Совещание чиновников высокого уровня пришло к выводу, что потребность Кастро в лекарствах на сумму 53 миллиона долларов обойдется всего в 17 миллионов долларов по оптовым ценам в США. Было также решено изучить налоговый аспект, связанный с возможными поставками лекарств компаниями. Меморандум поручили подготовить за выходные, чтобы представить его Роберту Кеннеди в понедельник, 3 декабря. Параллельно негласно связались с представителем фармацевтической промышленности.
В понедельник утром «Нью-Йорк геральд трибюн» опубликовала на первой полосе статью Уоррена Роджерса-младшего, в которой говорилось, что президент чувствует «моральный долг» освободить заключенных на Кубе. Это было именно то подтверждение, которого искали фармацевтические компании. Донован в Бруклине получил по телефону информацию о дополнительных поставках лекарств от фармацевтической промышленности.
В Вашингтоне Роберт Кеннеди посетил президента в Белом доме, а в полдень генеральный прокурор позвонил Обердорферу, чтобы дать зеленый свет на проведение операции. Затем американский Красный Крест принял лекарства в качестве пожертвований на благотворительность и доставить их в Гавану.
На следующий день Донован отправился в Вашингтон, чтобы переговорить с Робертом Кеннеди. 7 декабря генеральный прокурор встретился с представителями Ассоциации фармацевтических производителей. Он сказал производителям лекарств, что вторжение на Кубу было начато Соединенными Штатами, план был одобрен администрацией Эйзенхауэра и продолжен администрацией Кеннеди, поэтому и нация, и правительство несут моральное обязательство освободить оказавшихся в заключении людей.
Роберт Кеннеди рассказал о мужестве сорока членов бригады, которые спаслись и пересекли Карибское море в открытой лодке. Далее он уточнил, что Соединенные Штаты не могут напрямую вести переговоры с Кубой, потому что это было бы «неправильно понято» мировой общественностью и повлекло за собой дипломатическую катастрофу, если бы сделка провалилась. Он также сказал, что соответствующие департаменты ознакомились со списком лекарств, которые хотел получить Кастро, и что ни одно из них не считалось стратегическим.
Наконец, генеральный прокурор предупредил присутствующих, что освобождение заключенных не оградит фармацевтические компании от критики в их адрес за поставки, осуществленные в интересах Кастро. Он также дал понять, что взносы добровольные. Затем он приказал Обердорферу взять проект под личный контроль. А 9 декабря Роберт Кеннеди выступил с такой же речью перед группой производителей детского питания. Таким образом, офис Обердорфера в министерстве юстиции стал командным пунктом «Проекта X». Были установлены дополнительные телефоны. Для оказания помощи привлечена группа частных адвокатов, включая Джона Э. Нолана-младшего и Э. Барретта Преттимана-младшего. (Оба позже присоединились к администрации.) Из офиса Обердорфера частные адвокаты (и два юриста министерства юстиции) начали телефонные переговоры с фармацевтическими компаниями. Адвокаты министерства юстиции не представились государственными служащими, сказали, что звонили как представители Комитета кубинских семей.
Команда министерства юстиции получила разрешение от Совета по гражданской авиации и Межгосударственной торговой комиссии на благотворительный взнос в качестве предоставления воздушного и наземного транспорта для доставки лекарств в Майами. ЦРУ, военно-воздушные силы, служба иммиграции и натурализации и министерство здравоохранения, образования и социального обеспечения начали принимать меры по приему освобожденных заключенных во Флориде. Министерство торговли выдало экспортные лицензии на продукты питания и лекарства.
Тем временем Донован сообщил министерству юстиции, что Кастро требует гарантии полной выплаты выкупа; в противном случае он будет удерживать офицеров бригады до тех пор, пока не пройдет последний платеж. Катценбах 14 декабря вылетел в Монреаль, но Королевский банк Канады отказался выдать аккредитив без каких-либо официальных гарантий со стороны американских банков. Представитель министерства юстиции вернулся в Нью-Йорк. Нью-Йоркская трастовая компания «Морган Гаранти» и «Бэнк оф Америка» согласились принять участие; для утверждения плана были спешно созваны специальные заседания их советов директоров.
Чтобы завершить финансовые процедуры, страховая компания «Континенталь» одобрила залог в размере 53 миллионов долларов, гарантируя, что Красный Крест выполнит свои обязательства по доставке лекарств на Кубу.
Тем временем лекарства, поставляемые производителями для «Проекта X», наводняли Майами и создавали невероятно трудоемкую работу по каталогизации и ведению бухгалтерии в Опа-Локе (по иронии судьбы, той же авиабазе ЦРУ, которая использовалась в качестве отправной точки для участников операции в бухте Кочинос). ЦРУ откомандировало фармацевта Стивена Олдрича, который помогал регистрировать лекарства по мере их прибытия во Флориду.
16 декабря Донован приступил к своей последней миссии. Он остановился в Вашингтоне, чтобы посовещаться с официальными лицами, а затем отправился в Майами, где исчез из поля зрения прессы, и на то были веские причины.
Донован оставался в доме ЦРУ в Майами 16 и 17 декабря, ведя телефонные переговоры с Гаваной. Около 20:00 17 декабря Донован уведомил Вашингтон о том, что договорился о поездке в Гавану утром. Он также сообщил, что у одного из переговорщиков Кастро тяжело болен ребенок, которому немедленно требовалось определенное лекарство.
Катценбах позвонил в больницу Уолтера Рида и получил десять ампул с лекарством. Вскоре после полуночи Обердорфер, его помощник Фрэнк Михельман, Джон Нолан и юрист ЦРУ вылетели в Майами из Вашингтона, взяв с собой лекарство.
Они прибыли на конспиративную квартиру ЦРУ в 5:00 утра 18 декабря. Там Донован получил последний инструктаж и затем вылетел в Гавану. Нолан остался в конспиративной квартире, помогая поддерживать связь по телефонам ЦРУ. Остальные представители команды вылетели обратно в Вашингтон.
Два дня спустя Донован ненадолго вернулся в Майами. Затем он вновь отправился в Гавану, взяв с собой доктора Леонарда Шееле, бывшего главного хирурга Соединенных Штатов. 21 декабря Донован и Кастро подписали Меморандум о соглашении. Но Кастро с недоверием отнесся к заявлениям Донована. Тогда Донован предложил помощникам Кастро проверить некоторые лекарства.
Вскоре после полуночи трое сотрудников кубинского Красного Креста в оливково-серой форме тайно вылетели в Майами. Доктор Шееле и Барретт Преттиман показали медикаменты, находящиеся в Опа-Локе, а затем отвезли в порт Эверглейдс, чтобы осмотреть лекарства, загружаемые на «Африканский лоцман», судно, безвозместно предоставленное Комитетом американских пароходных линий.
Затем кубинцы сказали Преттиману, что хотят остаться на день, и предложили отправиться в мотель Говарда Джонсона.
Было 5:00 утра 22 декабря. Нолан и Преттиман были крайне встревожены: нельзя было допустить, чтобы пресса узнала, что эмиссары Кастро расположились в мотеле во Флориде. К тому же один из сотрудников кубинского Красного Креста курил большие сигары и в своей оливковой униформе имел зловещий вид. Нолан и Преттиман в конце концов уговорили кубинцев вылететь обратно в Гавану, что они и сделали в 9:00 утра.
В тот же день «Африканский лоцман» отплыл в Гавану с первым грузом лекарств. Рано утром в воскресенье, 23 декабря, Нолан и Преттиман присоединились к Доновану в Гаване. «Африканский лоцман» пришвартовался во второй половине дня. Кастро лично встретил судно.
Обмен пленными, казалось, проходил гладко. В 17:00 первый самолет вылетел из аэропорта Сан-Антонио-де-лос-Баньос на военно-воздушную базу Хоумстед к югу от Майами. Он приземлился во Флориде час и пять минут спустя.
В общей сложности четыре самолета с грузом и 426 заключенными покинули Кубу к вечеру.
Но в Гаване Доновану стало очевидно, что Кастро остановит воздушную перевозку, если Комитет кубинских семей не предоставит 2,9 миллиона долларов, которые были обещаны в качестве выкупа за шестьдесят раненых заключенных, освобожденных в апреле до того, как Донован взялся за дело.
В 2:00 ночи в понедельник, 24 декабря, Нолан вылетел в Майами. В 5:00 утра он позвонил Роберту Кеннеди в Вашингтон и ясно дал понять, что, если деньги не будут собраны к трем часам дня, сделка сорвется. «Что ты собираешься сказать Джиму Доновану?» — спросил Роберт Кеннеди. «Я собираюсь сказать ему, что он получит деньги», — ответил Нолан. Последовала пауза. Затем Роберт Кеннеди сказал: «Счастливого возвращения».
Нолан вылетел обратно в Гавану. Генеральный прокурор тем временем позвонил Ричарду Кушингу, римско-католическому архиепископу Бостона, и тот пообещал 1 миллион долларов. Затем Роберт Кеннеди переговорил с генералом Люциусом Клеем, который был спонсором Комитета кубинских семей.
Клей занял оставшиеся 1,9 миллиона долларов под личную гарантию, затем заручился обещанием нескольких крупных американских коммерческих фирм покрыть эту сумму.
На Кубе в тот понедельник разрешили взлететь еще двум самолетам с заключенными. Затем Кастро сделал перерыв.
Сначала он устроил в Сан-Антонио-де-лос-Баньос военное авиашоу, для чего потребовалось перекрыть аэропорт, а затем, около 13:00, приостановил все полеты до того момента, когда поступит известие о поступлении денег. Ближе к вечеру Кастро заверили, что Королевский банк Канады депонировал их в Монреале. После этого Донован и Кастро встретились в офисе канадского консула, чтобы принять финансовые гарантии.
В 9:35 вечера последний из самолетов с возвращающимися заключенными приземлился на военно-воздушной базе Хоумстед.
На борту находился и Джеймс Донован — его миссия была выполнена.
Для каждого из вернувшихся заключенных распорядок был одинаковым. Чистая одежда, прием пищи, а затем поездка на автобусе в Диннер-Кей, где их ждали родные и друзья. Там они в сопровождении оркестра прошли между двойными шеренгами товарищей по бригаде 2506.