Пауэрсу угрожала смертная казнь, но казнить его не собирались. Он мог еще пригодиться! Ему вынесли довольно мягкий по тем временам приговор — десять лет лишения свободы.
Вернувшись в США, Барбара, его жена, и родители умоляли президента, чтобы тот сделал все возможное для освобождения летчика. Советская сторона желала примерно того же, и 10 февраля 1962 года Пауэрса обменяли на осужденного в США советского разведчика Вильяма Фишера.
Но злоключения Пауэрса на этом не закончились. Ему не могли простить того, что он не покончил жизнь самоубийством и сознался в шпионаже. Его вызвали в сенатский комитет американского конгресса, но он сумел там оправдаться: «Самоубийства от меня никто не требовал, но многих секретов русским я так и не выдал». Комитет решил: «Пауэрс свои обязательства перед Соединенными Штатами выполнил».
В 1970 году Пауэрс опубликовал книгу «Операция “Сверхполет”»; не раз он выступал по телевидению. ЦРУ признало его своим сотрудником и выплатило жалованье за время, проведенное им в тюрьме. Теперь Пауэрс открыто признавался в том, что был разведчиком.
Позже Пауэрс стал гражданским летчиком. Он перешел на вертолет, работал в транспортной службе, регулировал движение в районе Лос-Анджелеса. Первого августа 1977 года Пауэрс и телеоператор, находившийся с ним в кабине, погибли. Экспертиза установила, что в баке вертолета иссякло горючее. Как мог опытный пилот допустить такую оплошность, непонятно…
На трибуне на Красной площади. Джордж Блэйк
Имя Джорджа Блэйка, нашего современника, достаточно хорошо известно, тем не менее его история не перестает вызывать интерес.
Настоящее его имя Джордж Бехар. Он родился в Голландии 11 ноября 1922 года. В юности Джордж был очень набожен, даже собирался стать пастором протестантской церкви. Когда началась немецкая оккупация, влился в ряды участников движения Сопротивления. В 1940 году был арестован и заключен в концлагерь Шерл, откуда ему удалось бежать. В 1942 году, спасаясь от нового ареста, через Францию и Испанию он бежал в Англию. Там поступил на службу во флот, а оттуда попал в разведку. Тогда-то он и стал Блэйком.
Из личного дела: «Прекрасное знание немецкого, английского, французского и голландского языков. Прошел проверку в бою, показал себя с хорошей стороны, отважен и решителен, перспективен для работы в разведке».
Джордж всегда признавал ведущую роль Советского Союза в победе над фашизмом, восхищался героизмом его народа, справедливостью общественного строя. В 1950 году он оказался на войне в Корее. Вот что он вспоминал об этом: «Я видел, как американские бомбардировщики буквально стирали с лица земли корейские деревни, города… И я спрашивал себя: что нам нужно в этой войне? На чьей стороне я должен сражаться?»
На чьей стороне сражаться, он решил, находясь в Северной Корее. Именно тогда он стал агентом советской разведки.
В 1955 году, вернувшись из Кореи, Джордж Блэйк продолжил службу в английской разведке СИС. Руководил агентурной сетью Великобритании в ГДР и Чехословакии. Конечно, Москва знала обо всех замыслах западных разведок на территории этих стран. Задача Блейка при этом была такой: построить работу так, чтобы на него не пала и тень подозрения.
С помощью Джорджа Блэйка была раскрыта одна из самых тайных операций ЦРУ и СИС после Второй мировой войны — «Операция “Голд”».
О чем же шла речь? По территории Восточного Берлина, довольно близко к границе с Западным сектором, проходила секретная подземная линия советской правительственной и военной связи в ГДР. Американцы построили туннель под границей, который примыкал к этой линии, и установили аппаратуру, позволявшую подслушивать и записывать все разговоры, ведущиеся по ней.
Все бы шло хорошо, если бы не одно «но». Благодаря Блейку советская разведка знала все детали «Операции “Голд”» и старалась втянуть «партнеров» в игру как можно глубже. Конечно, разговоры, ведущиеся по этой линии, подвергались строгому контролю: нельзя было допустить утечку на Запад действительно ценной информации, но советские спецслужбы действовали так, чтобы «партнеры» ничего не заподозрили.
Но вот пришло время заканчивать игру. Сделать это нужно было так, чтобы Блэйк остался вне подозрений. Поэтому как-то апрельским днем 1956 года американские военные разведчики и операторы, подключенные к советским линиям связи, вдруг услышали громкие голоса, доносящиеся с противоположной стороны туннеля — со стороны ГДР. Операторы так перепугались, что бросились бежать, оставив аппаратуру, и даже не успели ее испортить. Туннель был вскрыт советскими и немецкими «связистами» под предлогом «обнаружения неполадок в каналах связи», в результате чего якобы и было выявлено подключение аппаратуры. Дезинформация была запущена так умело, что даже специальная комиссия, созданная ЦРУ и СИС, пришла к заключению, что это досадная случайность. Блэйка никто ни в чем не заподозрил.
Для контактов с Блэйком придумали оригинальный способ связи: он легально встречался с советским гражданином «Борисом», который якобы работал на СИС. В действительности же он был агентом советской разведки и связником, получавшим от Блэйка нужную информацию. Одновременно через «Бориса» англичанам передавали дезинформацию, которая была так умело подготовлена, что выглядела достоверной. Блэйк в своей книге «Иного выбора нет» вспоминал: «Мои сведения были с энтузиазмом восприняты в Лондоне… Время от времени Лондон давал мне специальные задания, касающиеся некоторых вопросов современной обстановки, и почти всегда “Борис” возвращался с необходимой информацией».
Но случился провал — не по вине «Бориса» или Блэйка, а в результате предательства посредника, немца Микки. Джордж был арестован и предан суду. В приговоре констатировалось: «Этот человек разрушил почти все, что было создано британскими разведывательными службами с момента окончания Второй мировой войны».
Джордж Блэйк был приговорен к сорока двум годам лишения свободы. Сам Блэйк о приговоре вспоминал так: «Услышав о сорока двух годах тюрьмы, я улыбнулся. Этот срок казался таким невероятным, за эти годы столько всего могло произойти, что я считал его просто нереальным. Если бы меня приговорили к четырнадцати-пятнадцати годам, это произвело бы на меня большее впечатление, чем сорок два года. И, конечно, такой длительный срок — самый лучший стимул, чтобы… сбежать. Многие с состраданием отнеслись ко мне. Поэтому мне и удалось бежать».
В 1966 году Джордж Блэйк бежал из тюрьмы. Этот побег был осуществлен в духе лучших традиций авантюрных романов Александра Дюма. Тюрьма «Уормвуд Скрабз» славилась тем, что из нее невозможно сбежать (может быть, потому что никто не пробовал?). По этой причине туда и помещали разоблаченных советских разведчиков. Содержались там и менее опасные заключенные. Вот с их помощью Блейк и оказался на свободе.
По всей Англии после бегства Блэйка была объявлена тревога. Порты, вокзалы, аэропорты были перекрыты. Полиция прочесывала подозрительные районы и обыскивала дома. Но Блэйк скрывался совсем недалеко, у друзей. Им предстояло вывезти его за пределы Англии. Это было совсем непросто: фотографии Джорджа висели на всех видных местах, их раздали всем полицейским, таможенникам и пограничникам.
Друзья Джорджа обсуждали разные варианты, даже такой: с помощью специального препарата изменить цвет кожи, сделав его «негром». Но в конце концов выбрали куда более простой способ. Супруги Рэндл соорудили потайное отделение в автофургоне, под детской кроваткой. В этом тайнике Джорджу предстояло совершить долгое путешествие вместе с супругами и их двумя детьми, двух и четырех лет от роду.
Семнадцатого декабря 1966 года они выехали из Лондона, добрались до Дувра, оттуда на пароме до бельгийского порта Остенде, а далее без остановки до Берлина. На континенте Джордж всю дорогу сидел в фургоне вместе с супругами и детишками. В «контейнере» он скрывался только тогда, когда ехали по Англии, переплывали Ла-Манш и пересекали границы.
Наконец путешественники добрались до Восточного Берлина, где их встретили восточногерманские пограничники и советские офицеры. Они, конечно, были удивлены, когда из ящика неожиданно появилось «незадекларированное лицо». Вскоре все разъяснилось — к счастью, в Восточном Берлине работал в это время сотрудник советской разведки, знавший Блэйка лично. Так закончилось долгое и опасное путешествие.
И вот 7 ноября 1967 года Джордж Блэйк и Конон Молодый (он же Гордон Лонсдейл, человек из «Мертвого сезона»), некогда встретившиеся во дворе тюрьмы, из которой «невозможно бежать», появились рядом на трибунах Красной площади.
«В кейптаунском порту…» Дитер Герхардт
Судья кейптаунского суда Джордж Мьюнник впервые за всю свою многолетнюю практику столкнулся с таким делом. Когда он произнес: «Сейчас суд рассмотрит вещественные доказательства», — то вместо того, чтобы взять их в руки, разглядывать самому, показывать сторонам и присяжным, он был вынужден добавить: «Пожалуйста, господа!»
И тогда сидевшие за отдельным столиком крепкие молодые люди из спецслужбы взяли лежащие возле них шифроблокноты и микропленки и стали издали демонстрировать их судье и остальным присутствующим в зале судебных заседаний. Мьюнника несколько обижало это недоверие, тем более что краем глаза он заметил, как слегка усмехнулся при этом подсудимый, статный сорокасемилетний мужчина двухметрового роста, сидевший за решеткой рядом с миниатюрной, хрупкой, миловидной женщиной.
Это беспрецедентное и секретное дело, содержавшее важнейшие государственные тайны, рассматривалось при закрытых дверях в присутствии лишь особо доверенных лиц.
В самом здании суда и вокруг него разместились отряды полиции, усиленные армейскими подразделениями, готовые в любую минуту схватить «руку Москвы», если та протянется сюда, чтобы вызволить своих провалившихся агентов.
Но ничего неординарного не произошло. Суд, начавшийся в августе 1983 года, закончился 31 декабря, после четырех с половиной месяцев разбирательства. Из ста двадцати четырех допрошенных по делу свидетелей ни один не привел доказательств шпионской деятельности обвиняемых. Но их и без того было достаточно: помимо упомянутых уже шифроблокнотов, микропленок, кассет, крупногабаритным шпионским оборудованием была заставлена выделенная для этого комната в зале суда. К тому же и сами обвиняемые — муж и жена — не отрицали предъявленного им обвинения в шпионаже в пользу СССР.