исключением шла на сотрудничество с ними только по принуждению.
В Пскове размещался экономический штаб «Ост», уже упоминавшийся в разделе «Петергоф», и другие подразделения группы армий «Север», среди них – отдел пропаганды и отдел «по охране культурно-художественных ценностей». Его деятельность, как и в других регионах, была направлена на обследование, сбор, обеспечение сохранности, учет и подготовку к вывозу сокровищ культуры Пскова и всего Северо-Западного региона. В первые же дни оккупации Пскова служба неоднократно упоминавшегося в этой главе Зольмса, уполномоченного группы армий «Север», взяла «на учет и под охрану» все найденное в музее. В документах штаба Розенберга отмечены многократные факты вандализма, расхищения солдатами утвари в Троицком соборе: «ответственных лиц» беспокоит, что грабеж произведен до официальной оценки этих вещей на предмет их значимости для рейха. Большая часть художественных ценностей, вывезенная нацистами в официальном, системном порядке, была – после короткой выставки в Риге – планово отправлена в Германию. (Лишь малую часть экспонатов, оставленных немцами в Риге, удалось после войны вернуть в Псков, а также в Новгород, Гатчину, Петергоф.) Не стеснялись оккупационные власти и использовать уникальные исторические постройки для бытовых военных нужд: так, например, стены древней крепости Изборск (Псковская область) солдаты разбирали для мощения дорог[502].
Кроме отдела Зольмса, в Пскове работала зондеркоманда «Псков» – подразделение Штаба Розенберга, ведавшее всеми вопросами культурной и общественной жизни Пскова и окрестностей. Приоритетным направлением его деятельности был захват и вывоз культурных ценностей.
Вопросами «учета» и вывоза культурных ценностей занималась, как и в Новгороде, также «Зондеркоманда Кюнсберга». К концу лета 1941 г. по инициативе и под руководством Зольмса из псковских коллекций был сформирован «Музей Поганкина». Его экспозиция была выставлена в здании Исторического музея на ул. Некрасова, в десяти залах Поганкиных палат (Поганкины палаты – каменная постройка XVIII–XIX вв., принадлежавшая купцу Сергею Поганкину). Для немецких солдат устраивались выставки, где были представлены западно-европейская и русская живопись, исторические предметы, одежда, церковные облачения, иконы, утварь, книги и пр., а также остатки естественнонаучного собрания и ботанический материал. Музей, в котором был небольшой штат русских сотрудников, был доступен и для горожан – два часа в день.
С 21 по 25 октября 1941 г. группа немецких искусствоведов, писателей и историков, командированных штабом Розенберга, совершила поездку в Псков – для обследования культурных учреждений. Как отмечалось в отчете, ротмистр Зольмс и комендант города «смогли сохранить значительное количество произведений искусства и других музейных предметов»[503].
В хранилище Псковских музеев и Солодежне (остатки богатого жилого дома первой трети XVII в., в XIX в. в здании производили солод, во время войны использовалось как хранилище) в трех помещениях были размещены «доисторические древности», западноевропейская и русская живопись (в т. ч. работы представителей кубизма и экспрессионизма), фарфор, иконы небольшого размера, пластика, одежда и т. д. В «Музее Поганкина» находилась библиотека, которая, по мнению проверяющих, включала в основном собрания Псковского археологического общества. Кроме самых различных изданий в фондах, по оценке специалистов, имелись «драгоценнейшие старопечатные книги»[504]. Представители Главной рабочей группы сожалели, что не смогли обнаружить журнал описей этой библиотеки и некоторые ценные документы и фолианты, известные им по каталогам.
Подтвердилось, что материалы идеологического характера, остатки антирелигиозной выставки в Троицком соборе, частично разоренной, а также книги и документы дома Советов взяты на хранение СД, большая их часть уже находится в Таллинне и еще несколько тысяч томов готовы к отправке туда же.
600–700 икон из церквей и часовен всей Псковской губернии, большое число церковных одеяний, а также Чудотворная икона князя Всеволода-Гавриила находились в «Музее Поганкина». Часть раритетов была выставлена, часть хранилась в Пароменской церкви. Всем этим «драгоценным предметам искусства граф Зольмс обеспечил хорошее хранение»[505], – заключили нацистские эксперты.
В январе 1942 г. в Псков прибыли раритеты, захваченные в Тихвине. Среди них был и чудотворный образ Богоматери Тихвинской. В течение трех лет пребывания в Пскове икона хранилась в оружейном помещении военно-полевой комендатуры. Каждое воскресенье, с 9 до 18 часов, ее выдавали в Троицкий собор.
Сотрудники штаба Розенберга опасались, что «драгоценная картина» страдает от перевозки и смены температуры и влажности, несмотря на то, что защищена не только промежуточным слоем целлофана между окладом и живописью, но и находится в застекленном киоте, из которого не вынимается. Однако указывалось на «невозможность изъятия ее из культового использования ввиду политико-пропагандистских соображений». (Изображение иконы помещено в путеводителе по Пскову К. Заблоцкого, изданном на немецком языке в 1943 г.) Далее из 63 предметов, вывезенных вместе с чудотворной иконой из Тихвина и переданных на хранение в Псков, в документах штаба Розенберга упоминаются только 35 икон. Документы, обнаруженные псковскими музейщиками уже в 2000-е гг., помогают выяснить, какие произведения искусства так и не вернулись в Тихвин. Список заканчивается № 64-Tischwin, но в нем пропущена почти половина номеров. Анализ шифров на немногочисленных возвращенных в Тихвин культурных ценностях позволил предположить, что пропущенные номера были присвоены в основном произведениям живописи, которые учитывались также в Риге, в общих списках Главной рабочей группы «Остланд».
В феврале 1942 г. на хранение в Псков была доставлена большая партия «предметов искусства, происходящих из Новгородского региона». Обсуждался вопрос о возможности передачи их Оперативному штабу Розенберга. В Пскове к этому времени концентрируется все больше и больше культурных ценностей с северо-запада России, он, как перевалочный пункт, может «конкурировать» с Ригой.
23 февраля 1942 г. в Псков вновь прибыла бригада представителей штаба Розенберга – для очередной ревизии. В ее отчетах отмечается, что службами вермахта осуществлена расчистка городской библиотеки, книжные фонды которой перемещены в «Музей Поганкина». В процессе осмотра выяснилось, что «состояние хранилища абсолютно противоположно тому, которое было во время основания графом Зольмсом этого музея поздним летом 1941 г. Царит беспорядок, картины валяются на полу, и количество их уменьшилось с октября 1941 г.»[506] В хранилище на ул. Гоголя (Солодежня), на дверях которого значилось, что оно находится под охраной полевой комендатуры, были обнаружены признаки грабежа и разрушений; в страшном беспорядке, в открытых шкафах, на подоконниках и на полу валялись портреты, гравюры, народные костюмы, археологические находки, предметы естественнонаучной коллекции, книги[507]. От ценного фарфора остались осколки. Исчезли и иконы-миниатюры.
Выяснилось, что в сентябре 1941 г., спустя полтора месяца после посещения Зольмса, были перепакованы многие коробки, главным образом с фарфором, и увезены. Из так называемой «Золотой часовни» (церковь Успения Богоматери с Пароменья), «которая должна была содержать 394 иконы», оккупационные власти выдали множество икон, «происходивших только из псковских церквей», православному духовенству, в том числе в места, находившиеся вне Пскова[508].
О количестве икон, оставшихся в «Золотой часовне», комендатура Пскова ясного представления не имела. Также произошло «самовольное отчуждение» музейных предметов – как путем продаж, так и различных дарений. По мнению составителей отчета, комендант города зондерфюрер Р. де Бари придерживался той точки зрения, что «музейная собственность является трофеем, распоряжаться которым может только полевая комендатура по собственному усмотрению»[509].
Свои «крайне неблагоприятные» выводы о состоянии культурных ценностей в Пскове представители Штаба Розенберга нашли нужным сообщить в высшие инстанции. В беседе с де Бари они подчеркнули, что «музейная собственность в результате деятельности графа Зольмса однозначно стала общественной собственностью», и указали коменданту на то, что многие выявленные факты, по их мнению, являются серьезными нарушениями. Сотрудники Штаба дали указание срочно принять меры по устранению выявленных в Пскове «проколов», в том числе о «срочной действенной защите всех фондов музея, хранилищ на ул. Гоголя и в так называемой “Золотой часовне”, о недопустимости “отчуждений на подарки, награды и продажи”, об “обязательном возвращении всех находящихся в руках офицеров предметов”». В своих письмах-оправданиях де Бари пытался опровергнуть обвинения. По его утверждению, объем «ущерба завышен и раздувание всей этой истории дискредитирует немецкую военную власть в городе». Но все-таки он вынужден был составить список немецких офицеров, купивших предметы искусства в Пскове в период с ноября 1941 по январь 1942 г. В итоге уже в апреле 1942 г. было решено, что «русская городская управа» должна принять меры по наведению порядка на складе на ул. Гоголя. Руководящие указания сводились к следующему: провести инвентаризацию предметов, выставленных в «Музее Поганкина», в «Золотой часовне» с помощью духовенства провести сверку икон, коменданту города составить списки осуществленных по его распоряжению «отчуждений» и продаж с указанием получателя, немедленно возвратить в музей все предметы, «находящиеся в собственности» офицеров