го начала работал с ними, были «иностранный шпион» Малли и невозвращенец Орлов. Во-вторых, в 1942 году Филби не предоставил информацию о работе СИС в СССР, то есть «подозрительно преуменьшал значимость работы английской разведки против нас».
Таким же оставалось отношение к Филби и в 1943 году. В письме Центра в резидентуру от 25 октября 1943 года значилось: «…[мы] пришли к выводу, что они (т. е люди Филби и он сам) известны СИС и контрразведке, работают по их указаниям и с их ведома… Невозможно также допустить, чтобы СИС и контрразведка могли доверить такую ответственную работу и на таких ответственных участках лицам, причастным в прошлом к партийной и левой деятельности, если эта деятельность не проводилась с ведома этих органов».
Однако глубокий анализ переданной Филби и другим членам «пятерки» в 1944–1945 годах информации позволил убедиться в том, что предательства не было. Подлинность информации была подтверждена документальными материалами, полученными разведкой СССР благодаря другим оперативно-техническим и агентурным возможностям. В июле 1944 года за плодотворную работу от имени наркома госбезопасности Киму Филби была объявлена благодарность. Отношение к нему и его группе сразу изменилось. А в 1945 году ему была назначена пожизненная пенсия.
К сожалению, в 1948 году опять появились слухи о том, что Филби передает ложную информацию и что он работает против СССР, но довольно быстро они сошли на нет.
Ким Филби достиг цели, которую ему поставила советская разведка в самом начале его деятельности: он стал не просто сотрудником английской разведки, но одним из ее руководителей.
Август 1945 года. На стол Филби попадают документы о том, что советский вице-консул в Стамбуле Константин Волков обратился в английское консульство за предоставлением ему и его жене политического убежища. В письме значилось, что на самом деле он офицер НКВД. Волков пообещал в подтверждение своих слов сообщить некоторые сведения об отделе НКВД, где служил, а также указать имена трех советских агентов, работающих в МИД Англии, и начальника контрразведывательной службы в Лондоне.
Это угрожало полным провалом Филби и его людям. Об этом письме Ким сообщает в Москву, но считает, что этого мало, и сам отправляется в Стамбул. На его счастье, Волкова успели отправить в Москву.
В 1947 году руководство СИС назначает Филби резидентом в Стамбуле. Работа за границей была необходима для его дальнейшего продвижения по службе. А Стамбул в это время был главной южной базой, откуда велась вся разведывательная работа против СССР и социалистических стран на Балканах и в Восточной Европе.
В Лондоне Киму Филби настоятельно рекомендовали особое внимание уделить СССР. Он разработал несколько вариантов краткосрочной засылки агентов, но главное внимание уделил турецко-советской границе. Забавно, но это соответствовало целям и русской, и английской разведок. Британцы сосредоточились на изучении Восточной Турции. Там собирались создать центры сопротивления в тех районах, которые Красная армия захватила бы в случае начала войны.
Дела в Турции пошли успешно, и в 1949 году Филби получает повышение — теперь он представитель английской разведки при ЦРУ и ФБР в Вашингтоне. Центр подтверждает главную задачу Филби — работа с ЦРУ. Это интересовало и английскую, и советскую разведки. Филби смог передать в Москву информацию о целом ряде совместных англо-американских разведывательных операций — конечно, многие из них были направлены против СССР.
В 1951 году англичане заподозрили в работе на советскую разведку Дональда Маклейна, заведующего отделом Форин-офиса[7], и его коллегу Гая Берджеса. Филби сразу же сообщает об этом в Москву. Обоих немедленно нелегально вывозят в Советский Союз. Но подозрение пало и на Филби, ведь было известно, что он дружил и с Маклейном, и с Берджесом еще в Кембридже. Никаких прямых улик против него не было, но служебное расследование все-таки назначили. После нескольких допросов Филби предложили подать в отставку, выдали всего две тысячи фунтов стерлингов «на прощание», и он поселился в небольшой деревушке.
Проходит какое-то время, и Филби узнает, что начато официальное расследование обстоятельств побега Берджеса и Маклейна и что он должен дать показания. После этого Кима около двух лет не трогали, и он снова стал заниматься журналистикой.
В 1955 году после публикации «Белой книги» о деле Берджеса — Маклейна в парламенте разразился оглушительный скандал по поводу «третьего человека» — Кима Филби. Но он выстоял в этой борьбе, отлично сыграл роль человека, оскорбленного грязной клеветой.
По предложению респектабельного еженедельника «Обзервер» в 1956 году Филби отправляется в Бейрут, не теряя контактов с СИС.
О годах жизни в Бейруте сам Филби писал так: «После неудавшейся попытки разоблачить меня в Англии я получил… великолепную возможность спокойно жить и работать в течение семи лет (1956–1963), возможность продолжать дело, которому посвятил жизнь… Для советской разведки было небезынтересно познать в самом широком плане ближневосточный феномен, знать все о деятельности ЦРУ и СИС, о действительных намерениях США и Великобритании в этом регионе». Филби работает весьма активно и снабжает советскую разведку многоплановой, хорошо обоснованной информацией.
Но в конце 1961 года через американцев СИС получает новые данные. Снова поднимается вопрос о причастности Кима Филби к разведывательной сети русских. В Бейрут приезжает Эллиот, бывший резидент в Ливане, который в беседах с Кимом пытается заставить его признаться во всем. Но Ким молчит. Накануне нового, 1963 года и в дни новогодних праздников ситуация становится критической. Шестого января Кима вызывают в посольство для встречи с новым резидентом Питером Ланом. Однако на эту встречу Ким не идет.
Двадцать третьего января 1963 года он исчез из Бейрута, а вскоре объявился в Москве.
Здесь начался заключительный этап жизни великого разведчика. Филби занимался научной и преподавательской деятельностью, литературным трудом, много выступал, проводил занятия с разведчиками. Он написал мемуары, изданные в 1988 году в Лондоне с предисловием Грэма Грина. В 1988 году Ким Филби скончался, его похоронили в Москве.
Лучшей эпитафией стали бы слова одного из ответственных сотрудников ЦРУ: «…все чрезвычайно многоплановые усилия западных разведок в период с 1944 по 1951 год были безрезультатными. Было бы лучше, если бы мы вообще ничего не делали».
Суперзвезда советского шпионажа. Рихард Зорге
В 1964 году Н. С. Хрущев случайно попал на просмотр всемирно известного (кроме СССР и других социалистических стран) фильма французского кинорежиссера И. Чампе «Кто вы, доктор Зорге?» Наутро Никита Сергеевич позвонил начальнику разведки и спросил, известен ли ему Зорге. Получив утвердительный ответ, воскликнул: «Да ведь это же герой!» Так имя Зорге впервые прозвучало в Советском Союзе, и слава его распространилась мгновенно. Он посмертно получил звание Героя Советского Союза, его соратники, как оставшиеся в живых, так и погибшие, были награждены боевыми орденами. Родина признала Рамзая[8].
Но еще раньше вот что писал о Рамзае-Зорге начальник разведки штаба генерала Макартура генерал Чарлз Уиллоуби в книге «Зорге — суперзвезда советского шпионажа»:
«Группа под руководством блестящего изобретательного разведчика Рихарда Зорге совершала поистине чудеса. В течение восьми лет она действовала смело, решительно и успешно, работая на свою духовную родину — Советский Союз.
Начав буквально на пустом месте, в стране, о которой он имел весьма смутное представление, Зорге сумел создать самую блистательную организацию… В течение восьми лет своей деятельности Зорге передавал в Москву бесчисленное множество важных сообщений, каждое из которых подвергалось с его стороны скрупулезному анализу и тщательной проверке. Руководители советской разведки и Красной армии всегда были в курсе всех планов японских и германских вооруженных сил.
…Все члены группы Зорге, как это ни покажется необычным, работали ради идеи, ради общего дела, а не ради денег. Те средства, которые они получали из Центра (по нашим понятиям весьма скромные), шли на оплату конспиративных квартир и переезды…»
А вот слова шефа ЦРУ США Аллена Даллеса из книги «Искусство разведки»: «Основным достижением группы Зорге было предоставление Сталину в середине 1941 года определенных доказательств, что японцы не имели тогда намерений нападать на Советский Союз и концентрировали свои силы в Юго-Восточной Азии и районе Тихого океана, то есть планировали применить тактику Перл-Харбора. Эта информация была равноценна многим дивизиям…»
Кем же был человек, стоивший нескольких дивизий?
Рихард Зорге родился в Баку в семье немецкого инженера-нефтяника. В 1898 году семья уехала в Германию. Когда началась Первая мировая война, закончивший школу Рихард пошел добровольцем на фронт и был трижды ранен. На Восточном фронте он впервые узнал о революционном движении, услышал имя Ленина. Тогда же он стал социал-демократом, а затем и коммунистом. Он работал с Эрнстом Тельманом, руководителем компартии, а в 1925 году по его совету поехал в СССР.
Вместе с другими молодыми революционерами Рихард учится в Институте марксизма-ленинизма, готовится нести знамя мировой революции. В 1929 году Ян Берзин привлекает Зорге к работе на советскую военную разведку.
Сначала Зорге командируют в Китай в качестве специального корреспондента немецкого журнала «Дас зоциологише магазин» и представителя нескольких американских газет. Центру нужна была информация об интересах и предпринимаемых шагах Японии в Китае. Зорге вместе с Максом Клаузеном ездил по всей стране, собирая нужные данные. Клаузен, автомеханик и любитель-коротковолновик, собрал передатчик и наладил связь с советской радиостанцией во Владивостоке.
Зорге не только собирает информацию, но и легализуется, налаживает нужные связи, изучает обстановку и в Китае, и в соседней Японии. Его путь лежит туда, но не напрямую, а через Берлин. В Германии у власти уже фашисты, а Зорге предстояло выступать под собственным именем — именем в прошлом коммуниста, автора ряда книг, человека, знавшего Тельмана. Трудно представить, что фашистская контрразведка могла сделать подобный промах, но это факт: Зорге беспрепятственно въехал в страну. Более того, он стал собственным корреспондентом либерально-буржуазной газеты «Франкфуртер цайтунг» в Токио. И 6 сентября 1933 года новый журналист оказывается в Японии, сойдя с корабля в порту Иокогама.