Размышляя об этом и сейчас, Настя уловила краем глаза, что из папки, лежащей на коленях Анны, выпал листок. Настя нагнулась и подняла его. Хотела уже отдать сестре, но задержала взгляд на изображении. Этот листок был фотороботом какого-то человека. Обычное, размытое и весьма условное изображение из разряда «Их разыскивает милиция».
— Кто это? — спросила Настя, разглядывая портрет.
Анна покосилась на листок и ответила:
— Пару дней назад два мужика устроили в ресторане драку. Разбили витрину и все такое. Потом оба исчезли.
— Завели на них дело?
— Да нет. Фоторобот этот давно пора выбросить. Не знаю, что он тут делает.
Настя все еще задумчиво смотрела на портрет. Лицо казалось ей знакомым. Это было изображение лысоватого толстяка с большими, выпуклыми, как у филина, глазами. Насте вдруг показалось чрезвычайно важным вспомнить это лицо. Откуда она его знает? В голове завертелось слово «кулон». Что-то было связано с этим словом. Но что?
В голове у Насти запульсировала боль. Она поморщилась и потерла виски кончиками пальцев.
— Где тебя высадить? — спросила Анна.
— Где удобнее, — сипло проговорила Настя. — Можешь прямо тут.
Она не без удовольствия сунула листок обратно в папку.
— Что, не понравился? — усмехнулась Анна. — А на работе мне приходится встречаться с такими каждый день. Кстати, насчет подработки. Ты, кажется, собиралась мыть полы в богатых квартирах? И как у тебя с этим?
— Пока никак, — ответила Настя. — На дворе кризис. Богатые научились мыть полы сами.
— Ну и хорошо, — неожиданно обрадовалась Анна. — Скажу тебе как старшая сестра: отдавай все время учебе, и тогда выйдет толк. А понадобятся деньги — обращайся ко мне.
Анна остановила «Мазду» у обочины, в двух шагах от университетского скверика.
— Будь осторожнее, Настя, — напутствовала она младшую сестру. — Москва становится слишком опасным городом. Сколько у тебя сегодня пар?
— Две, — ответила Настя, открывая дверцу машины.
— Если хочешь, я за тобой заеду, вместе пообедаем.
— Да нет, я потом сразу на тренировку.
— Ну, как скажешь.
Настя выбралась из машины и махнула Анне рукой. Вскоре «Мазда» сестры укатила прочь, а Настя, закинув спортивную сумку на плечо, побрела по асфальтовой дорожке. Перед глазами у нее снова встало лицо лупоглазого толстяка.
ГДЕ ЖЕ Я ЕГО ВИДЕЛА?
Она снова напрягла память и вдруг — все вспомнила! И толстяка, и черноволосую стригу, и Жгута с Платоном Багратовичем, и Зину, и Валю! Вспомнила, как шла к дому с кулоном в кармане…
Но что было потом?
Настя остановилась. Ее прошиб пот, когда она с ужасом поняла, что воспоминания на этом оборвались. Дальше она помнила себя уже в машине с Анной.
ЧТО БЫЛО В ПРОМЕЖУТКЕ?
…И ГДЕ КУЛОН?!
Попытка напрячь память привела к тому, что пульсирующая боль заполнила всю голову Насти — от темени до висков, но когда девушка попыталась перестать вспоминать, боль не ушла, а даже усилилась.
Настя покачнулась и огляделась по сторонам. Вид у нее был потерянный и дикий. Ей вдруг показалось, что вместо людей по улицам ходят странные существа — какие-то полулюди, полуящерицы, и все они смотрят на нее, показывают на нее пальцами и плотоядно скалятся. Девушка опустила сумку на асфальт, вынула из нее бамбуковый меч и повернулась к ближайшему прохожему.
— Ну?! — громко и с вызовом крикнула она. — Чего же ты ждешь?! Хочешь меня убить? Попробуй!
Ей показалось, что в приоткрытой пасти прохожего сверкнули острые белые клыки. Настя, издав боевой клич, бросилась на прохожего и нанесла ему рубящий удар мечом.
— Прочь! — крикнула она. — Оставьте меня в покое!
Кто-то схватил ее сзади, она попыталась вырваться, но что-то вспыхнуло у нее перед глазами, а затем она провалилась в бездонный мрак забытья.
Войдя в кабинет шефа Бюро, испанец Мигель остановился на пороге. В кресле у окна сидел человек. Был он невысок, плотен, широкоплеч и одет в мятый потертый плащ. На голове — кепка, в руке, лежащей на подлокотнике кресла, — пистолет. Взгляд жесткий, колючий, подозрительный.
— Здравствуй, контролер, — спокойно сказал Мигель и склонил голову в легком поклоне.
Контролер прищурил неприветливые светло-голубые глаза и сухо осведомился:
— Кажется, тебя зовут Мигель?
— Да. Несколько часов назад мы столкнулись в коридоре, когда я выходил отсюда.
— Ясно, — контролер слегка расслабился. — Меня зови Жгут. Владимир Иванович. Садись, где удобнее.
Мигель сел на небольшой кожаный диванчик.
— От Платона вестей нет? — спросил он у Жгута.
Тот покачал головой:
— Нет. Эти ублюдки отлично все рассчитали. Сперва устроили кавардак на проспекте Вернадского. А потом, когда в офисе осталось всего несколько сотрудников, совершили налет и отняли у девчонки Кулон Чивера.
Жгут пару секунд помолчал, после чего мрачно произнес:
— Я бы отрезал себе руку, если бы знал, что это хоть что-то исправит.
— Что это за девчонка? — спросил Мигель. — Платон ей доверял?
— Они познакомились только сегодня. Но, кажется, шеф на нее запал. — Жгут вздохнул и добавил с горечью: — В его жизни давно уже нет женщины. Кроме фотографии на столе.
— Фотографии? — переспросил Мигель.
— Да, — сказал Жгут. — И добавил непонятно: — Ника, однокурсница. Но там, скорее, что-то связанное с чувством вины.
— Мне сказали, что Платон мертв, — осторожно проговорил Мигель.
— Это лишь предположение, — мрачно отозвался Владимир Иванович. — Я видел, как во время заварушки ему выстрелили в грудь.
— Кто это был?
— Человек. Обычный человек. Платон мог его прикончить одним взглядом, но пожалел. А тот в ответ высадил ему из пистолета всю обойму в грудь. Я бросился на помощь, но тут на меня навалились бандюки… В общем, меня вырубили.
— Значит, эксы нашли поддержку в криминальном мире, — задумчиво проговорил Мигель.
— Думаю, они просто заставили бандюков на себя работать. Ну, может, пообещали им что-нибудь. Деньги. Или избавление от неизлечимых болезней. Это неважно. Главное, что Платона они свалили. Даже если он жив, ему сейчас очень туго.
— Платон — сильный экс, — возразил Мигель. — Если он жив, он найдет способ с нами связаться. Даже если его… где-то заперли.
В эту секунду компьютер, стоящий на столе, включился. Жгут и Мигель, как по команде, повернули головы к осветившемуся монитору. Сперва на экране ничего не было, кроме серого фона и легких помех. Затем появилось чуть смазанное изображение человеческого лица.
— Платон! — взволнованно воскликнул Жгут, весь подавшись вперед.
Лицо на экране стало четче. Это было лицо Платона Багратовича, но какое-то странное, размытое и неживое. Вглядевшись внимательнее, Жгут понял, что оно состоит из крошечных цифр. Вернее, из двух повторяющихся цифр — единицы и нуля.
— Здравствуй, Володя, — проговорил негромкий, словно бы издалека звучащий голос. Платон (вернее, его цифровое, не слишком искусно анимированное лицо) перевел взгляд на испанца: — Здравствуй и ты, Мигель.
— Шеф, как вы? — хрипло спросил Жгут. — И… где вы?
— Мне трудно поддерживать с вами связь, — отозвался Платон все таким же негромким, спокойным голосом. — Видимо, мой мозг сильно поврежден…
— Мозг поврежден? — Жгут нахмурился. — Где вы сейчас, шеф?
— У своих старых друзей. Тело в коме, но мои друзья изо всех сил пытаются реанимировать его.
— У них получится? — спросил Мигель.
— Не знаю. У меня мало времени. Прежде всего, запомните, что Настя Лаврова ни в чем не виновата. Келлер перехитрил ее. Она отдала кулон своему приятелю Илье, а тот передал его Птицыну.
— Шеф, мы…
— Володя, не перебивай меня, пожалуйста. Келлер и Птичник ищут эту девушку. Она им нужна.
— Зачем? — недоуменно спросил Мигель. — Ведь кулон уже у них.
— У меня нет ответа на этот вопрос.
— Шеф, вы что-то недоговариваете, — сказал Жгут. — Девчонка все-таки экс?
Платон закрыл глаза, через секунду открыл их и ответил:
— Да.
— И что она может? — спросил Мигель. — Читает мысли? Передвигает предметы силой взгляда?
— У нее редчайший дар, — ответил Платон. — Она умеет мгновенно перемещаться в пространстве.
Жгут тихо присвистнул, а Мигель что-то прошептал на испанском и быстро перекрестился.
— Девочка исчезла, — продолжал Платон Багратович. — Я не могу ее найти. Нужно выяснить, где она сейчас. Володя, в дефиниторе должна остаться мнемокарта Насти Лавровой. С ее помощью…
— Шеф, мнемокарта сгорела вместе с дефинитором, — уныло перебил Жгут. — Я уже проверял.
По изображению на серебристом экране снова пробежала рябь.
— Плохо дело, — сказал Платон Багратович. — Ладно, тогда пойдем другим путем. Разыщи прорицателя Толю. Помнишь его?
— Да.
— Когда-то он был нашей лучшей ищейкой. Уверен, он и сейчас сумеет настроиться на нужную волну. Мигель тебе поможет. Но ты должен найти девочку раньше, чем это сделает Келлер.
Жгут сдвинул брови и кивнул:
— Сделаю, шеф.
— Я попытаюсь связаться с тобой. Потом. Но не уверен, что у меня получится. Да, и еще одно. Наша сотрудница Зина…
Голос шефа оборвался на полуслове, серебристое облако свернулось в точку и исчезло. Монитор погас. Несколько мгновений Жгут сидел молча, надеясь, что связь восстановится, затем тихо проговорил:
— Наверно, все. — Он повернулся к Мигелю. Тот сидел с изумленным, ошарашенным лицом. — Эй, испанец, ты…
— Платон сумел поддерживать с нами ментальную связь, будучи почти мертвым?
Владимир Иванович неприязненно прищурился:
— Когда речь идет о нашем шефе, «почти» не считается. А вот тебе, испанец, следовало рассказать нам о краже Кулона Чивера заранее. Глядишь, и с шефом все было бы в порядке.
Мигель опустил взгляд:
— Я виноват, и мне нет прощения. Когда все закончится, я сам обращусь с соответствующим рапортом к шефу Испанского Бюро.
— Вот это вряд ли, — холодно сказал Жгут. — В соответствии с Конвенцией твое дело будет рассматриваться здесь, в России.