Тогда как мой северянин обнажён до пояса, лишь широкие кожаные ремни крест-накрест перетягивают могучую грудь.
- Почему на нём нет доспеха? – спрашиваю у друида нервно, не в силах отвести глаз от арены.
- Я о том же твержу постоянно. Скольких седых волос мне стоила эта его привычка! – сокрушается дедуля. – Не любит он их! Говорит, сковывают движения. Снимает при каждом удобном случае. Упрямый!
Да, я помню. Помню о том, как тепло было прижиматься к моему Невидимке. Как редко появлялась на нём холодная металлическая броня… но вот теперь мне хочется стукнуть его чем-нибудь тяжёлым, лишь бы надел.
На арене начинается какая-то суета. Мой северянин по-прежнему не двигается с места и удерживает нетерпеливого барса от бросков. А двое выбежавших на арену юношей-подростков в белых рубахах подходят к рыжему и протягивают ему что-то – кажется, маленький стеклянный пузырёк с какой-то жидкостью, которую он немедленно выпивает.
- Это мои ученики. Они дают Торну эликсир для восстановления сил. Иначе поединок был бы нечестным – ведь он выдержал уже несколько раундов, тогда как Арн свеж и…
- Но он же после ранения! – не выдерживаю я, судорожно сжимая рукой браслет. Сердце колотится всё сильнее, меня охватывает дикий страх при воспоминании о неприкрытой злобе в глазах рыжего.
Друид замолкает на секунду.
- Так-та-а-ак… кажется, я зря пожалел его и не устроил подробный допрос с пристрастием по возвращении. И ведь видел же, что ходит хмурый как туча и бесится, что твой барс в клетке. Значит, и про рану ты в курсе… Хм.
Но мне уже всё равно – о чём там догадался этот хитрый дедуля.
Дверь в скале снова открывается, и несколько воинов осторожно выводят на арену ещё одного барса. Этот зверь ниже и массивнее Грома, у него более тёмная шерсть и пятна крупнее. Он припадает к земле, длинный пушистый хвост в ярости хлещет из стороны в сторону, уши прижаты, хищная морда морщится в злобном оскале.
Последний поединок будет верхом на барсах? Серьёзно?!
Ноги перестают меня держать, и я плюхаюсь обратно на скамью. При взгляде на здоровенные кошачьи лапы, в которых наверняка прячутся не менее здоровенные когти, мне становится по-настоящему плохо. А он без доспеха…
Рыжий прячет топор, вскакивает в седло, помощники подают ему копьё и торопливо отпрыгивают, поскорее убираются с арены. Барс встряхивается всем телом, пытается упасть на спину так, чтобы скинуть неожиданное бремя, но наездник принимается резко говорить что-то на непонятном языке, и огромный кот замирает неподвижно. А потом послушно выпрямляется и уже смирно идёт под седлом туда, куда его направляют. Я понимаю, что это какая-то хитрая таарнская магия – это только мой Невидимка, судя по всему, прекрасно обходится со своим котом безо всяких заклинаний.
Рыжий отправляет барса сделать широкую дугу по арене вокруг Арна, потом приближается, наклоняется чуть вперёд, и говорит что-то вполголоса. Я не слышу отсюда, что именно, но глаза моего северянина вспыхивают жёстким огнём, лицо каменеет, и будь я на месте его противника сейчас, поспешила бы убраться куда подальше как можно скорее.
- За что этот рыжий его так ненавидит? – спрашиваю у друида.
- Всего лишь ревность. И соперничество – с самого детства, - пожимает тот плечами. – Их отцы были лучшими друзьями, мальчики росли вместе… но Арн всегда был на шаг впереди. Первый в беге, лучший наездник на барсах, лучшие девушки выбирали его… последней каплей стало, когда Арн спас его в лесу от медведя-шатуна. Ему это показалось унизительным, и с тех пор Торн как с цепи сорвался. Ищет способа отыграться.
Воины прекратили поединок взглядами и в ход пошло оружие. В воздухе мелькали острые жала копий, огромные звери рычали и вставали на дыбы, пытаясь достать друг друга размашистыми движениями изогнутых кинжалов страшных когтей. Рыжий то и дело метил копьём в глаза Грома.
Дедуля невозмутимо продолжал вещать. Кажется, он ни секунды не сомневался в исходе поединка. Мне бы его спокойствие!
- А тем более, если бы Арн не вернулся из своей самоубийственной вылазки, клан Ночных стражей прекратил бы существование. Власть в Таарне переходит в таком случае по старшинству клану Горного льда. Торн это знал и надеялся, что так и будет… надеялся, что Арн так и останется последним своего рода. До сегодняшнего дня это было весьма вероятным исходом.
- Как последним?.. – я не удержалась и отвела глаза от поединка. Друид смотрел на арену с грустью, как будто мыслями был сейчас не здесь.
Но всё же ответил на мой взгляд, и я увидела в его старческих глазах слёзы.
- Он потерял отца и троих старших братьев на войне. Мать не выдержала потери, старшие сёстры давно замужем… Арн был младшим мужчиной в роду. Он не должен был стать вождём. Он хотел быть моим учеником и остаться в горах. Но когда долг призвал его, вынужден был уступить.
Я ощутила невыносимую боль в сердце. Сколько же горя принесла эта проклятая война! Как… как он смог после всего этого остаться таким? Где взял столько душевных сил, чтобы пощадить меня тем вечером, когда так легко было забрать всего одну жизнь – взамен многих?
Я не знала ответа, но полюбила его ещё сильнее в тот миг.
Рыжий чуть не пропустил удар и лишь в последний момент каким-то чудом ушёл из-под линии движения разящей стали.
- Мы не можем позволить себе потерять род Ночных стражей. Поэтому Совет старейшин так настойчиво склонял Арна поскорее жениться. Как будто мало дочерей породили знатные семьи Таарна, что подошли бы ему по статусу и родовитости... Но моему оболтусу хоть кол на голове теши! До тридцати одного дожил, а всё лишь бы головы девушкам морочить. А я говорил ему, что найдётся и на него управа!
Друид повернулся ко мне и неожиданно тепло посмотрел, накрыв мою ладонь своей сухой и морщинистой рукой.
- Я очень рад, что ты здесь, моя милая! И я вижу в твоих зелёных глазах надежду. Надежду для всех нас – на новое начало.
Рыжий делает очередной выпад, наклоняется всем корпусом, чтобы достать Грома – кажется, в этот раз целится в нежный нос. Разъярённый зверь клацает зубами и вцепляется в древко копья, перекусывает его пополам. Арн тут же небрежно отбрасывает своё, делает короткий замах и от души припечатывает противника кулаком в лицо. Тот вылетает из седла и кубарем летит в песок, поднимая тучу пыли. Толпа взрывается криками, свистом, грохотом… Моего Невидимку здесь очень любят, понимаю в этот момент безошибочно.
Арн спрыгивает со спины Грома и не глядя больше на поверженного врага, идёт прямо к нашей трибуне. Ищет глазами меня, а я вскакиваю, не в силах больше усидеть на месте. Его запястье пусто – свой браслет он уже отдал. Он выбрал меня – единственную из всех. Маленькую служанку из далёкой враждебной страны. Девчонку-ходячее несчастье, девчонку-неисправимую болтушку… которая влюбилась в него без памяти, ни разу даже не увидев и не зная о нём совсем ничего.
И тут за моей спиной раздаётся очарованный вздох.
- А-а-ах, какой мужчина! Красавец! Просто потрясающий! Наконец-то я нашла такого, который меня достоин!
Оборачиваюсь, не веря своим ушам.
Зиала делает шаг ко мне, поднимает руку и сдергивает с моей головы венец, а вместе с ним и тонкую ткань. Мои непослушные каштановые локоны рассыпаются по плечам в беспорядке.
- Спасибо тебе огромное, Мэй! Ты так меня выручила! Так и быть, я избавлю тебя от этой неприятной обязанности. Можешь возвращаться домой!
Глава 22
- Ты как себе позволяешь обращаться с принцессой, полоумная! – зашипел Дорвин и схватил Зиалу за руку, дёрнул назад. Та вырвалась, небрежно стряхнула белоснежное полотно прямо на землю и с самодовольным видом водрузила тонкий обруч венца на свои золотые волосы.
- Принцесса – это я, неотёсанный ты деревенщина! И попридержи впредь язык, когда обращаешься к своей будущей повелительнице. И конечности свои… тоже при себе держи.
Она скрестила руки на груди и бросила на него надменный взгляд. Во всю щёку у неё горел румянец.
- Что-то ничегошеньки не понимаю… - растерянно проговорил друид и указал на меня. – Вот же принцесса!
- Это не принцесса, а моя служанка! Мы поменялись местами. Временно. Теперь всё вернули как положено.
- Скажи, что это неправда! – обратился ко мне старичок умоляюще. В груди у меня бабахнуло неприятное чувство.
- А что, так важно, кто я?
- Конечно! – всплеснул руками он. – Это же катастрофа! Я и так еле-еле убедил Совет старейшин в том, что допустить чужестранку на Праздник невест – это не попрание священных обычаев предков. Да еще из Империи, этого алчного кровососа на теле земли! Но если еще выяснится, что вместо принцессы нам подсунули простую служанку… Кланы сочтут это оскорблением! Может… может снова начаться война. Многие горячие головы хотели обрушить на Империю молот возмездия, как только Граница пала. Арн всю неделю объезжал долины и увещевал их, усмирял, уговаривал… его авторитета едва-едва хватило! А теперь… разгоряченная ареной и выпивкой толпа вряд ли прислушается к доводам рассудка! Неужели всё же быть большой крови…
Он без сил упал на кресло, утомлённый долгой речью, и сгорбился. Сразу стал казаться ещё меньше – совсем крошечным.
Я огляделась. Все вокруг смотрели на меня ошарашенно. Все ждали, что я скажу. И мои спутники. И Дорвин. И даже те, сидевшие за нами, имён которых я не знала.
И что же я должна им ответить?
Мой взгляд упал на молодую женщину в богато расшитом белом платье, которая держала на коленях годовалого малыша.
Будет большая кровь, сказал друид. Из-за меня? Из-за моего эгоистичного желания занять место, которое, всё-таки, никогда не было мне предназначено? Вот эта женщина может не дождаться мужа домой, и в её растерянном светлом взгляде поселится та же немая скорбь, что и у матери Милены? А нарядный белый цвет сменится траурным чёрным? Что я скажу своей совести, когда перед глазами у меня будет стоять лицо этого малыша, который станет расти сиротой только потому, что у меня не хватило душевных сил сделать шаг назад?