Комод задрожал.
Эта штука всегда нервировала Чудакулли. Комод выглядел каким-то слишком… самодовольным. Он словно говорил: "Вы не понимаете, что творите. Используете меня, как волшебный ящик с игрушками, и при этом думать не думаете, сколько опасных штук может поместиться в кубе со стороной 14 дюймов". На самом деле, Чудакулли не раз думал об этом, особенно ночью, часа в три. Именно поэтому он никогда не заходил в комнату Комода без парочки смертельных заклятий в кармане. Просто на всякий случай. А тут ещё этот Орехх… В общем, надейся на лучшее, готовься к худшему — это всегда было девизом НУ.
Из Комода выдвинулся ящик, и продолжал выдвигаться, пока не достиг стены, но на этом не остановился, продолжаясь, видимо, где-то в других измерениях, потому что с другой стороны стены его ни разу не видели, сколько бы ни проверяли.
— Сегодня гладко работает, — заметил Чудакулли.
Тем временем другой ящик поднялся из пола, а от него ответвился третий, на вид точно такой же, как первый, и в свою очередь устремился к дальней стене.
— Да. Парни из Бразенека придумали новый алгоритм для управления интервалами волн в высокоуровневом блит-пространстве. Он ускоряет работу объектов вроде Комода до 2000 спирти.
Чудакулли нахмурился.
— Это вы только что придумали?
— Нет, сэр. Чарли Спирти придумал, он в Бразенеке работает. Один спирти равняется 15000 итераций до первого отрицательного блита. Так проще говорить и гораздо легче запомнить.
— Ваши знакомые из Бразенека присылают вам свои работы?
— Да, сэр, — подтвердил Думмер.
— Бесплатно?
— Конечно, сэр. — Думмер выглядел удивлённым. — Свободный обмен информацией — краеугольный камень натурфилософии.
— Значит, вы им тоже что-то посылаете?
Думмер вздохнул.
— Да, разумеется.
— Я этого не одобряю, — заявил Чудакулли. — То есть, я полностью поддерживаю свободный обмен информацией, но лишь до тех пор, пока информация поступает от них к нам.
— Да, сэр. Мы с вами, кажется, слегка расходимся в понимании термина "обмен".
— Тем не менее… — начал Чудакулли, но осёкся на полуслове. Раздался шум столь тихий, что они расслышали его лишь после того, как звук прекратился. Комод Любопытства уже сложился и снова выглядел, как обычный невинный предмет мебели в центре большой комнаты. Однако стоило им взглянуть на него, как дверцы Комода распахнулись, и на пол выпал коричневый мяч, отскочивший от каменных плит с тихим "бумц!" Чудакулли подошёл, поднял мяч и принялся крутить в руках.
— Интересно, — сказал он, стукнув мячом об пол. Тот отскочил и взлетел выше головы Архиканцлера, но Чудакулли был достаточно проворен и успел подхватить его, прежде чем мяч снова упал. — Замечательно. Что думаете, Тупс?
Он бросил мяч и наподдал его ногой. Мяч полетел в направлении Думмера, который, к собственному изумлению, успел его поймать.
— Он словно живой. — Думмер выпустил мяч из рук и тоже попробовал нанести удар.
Мяч взлетел.
В школе Думмер Тупс был квинтэссенцией слабака, держателем исключительной, постоянно действующей записки от своей тётушки, в каковом примечательном документе она просила освободить его от забегов на стометровку и прочих спортивных упражнений в связи с ушным грибком, перемежающимся стигматизмом, бурчанием в носу и регулярными приступами сплина. По собственному признанию, он скорее был согласен пробежать десять миль, перелезть высокие ворота и взобраться на крутой холм, чем принять участие в каком-нибудь спортивном соревновании.
А теперь мяч пел ему. Он пел: "бумц!"
Несколько минут спустя, они с Чудакулли шли обратно в Главный Зал, время от времени постукивая мячом по полу. Было в этом "бумц!" что-то такое, отчего хотелось слышать его снова и снова.
— Знаете, Думмер, мне кажется, вы поняли суть футбола неправильно, — рассуждал Чудакулли. — Есть многое на Небе и на Диске, что неизвестно нашим философам.
— Охотно соглашусь, сэр. В том, что касается спорта, моя философия весьма проста.
— Всё дело вот в нём, — сказал Чудакулли, в очередной сильно стукнув мячом по полу. — Завтра мы принесём его на тренировку и посмотрим, что произойдёт. Вы пнули мяч изо всех сил, мистер Тупс, а ведь вы сами признаёте, что вы слабак и хиляк.
— Да, сэр, а ещё неженка, и горжусь этим. Лучше позвольте напомнить вам, Архиканцлер, что эта штука не должна слишком долго пребывать вне Комода.
"Бумц!"
— Но ведь мы можем изготовить копию, верно? — заметил Чудакулли. — Это всего лишь сшитые вместе куски кожи, которые, похоже, прикрывают какой-то пузырь. Готов поспорить, любой умелый ремесленник запросто изготовит для нас нечто подобное.
— Что, сейчас?
— На улице Искусных Ремесленников работа кипит круглосуточно.
Они вошли в Главный Зал, и взгляд Чудакулли упал на двух людей, толкавших тележку, наполненную свечами.
— Эй, парни, ко мне! — крикнул он. Они оставили тележку и подошли поближе. — Мистер Тупс желает, чтобы вы исполнили одно его поручение. Очень важное. Вы кто, кстати?
— Тревор Вроде, папаша.
— Орехх, Архиканцлер.
Чудакулли прищурился.
— Да… Орехх, — сказал он, и подумал о заклятиях в кармане. — Оплыватель свечей, верно? Ну что ж, у тебя есть шанс оказать нам услугу. Ваш черёд, мистер Тупс.
Думмер Тупс вытянул вперёд руку с мячом.
— Знаете, что это?
Орехх осторожно взял мяч и пару раз стукнул им по полу.
"Бумц! Бумц!"
— Да. На первый взгляд, простая сфера, хотя мне кажется, что это, фактически, усечённый икосаэдр, изготовленный путём сшивания вместе пятигранных и шестигранных кусков плотной кожи. Однако сшивание означает отверстия, а через отверстия вышел бы весь воздух…О, здесь шнуровка, видите? Наверняка внутри скрыт какой-то пузырь, вероятно, животного происхождения. Короче говоря, мы имеем надувной баллон, обеспечивающий лёгкость и эластичность, заключённый в защитную оболочку из кожи. Простое и элегантное решение.
Он вернул мяч Думмеру, который слушал эту речь, разинув рот.
— Да вы, похоже, всё уже знаете, мистер Орехх, — заметил Думмер с сарказмом прирождённого педагога.
Орехх надолго задумался, а потом осторожно ответил:
— Я не знаю множества нюансов, сэр.
Думмер услышал у себя за спиной смешок и почувствовал, что краснеет. Его выставил на посмешище оплывальщик! Хотя Орехх был самым неприлично эрудированным из всех оплывальщиков, каких Думмеру доводилось встречать.
— Вы знаете, где можно изготовить копию этого предмета? — громко спросил Чудакулли.
— Полагаю, что да, — ответил Орехх. — Думаю, тут нам поможет гномий резинщик.
— На Старой Булыжной полно гномов, которые запросто слепят такую штуку, папаша, — добавил Трев. — В этом они мастера, но им понадобятся деньги, денежки им всегда нужны. Гномы в долг не работают.
— Дайте этим юным джентльменам двадцать пять долларов, мистер Тупс.
— Это крупная сумма, Архиканцлер.
— Ну, да. Однако гномы — соль земли, и посему плоховато воспринимают маленькие числа. А мне нужен результат как можно скорее. Я уверен, что мы вполне можем доверить деньги мистеру Вроде и мистеру Орехху, — весело сказал Чудакулли, но в его голосе послышалась опасная нотка.
Трев сразу понял намёк: волшебник доверяет, потому что может устроить тебе ад на земле, если ты не оправдаешь его доверие.
— Конечно можешь нам доверять, папаша.
— Вот и я думаю, что могу, — согласился Чудакулли.
Когда их посыльные ушли, Думмер Тупс спросил:
— Вы не пожалеете, что дали им целых двадцать пять долларов?
— Вряд ли, — весело ответил Чудакулли. — В любом случае, интересно будет посмотреть, что из этого выйдет.
— Тем не менее, сэр, я обязан указать, что считаю ваше решение неразумным.
— Спасибо за ценное замечание, мистер Тупс, но позвольте мягко напомнить вам, что «папаша» тут я!
Гленда и Джульетта решили снова отправиться домой на тролль-бусе. Конечно, ещё один экстравагантный поступок с точки зрения соседей, однако не будем забывать, что у Гленды была при себе сумма, какой она прежде никогда не держала в руках. Она запихнула деньги себе в лиф платья, a la мадам, и теперь купюры ощутимо её грели. С троллем было безопасно. Если бы кто-то захотел их ограбить, нападающему пришлось бы применить кувалду размером примерно с дом.
Джульетта была тиха и задумчива. Это слегка озадачило Гленду, она ожидала, что девушка будет вся бурлить эмоциями, как фонтан, в который бросили мыло. Тишина нервировала.
— Послушай. Я знаю, что ты прекрасно повеселилась, — осторожно начала Гленда, — однако демонстрация одежды за деньги вряд ли может считаться настоящей работой, как тебе кажется?
"Конечно не может, — подумала она. — За настоящую работу платят гораздо меньше".
Откуда взялась эта мысль? Джул вообще рта не раскрывала, а тролль был из горных, весь покрытый лишайником. Его словарь включал всего несколько коротких фраз. "Это моя собственная мысль, — решила она. — Всё дело в Мечте, не так ли? Джульетта сама как мечта. Микрокольчуга удивительный материал, нельзя не признать, но девушка придала ему особый лоск и блеск. И что я могу ей сказать? Работай на кухне. Ты очень полезная, когда не отвлекаешься, но ты не умеешь вести счета и составлять ежедневное меню. Как ты обойдёшься без меня? Что будешь делать в дальних странах, где все такие странные?"
— Я открою на твоё имя счёт в банке, — сказала она вслух. — Пусть это будет наш маленький секрет. Твой запас на будущее.
— И если папочка об этом не узнает, он не сможет забрать эти деньги, чтобы слить их потом на стену в переулке за баром, — проговорила Джульетта, глядя в серьёзное, равнодушное лицо тролля.
Если бы Гленда знала, как сказать "Pas devant le troll", она бы именно это и произнесла. Но Джульетта была права: мистер Столлоп требовал, чтобы все доходы семьи сливались в общий котёл, а держателем этого котла был он сам. Содержимое впоследствии выливалось в вонючем переулке на задах бара "Индейка с Овощами".