Наверное, чтобы забраться наверх, нужно отучиться смотреть по сторонам и видеть такие взгляды. Наверное, нужно уметь забывать то, что нужно забыть. Я не умею.
Я всхлипнула и вытерла ресницы.
- Не переживайте, дедушка! Ничего такого страшного не случится. Она правильно всё сказала – она и есть настоящая принцесса. Так что у вас будет наследница Империи на Празднике невест. Брачный союз заключат, и все будут довольны.
Я отвернулась.
- Вы ему только скажите то же самое, что сказали мне. Он умный, он поймет, что так правильно.
Мне никто не ответил.
Я сделала шаг прочь – туда, где был выход с террасы. Где широкие ступени уходили наверх, прочь из Кошачьей лапы. И ещё один. Они почему-то получались очень медленными и слабыми, эти шаги. Так, будто я была ребёнок, который только учится ходить. Но я вот сейчас постараюсь, и непременно получится.
Люди передо мной вставали, расступались, молча давали проход.
Почти у края скамьи я вспомнила, что забыла кое-что отдать. Это теперь не моё.
Но браслет никак не хотел сниматься, как я не тянула его с руки. Как он его надел вообще? Не важно. Отдам потом. Сейчас главное – поскорее уйти. Куда-нибудь. Куда глаза глядят. Пока сердце не окаменело от боли, и я сама не стала частью этих гор.
- А ну-ка стой!
Да ну их, этих властных правителей. С их хорошо поставленными командными голосами. Лучше бы и дальше молчал. А то голос у него оказывается… ну, волшебный такой голос. Глубокий, бархатный, и если он мне сейчас ещё чего-нибудь скажет таким голосом, точно поверну назад и на шею ему брошусь. Так что лучше драпать побыстрее…
Меня оторвали от земли, и на моём похвальном намерении был поставлен крест. Снова на руках таскать… это нечестный приём!
Я зажмурилась, чтобы на него не смотреть. Иначе остатки моей решимости точно полетят в трубу.
Правда, только теперь осознала, что оказывается, дрожу как осиновый лист. Просто, когда тебя так крепко держат и прижимают, как-то быстро дрожь проходит и становится тепло и преступно хорошо.
Грудь у него ходуном ходит, дышит тяжело – неужели сам наверх прыгал? Ну да, он же умеет… набрался от кота своего вредных привычек.
Судя по всему, пока я пыталась разобраться в бессвязном потоке своих сбитых с толку мыслей, меня притащили обратно. Правда, ставить на землю, кажется, не собирались.
- Мальчик мой, объяснись! Что здесь вообще происходит?!
- А чего объяснять? Я догнал свою принцессу. Вы почему за ней так плохо следили? Ей голову солнцем напекло, она начала слегка нести чушь. За ней водится.
Я уткнулась в него лицом, едва сдержав нервный смех. Пальцы на моих плечах немедленно сжались сильнее, успокаивая.
- А это тогда кто?!
- А это её служанка.
- Какая я вам служанка!!
- Такая, слегонца двинутая, честно говоря. Не знаю, почему моя невеста тебя до сих пор не выгнала. Добрая она у меня слишком.
- Да ты… да вы…
- Я гляжу, ты совсем забыла, как себя подобает вести служанкам. Тебя, видимо, слишком мало наказывали. Дорвин! Отведи-ка эту бесноватую Клайву в дом, у него там было много пустых комнат. Вряд ли он против будет. Скажи, я так повелел. Пусть денек посидит одна взаперти, глядишь, поумнеет.
- Слышала, что тебе сказали? Идём…
- Я… как вы смеете… да убери ты конечности свои!!
- Да, и кстати… не забудь ей хлеба и воды оставить. Не будем же мы девушку заставлять сидеть впроголодь. Мы же не какие-нибудь… варвары.
После непродолжительной возни, прерываемой возмущёнными воплями Зиалы, наступила тишина. Недолгая.
- Сограждане!
Я аж вздрогнула. Ну зачем так орать над ухом, спрашивается?
- Сегодня большой день! Две враждующих страны, наконец, породнятся. Этим брачным союзом мы скрепим мир – и больше никогда не позволим даже тени кровавой вражды омрачить наши дни!
Толпа вокруг взорвалась ликующими овациями. Перекрикивая их, Арн продолжил смеющимся голосом.
- А теперь позвольте мне забрать свой трофей, пока он снова не начал брыкаться!
Под смех и свист меня снова потащили куда-то.
- Мальчик мой, ты уверен, что…
- Если хочешь помочь, обряд сегодня проведи.
- Когда?! Да ты в своём уме? Солнце уже садится! Какой идиот будет ночью жениться?! А гости?
- Обойдутся гости.
- А… а благословение Совета старейшин?
- Они меня уже благословили на брак с принцессой Империи, что им ещё от меня нужно? Обойдутся старейшины.
- Да я не успею до священной рощи доковылять!!
- Грома возьми. Он тебя слушается.
- А вы?!
- А мы своим ходом. И вообще – мне может, не терпится поскорее уволочь невесту подальше ото всех и проверить, чего это она так подозрительно затихла. Вдруг мне немую подсунули? Так что пойдём мы, пожалуй, потихонечку.
И меня бодренько так потащили к выходу из арены и дальше – туда, где рокочущий и гремящий шум толпы постепенно затих и уступил место блаженной горной тишине.
Глава 23
Кажется, у меня даже в ушах зазвенело от обступившей вдруг со всех сторон тишины. После шума и гама толпы, после всех этих бесконечных разговоров, после невыносимого бремени притворства просто не верилось, что мы, наконец, снова одни. Как тогда, в моей комнате – когда весь мир сжимался до расстояния дыхания, до прикосновения рук одного-единственного человека. Перед которым не нужно притворяться. Который знает обо мне больше, чем кто-либо знал с момента смерти родителей. Руки которого впервые с того самого момента вернули мне ощущение безопасности. И я вдруг правда ощутила – до невыносимого счастья ощутила, что теперь больше не нужно никуда бежать и ничего бояться. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к этому чувству?
Арн остановился, но по-прежнему держал меня на руках, крепко прижимая к себе, как будто тоже ещё не верил, что уже можно отпустить. Как будто боялся, что если сделает это, я исчезну, и мы снова потеряем друг друга. Ведь это такая невообразимая случайность – что наши пути пересеклись тогда. Что по странному стечению обстоятельств он решил прятаться в купальне принцессы. Что она отказалась в тот раз от ежевечерней ванны. Что мне взбрело в мою бедовую голову задержаться там одной и нарушить правила.
Мне вдруг стало страшно при мысли о том, что хотя бы одной из этих случайностей могло не случиться.
Постепенно через оглушившую меня тишину прорвались робкие звуки. Невесомый шёпот ручья. Переклич птиц высоко-высоко над головой. Шелест ветвей.
Пахло свежим горным ветром и терпкой хвоей.
Меня осторожно поставили на ноги, я ощутила подошвами твёрдую каменистую почву. Тёплые ладони остались на моей талии.
Наконец, я осмелилась открыть глаза. Скользнула взглядом по крепкой мускулистой груди перед моим лицом, по чёрной коже широких ремней, что перетягивали её крест-накрест. На них было множество небольших карманов, в которые вставлены были крохотные склянки – совсем такие, как подносили перед боем рыжему ученики друида. Магические эликсиры?.. Под плотно пригнанными пробковыми крышечками плескалась вязкая жидкость разных оттенков – аквамарин, изумруд, лиловый, серебристый… серебристая только одна. И много-много пустых мест.
Я всё ещё не решалась поднять взгляд и посмотреть в лицо этому непростительно высокому мужчине, который, кажется, только что стал моим женихом. И судя по всему, вот-вот станет… мужем.
Это было до головокружения странно и прекрасно. Но ужасно непривычно. Я помнила пустоту под своими руками – я знала все оттенки этой пустоты и его молчания. Но вот теперь передо мной был живой человек из плоти и крови, и я чувствовала невыносимое смущение и робость.
Он как будто понял моё состояние и не шевелился. Не торопил, давал привыкнуть.
Медленно, осторожно я положила ладони ему на грудь, и это прикосновение тут же оживило все воспоминания. Это было мне привычно. Это – до боли знакомо. Моя кожа знала близость его кожи – и когда он ушёл, мне казалось, я умру от тоски и одиночества без этих касаний.
Под моими ладонями гулко и часто билось сердце.
Я повела взгляд выше и споткнулась о губы.
Надо срочно что-то сказать. Иначе наброшусь на него и сама поцелую.
- А ты, оказывается, умеешь разговаривать!
- А ты, оказывается, умеешь молчать!
Мы рассмеялись оба одновременно, и я почувствовала, как тает без следа неловкость, словно последний весенний снег.
Арн потянулся ко мне и порывисто прижал к себе. Крепко-накрепко, до боли, до хруста костей. Одной рукой удерживая за талию, другой – ныряя в волосы, впиваясь пальцами в затылок. Прижался лицом куда-то мне в шею. Почти отрывая меня от земли - так, что пришлось встать на цыпочки, чтобы она окончательно не ушла из-под ног.
Пробормотал глухо:
- Как же я скучал… С ума сходил. Не думал, что это будет так трудно.
Мы стояли так ещё долго, словно боялись разрушить магию момента.
Я всей грудью вдыхала его непривычный, но за секунду ставший родным запах – Арн пах диким барсом, и горным ветром с привкусом льда, и прелой осенней листвой, и горячкой боя, и потёртой кожей своих ремней, и пряными запахами эликсиров, и ещё чем-то, чему я не могла найти названия.
И тут я поняла, что у меня накопилось к нему столько вопросов, что ещё немного, и разорвусь на куски от любопытства.
Я попыталась немного отстраниться, и обнимающие меня руки слегка ослабили хватку.
- А раньше ты вообще никак не пах! Почему?
- Я всё голову ломал – и какой же первый вопрос задаст моя болтушка. В жизни бы не угадал, - ответил мне мой невыносимый северянин, смеясь.
- И всё-таки? – упорствовала я, хотя и смутилась. – Или ты намерен и дальше уклоняться ото всех моих расспросов?
- Боюсь, теперь у меня нет ни единого шанса от них уклониться. Мэй, просто-напросто магия невидимости скрывает не только облик, но и запахи. Один из элементов маскировки. Впрочем, это к лучшему – вряд ли я благоухал розами после того, как проделал пешком такой путь от гор до вашей проклятой столицы… Даже после всех этих твоих лепесточков, чтоб им...