно добыть легальным путем… Ее можно получить от многих американских бизнесменов, чиновников и лиц свободных профессий, а также от граждан США, постоянно проживающих в иностранных государствах и, естественно, поддерживающих здесь широкие связи».
У сотрудников ЦРУ вошло в обычай устанавливать контакт с американцами, отправляющимися в туристские поездки по странам социалистического лагеря. Конечно, подобная связь устанавливается не со всеми туристами; к тому же многие из них отказываются заниматься любительским шпионажем из-за связанного с ним большого риска. Недавно редактор одной из нью-йоркских издательских фирм и его жена собирались в туристскую поездку по Советскому Союзу. Перед отъездом им позвонил сотрудник ЦРУ и поинтересовался, не согласится ли редактор после возвращения в Соединенные Штаты сообщить о всех наиболее интересных беседах и передать Центральному разведывательному управлению наиболее интересные фотоснимки. Редактор и его жена вежливо отклонили предложение.
ЦРУ не только использует лиц, отправляющихся за границу действительно с туристскими целями, но и засылает за «железный занавес» своих собственных «туристов», что иногда оканчивается весьма плачевно.
25 августа 1960 года русские арестовали во время поездки по Советскому Союзу бывших военнослужащих ВВС США Марка Каминского и Гарви Беннета из Баса, штат Мэн.
Оба они свободно владеют русским языком. Двадцативосьмилетний Каминский преподавал русский язык в средней школе, а двадцатишестилетний Беннет специализировался в славянских языках в Калифорнийском университете в Беркли. Киевский суд приговорил Каминского к семилетнему тюремному заключению, но затем русские выслали и его и Беннета из СССР.
20 октября оба возвратились в Соединенные Штаты. На пресс-конференции в аэропорту Каминский отрицал, что занимался шпионажем, и заявил, что намеревался написать книгу под названием «Говоря о мире, Советский Союз готовится к войне». Оба они утверждали, что деньги на поездку в Советский Союз — по две тысячи долларов на каждого — они получили в виде субсидии от Норткрафтского образовательного фонда в Филадельфии. Ни тот ни другой не могли сказать, чем занимается этот фонд; учреждения с таким названием не оказалось ни в телефонной книге Филадельфии, ни в списке национальной ассоциации фондов, ни в указателе благотворительных организаций и ни в каком другом справочнике вообще.
Такой же случай произошел в 1961 году, когда во время поездки по России был арестован американец Мервин Уильям Мекинен из Эшбернхема, штат Массачусетс. Совсем еще молодой, двадцатидвухлетний, Мекинен изучал химию в Пенсильванском университете и только что в порядке обмена студентами провел год в университете Западного Берлина. Русские обвинили его в фотографировании военных объектов в Киеве и приговорили к восьмилетнему тюремному заключению. По словам русских, Мекинен признался в шпионаже.
В феврале 1962 года политический переговорщик Джеймс Донован был близок к освобождению Макинена в ходе обмена Пауэрса и Абеля. Но Макинен оставался во Владимирской тюрьме (где содержался и Пауэрс) до 12 октября 1963 года, когда его вернули в Соединенные Штаты путем четырехстороннего обмена. Макинену особо нечего было сказать журналистам, когда он вышел из авиалайнера в международном аэропорту Айдлуайлд сразу после рассвета. Когда его спросили об аресте, он тихо ответил: «Я думаю, это произошло главным образом из-за моего признания».
Периферийные отделы ЦРУ отнюдь не ограничивают свою деятельность на территории Соединенных Штатов установлением контактов с туристами. В Майами и в Нью-Йорке Центральное разведывательное управление финансирует группы кубинских эмигрантов и руководит ими. Можно не сомневаться, что то же самое делает ЦРУ в Нью-Йорке и в Чикаго в отношении групп антикоммунистических эмигрантов из стран Восточной Европы.
Кое-что в этой области стало известно при опросе Маккоуна 18 января 1962 года, когда на сенатской комиссии по делам вооруженных сил обсуждался вопрос об утверждении его назначения. Опрашивала Маккоуна Маргарет Чейс Смит, сенатор от штата Мэн.
«Сенатор Смит. Мне стало известно, мистер Маккоун, что Центральное разведывательное управление поддерживало или поддерживает деятельность некоторых этнических групп в нашей стране, например польских и венгерских эмигрантов. Правда ли это, и если правда, то что вы можете сказать в связи с этим?
Маккоун. Ничего не могу сказать.
Сенатор Смит. Но это правда?
Маккоун. Ничего не могу сказать.
Позднее председатель комиссии сенатор-демократ Ричард Рассел и сенатор-республиканец от штата Массачусетс Леверетт Селтонстолл (оба — влиятельные покровители ЦРУ в конгрессе) пытались сгладить впечатление от слишком уж щекотливых и неприятных вопросов миссис Смитт, но ухитрились лишь еще больше запутать дело.