В день высылки миссис Леннокс кубинцы арестовали еще шестерых американцев, обвинив их в принадлежности к шпионской организации, которая занималась, в частности, подслушиванием разговоров в представительстве агентства Синьхуа, расположенном в том же здании, что и квартира Марджори Леннокс. Были арестованы «инженер-электрик» Даниэл Карсуэлл, «инженер-механик» Юстас Денбрант, «инженер-электрик» Эдмунд Таранский, сотрудник посольства США Роберт Нит и американский гражданин итальянского происхождения, учитель танцев по профессии, Марио Нордио с женой, приехавший в Гавану из Нью-Йорка. Кубинцы утверждали, что фактическим хозяином квартиры, где жила Марджори Леннокс, был Нордио.
17 декабря 1960 года военный трибунал в Гаване приступил к рассмотрению дела трех «инженеров» и Марио Нордио, обвинявшихся в установке аппаратуры подслушивания в отделении агентства Синьхуа. 10 января 1961 года «инженеры» были приговорены к десяти годам тюремного заключения каждый, а Нордио — к высылке из Кубы.
Посол США Филипп Бонсел вручил кубинцам протест по поводу ареста Марджори Леннокс, однако ни словом не обмолвился об «инженерах» и учителе танцев. И конечно, не без оснований: все три «инженера» в действительности были специалистами ЦРУ по установке электронной аппаратуры подслушивания. Вашингтон был особенно обеспокоен тем, что высокопоставленный Карсуэлл, знавший о подобных электронных операциях в других частях мира, может быть передан русским для допроса.
В связи с этим сотрудники ЦРУ и Государственного департамента начали исподволь прощупывать возможность освобождения двадцати семи американцев, включая трех «инженеров», отбывавших на Кубе тюремное заключение. В конце концов в апреле 1963 года они были освобождены и высланы в США. Этого добился все тот же Джеймс Донован, которому четырьмя месяцами раньше удалось добиться обмена кубинских эмигрантов, захваченных в плен после высадки на Плайя-Хирон, на медикаменты и продукты.
В конце апреля начали происходить странные вещи. В ночь на 22 апреля губернатор Нью-Йорка Нельсон А. Рокфеллер отменил пожизненный тюремный срок Франсиско Молине, выступавшему за Кастро кубинцу, который устроил стрельбу в нью-йоркском ресторане во время визита Кастро на заседание Генасамблеи ООН в сентябре 1960 года. При этом Молина убил девятилетнюю венесуэльскую девочку Магдалену Урдането, которая оказалась случайным свидетелем. Рокфеллер, заверив федеральное правительство в том, что действует «в национальных интересах», выпустил Молину из государственной тюрьмы в Стормвилле.
Одновременно генеральный прокурор Роберт Кеннеди объявил, что министерство юстиции сняло обвинения с трех кубинцев, включая атташе миссии Кастро в ООН, которые были арестованы за заговор с целью подрыва оборонных сооружений вокруг Нью-Йорка. Эти трое плюс Молина были доставлены самолетом из Флориды в Гавану, когда Донован вернул американцев с Кубы, что, по сути, равнялось прямому обмену трех диверсантов и убийцы на трех сотрудников ЦРУ.
Прилетев в Майами, Карсуэлл, Денбрант и Таранский отказались разговаривать с журналистами, по каким-то причинам в отличие от остальных возвращающихся не сообщили американскому Красному Кресту свои адреса, а затем бесследно исчезли.
Глава 17. ЦРУ остается вне контроля
На содержание ЦРУ и других разведывательных организаций правительство США ежегодно расходует около четырех миллиардов долларов. Впрочем, точная сумма этих расходов является одной из наиболее тщательно оберегаемых государственных тайн и не указывается ни в обычных, ни в секретных материалах, относящихся к государственному бюджету. Больше того, ее не знают и многие ответственные чиновники невидимого правительства. Поскольку разведывательные организации засекречены даже друг от друга, работники одного разведывательного учреждения не в состоянии даже приблизительно определить бюджет другого.
Бюджеты всех разведывательных организаций сводит воедино директор международного отдела бюджетного бюро. Ему помогают четыре эксперта, каждый из которых контролирует примерно миллиард долларов из общего бюджета невидимого правительства. Один из экспертов контролирует финансирование Агентства национальной безопасности, второй — ЦРУ, третий — разведывательных управлений военных ведомств, четвертый наблюдает за расходами на финансирование совместных разведывательных мероприятий органов невидимого правительства.
Ассигнования на невидимое правительство засекречены и скрыты в бюджетах министерства обороны, главным образом в многомиллионных расходах по договорам на закупку вооружения вроде ракет «Минитмен» и «Поларис». Главному финансовому ревизору Пентагона известно, где скрыты эти ассигнования, а скрыты они настолько тщательно, что даже его ближайшие помощники не в состоянии определить размеры конкретных сумм.
Неудивительно, что даже лица, стоящие у руководства невидимым правительством, по-разному определяют общую сумму расходов разведывательных учреждений. Например, Маккоун в беседе с высокопоставленными военными деятелями летом 1963 года определил эту сумму в два миллиарда долларов и высказал предположение, что в разведывательных ведомствах и учреждениях работает около ста тысяч служащих.
Следует, однако, иметь в виду, что Маккоун, очевидно, ограничился в своих подсчетах расходами ЦРУ и других ведомств на обычную разведку. Между тем еще около двух миллиардов долларов ежегодно расходуется на разведку с помощью электронной аппаратуры (АНБ и воздушный шпионаж). Таким образом, общая сумма затрат на разведку составит четыре миллиарда долларов, а количество лиц, занятых ею, возрастет примерно до двухсот тысяч.
Часто высказывается предположение, что всей деятельностью разведок руководит Совет национальной безопасности, однако фактически и он знает далеко не все о деятельности невидимого правительства. О многом не осведомлен и консультативный совет по вопросам разведки (например, его не поставили своевременно в известность об операции на Плайя-Хирон).
Важные решения о деятельности невидимого правительства принимает комитет, известный под названием «специальная группа». В нее входят начальник ЦРУ, заместитель государственного секретаря по политическим вопросам (или его помощник), министр обороны и его заместитель. Поименный состав, разумеется, время от времени меняется. При Кеннеди и некоторое время при Джонсоне представителем президента в «специальной группе» и ведущей фигурой в ней был Макджордж Банди. В тот же период в группу входили Маккоун, Макнамара, его заместитель Росуэлл Гилпатрик и помощник заместителя государственного секретаря по политическим вопросам Алексис Джонсон. «Специальная группа» была создана по секретному распоряжению Эйзенхауэра № 54/12 в начальный период его президентства. В самых высоких правительственных сферах того времени она называлась «группой 54/12», а некоторые осведомленные люди называют ее так и сейчас. В течение целого десятилетия группа функционирует как скрытый центр власти невидимого правительства, причем о ее существовании известно лишь узкому кругу лиц, даже в разведывательных ведомствах.
Примерно раз в неделю «специальная группа» собирается на заседание, чтобы обсудить вопросы, решение которых не может быть доверено консультативному совету при президенте США по вопросам разведки — либо потому, что эти вопросы слишком щекотливы, либо потому, что они слишком сложны. Именно здесь зарождались наиболее ответственные операции невидимого правительства, именно здесь, в святая святых огромного государственного аппарата, систематически принимаются решения, в результате которых Соединенные Штаты балансируют на грани войны и мира.
Работники ЦРУ имеют в виду «специальную группу», когда говорят, что Центральное разведывательное управление само не делает политику, а лишь выполняет указания свыше.
«Истина заключается в том, — заявил однажды Аллен Даллес, — что ЦРУ никогда не осуществляло политических мероприятий, не оказывало какой-либо поддержки лицам или движениям как политического, так и иного характера без соответствующего одобрения со стороны нашего правительства».
Послушав Даллеса, неосведомленный человек невольно представляет себе, как американское правительство, или Совет национальной безопасности, или какая-нибудь специальная президентская комиссия собирается на торжественное заседание и начинает решать, проводить или не проводить ту или иную рискованную секретную операцию. В действительности же решение в ряде случаев принимает «специальная группа» — без всяких протоколов и других сложных процедур, обычных для правительственных комитетов и комиссий. Более того, важнейшие решения принимаются без предварительного анализа объективными экспертами. Никто, по существу, не имеет возможности критиковать свойственную каждому человеку, а следовательно, и лидерам невидимого правительства склонность пускаться в рискованные авантюры, чтобы доказать свою решительность, продемонстрировать широту кругозора или усилить свое влияние.
«Обстановка секретности кружит голову, — заметил английский ученый и писатель Чарльз Сноу, — а деятельность „специальной группы“ засекречена гораздо больше, чем деятельность любого другого правительственного органа США».
Совершенно очевидно, что и совет консультантов по внешнеполитической разведке, существовавший при Эйзенхауэре, и консультативный совет по вопросам разведки при Кеннеди и Джонсоне встречались с огромными трудностями, когда пытались добраться до сути вещей.
Если в 1956 году Эйзенхауэр и согласился, по крайней мере частично, на создание совета консультантов, то лишь для того, чтобы не допустить более тщательного контроля за невидимым правительством со стороны конгресса. Создание этого совета и организация объединенной комиссии конгресса по разведке за рубежом были рекомендованы «особой комиссией», работавшей в 1955 году под руководством генерала Марка Кларка.
Правительство Эйзенхауэра пошло на компромисс: согласившись на создание совета и приняв наиболее безобидные рекомендации «особой комиссии», оно отклонило предложение о создании объединенной комиссии обеих палат конгресса, так как против нее категорически возражало ЦРУ.