- А прочем, всё это стоило пережить – чтобы в момент, когда уже прощаешься с жизнью, увидеть обнажённую красавицу, выходящую из воды в облаке роз. Кажется, в тот момент я и понял, что окончательно пропал... Мы пришли!
Ущелье расступилось в стороны, будто приглашая нас, и я увидела маленький одноэтажный домик со скошенной крышей, прилепившийся боком к скале. Стены, сложенные из круглых белых брёвен, проконопачены мхом, крыша обложена дёрном. Прямо в крышу врастала корнями и даже оплетала кое-где стены очень дряхлая и густо заросшая хвоей, как старик бородой, горная сосна. Нужно было много плотницкого мастерства, чтобы так встроить дом в природный ландшафт. Казалось, будто дом вырос в этом ущелье сам собой – но я была уверена, что каждое брёвнышко в нём любовно сложено руками моего Невидимки. Меня полоснуло по сердцу болью, когда я представила, что так он, наверное, справлялся с горем после потери семьи.
– Ну что, ты идёшь, или у тебя в запасе ещё пара сотен вопросов? – спросил Арн, глядя на меня с нежностью.
- Иду. И у меня в запасе еще пара сотен вопросов, - заверила я, переступая порог своего нового дома.
Глава 25
- Я думала, тут везде будут головы зверей на стенах… Ну такие, знаешь – отрубленные! Раз уж это охотничий домик. Даже заходить боялась, если честно.
- Ты что! В комнате невозможно спать, если на тебя круглосуточно пялятся глаза дохлой живности.
Арн с интересом наблюдал, какое впечатление на меня произведёт дом. Ну а я была… сказать, что я была в полном восторге – кажется, ничего не сказать! Мне всегда нравились маленькие помещения – маленькие комнаты, маленькие дома… Наверное, мне в них было просто уютно, как зверю в норе. Ощущение безопасности. Огромные и пышные хоромы меня угнетали и подавляли. А здесь… в таком месте я могла бы провести всю жизнь, за уши бы никто не вытащил. Разве что до священной рощи и обратно.
В небольшой предбанник, который берёг зимой тепло, открывались три двери – направо в уборную, налево в маленькую кухню, которая одновременно служила кладовой, прямо была одна-единственная комната побольше. Спальня.
Вообще-то, я очень надеялась, что сумела сделать достаточно спокойное лицо, когда в неё вошла. Но, судя по жару на кончиках ушей, они всё-таки меня выдавали.
Нет, спальня, конечно, была очень уютная. Пахла тем волшебно-смолистым древесным духом, из-за которого имперская аристократия так ценила древесину белой сосны. На стенах вместо охотничьих трофеев было оружие – много, разного, любовно развешенного, от мечей до продолговатых кинжалов в кожаных или чеканных ножнах. В углу, на массивной широкой лавке, - небрежно сброшенный доспех. А ещё там был камин, который Арн тут же принялся разжигать, присев на корточки и тактично отвернувшись, чтобы перестать меня смущать своим пристальным взглядом, пока я осваиваюсь.
Но всё же кое-что в обстановке вогнало меня в состояние, примерно совпадавшее с вон той головёшкой в его руках, вот-вот готовой вспыхнуть.
Здоровенное низкое ложе занимало львиную долю комнаты – как будто хозяин появлялся в доме только для того, чтобы поесть и залечь в спячку, как зверь в берлоге. Покрывало из меха серебристой лисы так и манило дотронуться. Такими только мантию Императора подбивают – и то я знаю, что лиса у него лишь на видимой части, а там, где не особо заметно, обошлись обычным кроликом. А у Арна из этой редкой хитрой бестии, которую некоторые охотники за всю жизнь так ни разу и не увидели – целое покрывало…
Потом мне вдруг бросилось в глаза богатство инкрустации оружия, золото и драгоценные камни в ножнах и гардах… я впервые со всей очевидностью осознала, кто мой будущий муж.
Взяв в жёны меня, он совершит ужасный мезальянс. Да ещё и пойдёт против воли старейшин всех кланов, как оказалось… а вдруг он пожалеет когда-нибудь, что поддался порыву?
Я изо всех сил постаралась отогнать эти мысли, что настырной мухой вились вокруг меня и бросали тень на моё счастье.
- Проголодалась?
Вопрос прозвучал так близко, что я вздрогнула. Я и забыла, как бесшумно умеет ходить мой Невидимка. Кажется, Арн решил сделать всё, чтобы направить мою нервозность в другое русло. Я покачала головой.
- Нет. Так переволновалась, что аппетит пропал.
Он посмотрел на меня внимательно, слегка прищурясь.
- Как скажешь.
А потом отвернулся и принялся невозмутимо скидывать сапоги.
- А… ничего, что мы задержимся? Дедушка не рассердится, что долго ждёт?
Плохая попытка, Мэй. Очень-очень плохая попытка перевести разговор и расслабиться! Меня потихоньку начинало потряхивать от волнения, пробегающего под кожей колючими искрами.
Арн бросил на меня косой серебряный взгляд.
- «Дедушка» не рассердится. Сегодня полнолуние, а у Гордевида в такие ночи всегда бессонница. Будет до утра смотреть на звёзды и думать – о «невозвратном прошлом, мимолётном настоящем и скрытом в тумане будущем».
Он резко развернулся, подошёл ко мне и взял обеими руками за талию. Заглянул в глаза.
- Если хочешь, пойдём сейчас. Просто я решил, что будет правильно сначала дать ответы на вопросы, которые тебя волнуют. На всю твою сотню – и даже, так и быть, на десяток сверху. Чтобы на такой серьезный шаг… ты решилась с открытыми глазами. А то вдруг получится, что я на тебя давлю. Обманом завлёк девушку в чужую страну, окольцевал браслетом, не дал героически самопожертвоваться во имя мира во всем мире, утащил в горы…
Его бархатный голос стал совсем тихим, доверительным… я почувствовала, как от прикосновений этого голоса разжимается пружина у меня внутри и замедляется суматошная круговерть беспокойных мыслей.
Я улыбнулась и потупилась.
- Мне особенно понравилась часть про «утащил в горы». Хотя и остальное было тоже ничего.
Крохотная морщинка меж его тёмных бровей разгладилась. Лицо стало выглядеть мягче в бликах пламени, танцующего в камине.
- Хорошо. Тогда давай уже свои вопросы, что ли. Никогда бы не подумал, что скажу такое, но я соскучился по твоей болтовне.
С этими словами Арн оставил меня, сделал шаг в сторону и стал снимать ремни с эликсирами. Аккуратно повесил на крючья в стене, неподалёку от кровати… а потом улёгся на середину постели, с видимым удовольствием от души потянулся и заложил руки за голову.
В полумраке комнаты его глаза сверкали серебряными бликами, как у кота, который караулит мышь. Он кивнул небрежно на место рядом с собой.
- Мэй, иди сюда. Ты помнишь – мы собирались задавать твои неудобные вопросы в удобной обстановке?
Ну а я совершенно потерялась и приросла к полу.
- Мэй, если ты забыла, мы спали в обнимку несколько ночей в твоей комнате. Разве теперь что-то изменилось? Я хоть раз давал тебе повод меня бояться? Мы просто поговорим. Да и Гордевида и правда жалко – ещё беспокоиться станет, куда мы девались. Так что долго задерживаться всё же не станем. Просто пожалей мою спину! Ты только не обижайся, но твоя кровать во дворце была просто отвратительна! Из неё торчали совершенно невообразимого размера пружины, которые впивались мне… короче, иди сюда.
Я не сдержала обиды и фыркнула:
- Кто бы мог подумать, что северяне – такие неженки! Чтоб ты знал, моя кровать была замечательная! Что-то ты не жаловался, пока на ней разлёживался.
- Так и я о чём – тебе просто необходимо их сравнить, чтобы почувствовать разницу!
Кажется, перед лицом столь убойных аргументов, да ещё и сказанных с такой нахальной физиономией, мне просто нечего было возразить. Да к тому же его шутки всё же достигли той цели, ради которой, кажется, и затевались – разрядили атмосферу и немного меня успокоили.
Наконец, я решилась и медленно подошла. Села на край кровати, провела ладонью по меху… вот это был совершенно точно запрещённый приём! Серебряная лиса оказалась наощупь как… как… ванильное мороженое на вкус после того, как неделю питался одним чёрным хлебом. Невероятная, сказочная мягкость, прохладная нежность, упоительный восторг!
- Мэ-эй, у тебя такое лицо, как будто дай тебе волю – ты из этой постели вечность вылезать не будешь. Причём вне зависимости от моего в ней наличия. Не сказал бы, что меня это очень радует, но пока и так сойдёт. Мэй, я всё ещё жду твоего вердикта!
- А? Что? Насчёт чего? – не сразу поняла я, околдованная ощущениями под ладонью.
- Насчёт сравнения кроватей, - рассмеялся мой невозможный жених.
Тогда я плюнула на всё и залезла на постель с ногами, свернулась клубочком у него под боком, положила левую ладонь на грудь, а голову – на плечо… и совершенно счастливая, вздохнула.
- И? – поторопил меня упрямый северянин.
- Скажу тебе, когда просплю неделю под этим покрывалом, не высовывая носа, - глухо пробормотала я, закрывая глаза. Так мне было проще окунуться в знакомые и привычные ощущения и не думать о том, что незнакомо. О том, что в этот раз в моей жизни, кажется, всё действительно всерьёз – и этот мужчина ни за что не выпустит меня из своих надёжных рук.
Словно в ответ на мои мысли, Арн немедленно опустил руки и обнял меня за плечи, крепче прижал к себе. Глубоко вздохнул.
Мы полежали так молча несколько минут, просто наслаждаясь покоем и тишиной.
- Я не давлю тебе на шрам?
- Нет. Всё давно зажило – твоими стараниями.
И он поцеловал меня в макушку. Потом в висок. Потом за ухом…
- Мэ-эй…
- Ч-что?
- А давай уже начинай свой бесконечный список вопросов, в конце-то концов… пока я ещё в состоянии на них отвечать. Быстрее начнём – быстрее закончим. Быстрее отправимся в рощу… Быстрее вернёмся обра-атно…
Искры под моей кожей от его вкрадчивого с хрипотцой тона вспыхнули таким жаром, что в нём немедленно сгорели все глупые мысли и сомнения. А заодно появилась первая тема для вопроса.
Я приподнялась на локте и решительно посмотрела на жениха.
Глава 26
Был один вопрос, который мучал меня особенно сильно. Его я решила задать первым.
- Почему ты молчал всё это время? Там, во дворце… пока был Невидимкой. Я уж смирилась, что ты немой!