— Его не было в Главном Зале? — удивилась Гленда.
— Нет… погоди-ка минутку, — Трев выбежал с кухни, и через несколько секунд они услышали, как он спешит обратно. — Его ящик с инструментами исчез, — доложил Трев. — То есть, не то чтобы там много всего было, в основном всякие обломки, которые он находил в подвалах, но это, типа, всё, чем он владел.
"Я так и знала, — подумала Гленда. — Ну конечно же, я так и знала".
— И где же он может быть? — спросила она. — Ему ведь некуда идти отсюда.
— Ну, я не знаю. Может, решил вернуться в Убервальд? В ту деревню, о которой он нам часто рассказывал? — предположил Трев.
— До неё отсюда не меньше четырёх тысяч миль, — напомнила Гленда.
— Наверное, он подумал, что там ему будет не хуже, чем тут, — невинно заметила Джульетта. — Я хочу сказать, "орк"… лично я постаралась бы сбежать от такого имени как можно дальше.
— Послушайте, я уверена, что он здесь, просто бродит где-то по коридорам университета, — сказала Гленда, сама на сто процентов убежденная, что это неправда.
"Но если я буду верить, что он вот-вот выйдет из-за угла, или просто отбежал куда-то, чтобы… напудрить нос, или, может, вышел в город на полчасика… имеет же он право выйти? Скажем, ему понадобилось пару носков купить… В общем, если я буду верить, что он вернётся через минуту, может, так оно и случится, хотя я и сама знаю, что этому не бывать", — думала Гленда.
Она поставила чашку на стол.
— Полчаса, — объявила Гленда. — Джульетта, иди, проверь Главный Зал. Трев, шагай по коридорам вон туда, я проверю вон там. Если встретите кого-то, кому можно доверять, задавайте вопросы.
Чуть больше, чем полчаса спустя, Гленда последней вернулась на Ночную Кухню. По пути она почти наполовину убедила себя, что Орехх уже там, хотя и знала, что это не так.
— Он знает, как нанять карету? — спросила Гленда.
— Сомневаюсь, что он видел за всю жизнь хоть одну, — ответил Трев. — Знаешь, что я сделал бы на его месте? Просто бросился бы бежать. Как в ту ночь, когда умер мой отец. Я просто бродил по улицам, не разбирая дороги, всю ночь бесцельно шатался по городу. Хотел сбежать сам от себя.
— Как быстро может бежать орк? — спросила Гленда.
— Готов поспорить, гораздо быстрее, чем человек, — сказал Трев. — И гораздо дольше.
— Слушайте, — оборвала их Джульетта. — Вы разве не слышите?
— Не слышим чего? — удивилась Гленда.
— Ничего.
— И что?
— Куда делись "Ак! Ак!"?
— Думаю, мы найдём их там же, где и его, — сказал Трев.
— Ну ладно, вряд ли он добежал уже до самого Убервальда, — сказала Гленда. — Это просто нереально.
Наконец, она произнесла то, что было у всех на уме:
— Думаю, нам нужно отправиться за ним.
— Я готов, — объявил Трев.
— Тогда я тоже с вами, — заявила Джульетта. — Не забывайте, что у меня есть деньги, а деньги могут нам понадобиться.
— Твои деньги в банке, — напомнила Гленда. — А банк сейчас закрыт. Но у меня в сумочке, кажется, завалялась пара долларов.
— Хм, извините, — вмешался Трев. — Тогда я отлучусь, буквально на минуту. Есть, знаете, одна штука, которую нам надо обязательно прихватить с собой…
Водитель конёбуса до Сто Лата посмотрел на них сверху вниз и объявил:
— Два доллара пятьдесят центов. С каждого.
— Вы до Сто Лата едете? — уточнила Гленда.
— Да, — спокойно подтвердил водитель. — Именно поэтому вот здесь написано "Сто Лат".
— Возможно, нам понадобится ехать гораздо дальше, — сказал Трев.
— Всё равно практически каждый экипаж в этих краях проезжает через Сто Лат.
— И сколько туда ехать?
— Ну, это же ночной конёбус, так? Он для людей, у которых немного денег, но которые хотят попасть в Сто Лат пораньше. В этом-то и закавыка, поняли? Чем меньше денег, тем медленнее путешествие. Мы туда доберёмся, в конце концов, не беспокойтесь. Где-то ближе к рассвету, фактически.
— Вы едете всю ночь? Да туда пешком быстрее можно дойти!
Водитель вёл себя совершенно спокойно, как человек, который решил, что лучший способ прожить жизнь — это поменьше волноваться из-за всякой ерунды.
— Дело ваше, — сказал он. — Я помашу вам ручкой, когда буду обгонять.
Гленда посмотрела на пассажиров конёбуса. Это были люди, выбравшие ночной рейс ради его дешевизны; такие люди, фактически, которые берут с собой в дорогу ужин в бумажном пакете. Не новом.
Наша троица отошла посовещаться.
— Это единственный вариант, — сказал Трев. — Путешествие на почтовой карете, даже для одного, мы оплатить не сможем.
— Может, поторгуемся? — предложила Гленда.
— Неплохая идея, — сказал Трев, и зашагал обратно к конёбусу.
— И снова привет, — сказал водитель.
— Вы когда отправляетесь? — спросил Трев.
— Через пять минут.
— Значит, все пассажиры уже на борту.
Гленда заглянула за плечо водителя. Сидевший позади пассажир очень тщательно чистил варёное вкрутую яйцо.
— Весьма вероятно, — сказал водитель.
— Тогда почему бы не стартовать прямо сейчас, и не поехать немного быстрее? Это очень важно.
— Ночной конёбус, — напомнил водитель. — Я, кажется, об этом уже говорил.
— Предположим, я пригрожу тебе обрезком трубы? — сказал Трев. — Тогда мы поедем быстрее?
— Тревор Вроде! — возмутилась Гленда. — Нельзя грозить людям трубой!
Водитель посмотрел на Трева с высоты своего сиденья:
— Извини, не мог бы ты повторить ещё разок?
— Я сказал, что у меня есть вот этот обрезок трубы, — повторил Трев, постукивая упомянутым предметом по дверце конёбуса. — Извини, но нам очень нужно поскорее попасть в Сто Лат.
— А, вот оно что, ну да, конечно. Вижу твою трубку, — сказал водитель, вынимая что-то из-под сиденья. — Ну, что тут сказать? Посмотри на этот боевой топор и не забывай, что если я разрублю тебя пополам, закон будет на моей стороне. Ничего личного, закон есть закон. Ты меня что, за дурачка принял? Вертишься тут, словно уж на сковородке, а главное, из-за чего?
— Нам необходимо нагнать нашего друга, возможно, он в опасности, — сказал Трев.
— А ещё это очень романтичная история, — добавила Джульетта.
Водитель взглянул на неё.
— Если ты поможешь нам нагнать его, я тебя от души поцелую, — пообещала Джульетта.
— Вот! — сказал водитель, обращаясь к Треву. — Почему ты этого сразу не предложил?
— Ладно, я тебя тоже поцелую, — согласился Трев.
— Нет уж, спасибо, сэр. — Водитель явно наслаждался беседой. — В твоём случае я предпочитаю трубу, только, ради бога, не воспринимай это как приглашение к действию, а то я потом кровь с сидений запарюсь отмывать. Ничто её не берёт.
— Ладно, тогда я всё-таки попытаюсь воспользоваться трубой, — сказал Трев. — Мы в отчаянном положении.
— А ещё мы дадим тебе немного денег, — снова вмешалась Джульетта.
— Извините? — уточнил водитель. — Я получу поцелуй, деньги и удар трубой? Знаете что, лично я предпочёл бы поменять трубу на ещё один поцелуй.
— Два поцелуя, целых три доллара и никаких труб, — предложила Джульетта.
— Или только труба, и я всё-таки попытаю счастья, — добавил Трев.
Гленда, в немом ужасе наблюдавшая за этой сценой, решила вмешаться:
— Я тоже тебя поцелую, если хочешь. — Она не могла не заметить, что это щедрое предложение ничуть не повысило их шансы.
— Но что насчёт остальных? — спросил водитель.
Все четверо заглянули в конёбус и поняли, что за ними наблюдают не менее дюжины изумлённых пассажиров.
— Езжай за поцелуй! — сказала женщина, прижимавшая к себе большую корзину.
— И за деньги! — добавил один из мужчин.
— Мне плевать, станут они целоваться или бить его по башке трубой, — заявила старушка с заднего сиденья, — главное, чтобы нас не забыли высадить, где надо.
— А кому-нибудь из нас поцелуйчик светит? — спросил один из парочки хихикающих подростков.
— А как же! — угрожающе заявила Гленда, и парни молча уселись на свои места.
Джульетта приблизилась, взяла лицо водителя в ладони, и… раздался смачный звук, напоминающий звук теннисного мяча, всасываемого сквозь натянутые струны теннисной ракетки. По внутренним часам Трева и Гленды всё это длилось долго, слишком долго. Наконец, Джульетта сделала шаг назад. Водитель был оглушен, его глаза разъехались в разные стороны, он глупо улыбался.
— Ух, это было покруче обрезка трубы! — наконец, сказал он.
— Может, лучше я поведу? — предложил Трев.
Водитель улыбнулся ему.
— Нет уж спасибо, я сам буду править. И не переоценивай себя, паренёк. Опасного человека я чую за версту, а ты даже близко не похож. Скорее уж меня звезданёт трубой по башке моя старушка-мамочка, чем ты. Лучше выбрось-ка эту штуку, а то кто-нибудь так рубанёт тебя вдребезги пополам, век не забудешь.
Потом подмигнул Джульетте:
— Знаешь, я тут подумал, что лошадям порой невредно бы и пробежаться. Посадка закончена, мы отправляемся в Сто Лат.
Обычно конёбусы перемещаются без спешки, поэтому водитель считал "бегом" то, что любой другой человек назвал бы "прогулкой", однако в конце концов от лошадей удалось добиться такой скорости, на которой им хотя бы не успевало наскучить очередное дерево, мимо которого проезжал экипаж.
Как верно заметил водитель, конёбусы предназначены для людей, у которых мало свободных денег и много свободного времени. Очевидно, что подобная концепция не подразумевает излишней роскоши. По сути, экипаж был обычным длинным фургоном, оснащённым слегка приподнятыми кóзлами для водителя спереди и рядами скамей позади. Сверху и по бокам фургон был покрыт парусиной, частично защищавшей пассажиров от непогоды, но, к счастью, пропускавшей внутрь достаточно свежего воздуха, чтобы ослабить запах обивки сидений, испытавшей на себе всё многообразие естественных нужд и неестественных причуд человечества.
Гленде показалось, что большинство пассажиров едут этим конёбусом далеко не впервые. Старушка тихо занялась своим вязанием. Юнцы, в полном соответствии с их возрастом, продолжали втихомолку хихикать, а гном просто пялился в окно, кажется, потеряв всякий интерес к происходящему вокруг. Попутчики в основном помалкивали, за исключением мужчины на заднем сиденье, который устроил продолжительный диалог сам с собой.