70, что дьявол «возбудил Давида», т. е. вложил ему мысль, сделать счисление израильтян71. Оно называет дьявола ложью и отцом лжи, в том именно смысле, что он и для себя, и для других представляет предметы в превратном, душепагубном виде72. Оно говорит, что сатана иногда преобразуется в «Ангела светла» с тем, чтобы ум человека, обманувшись, принял вестника пагубы за Вестника мира и спасения73.
Отцы Церкви понимали эти изречения Св. Писания за свидетельства о действии злых духов на ум человека. Это видно из того, что их учение об этом предмете совершенно одинаково с буквальным изъяснением этих свидетельств Св. Писания. Св. Иоанн Лествичник говорит: «Все бесы прежде всего стараются помрачить разум. Если разум очей своих не сокроет, то они сокровища его похитить не могут». Св. Макарий Великий такое предлагает наставление о действии дьявола на ум наш: «С того времени, как преступлением вошло зло, дьявол возымел свободный вход в душу, чтоб ежедневно с ней разговаривать, как говорит человек с человеком, и предлагать ей нелепое»74. Святые отцы обыкновенно называют действие дьявола на ум «помыслом простым или образом происшедшего, новоявленно в сердце вносимым и уму объявляющимся»75.
Итак, дьявол действует на ум человека, внушая нечистые мысли о предмете.
Сердце есть другой нравственный деятель в человеке. Мысли сами по себе не могут принести человеку ни пользы, ни вреда, если не будут соединены с действиями сердца; потому что мысли часто остаются просто мыслями, и исчезают. Но когда в человеке кроме ума, признающего внушенный злыми духами предмет, годный для деятельности, и сердце пленяется тем же предметом, тогда внушения злых духов ближе бывают к осуществлению их на самом деле, ибо и сам ум тогда утверждается в своих понятиях о предмете, и для воли прибавляется тогда побуждение избрать внушенный злыми духами предмет в предмет своей деятельности. Человек и в спокойном расположении духа склонен судить о достоинстве предметов по тем впечатлениям, какие они производят на его сердце. Но когда сердце человека приходит в живое движение от представляющихся ему в предмете прекрасных или благовидных качеств, тогда и для разума весьма трудно бывает удержаться в своих правах над сердцем, и для воли – устоять против влечений сердечных. Сильные движения сердца большей частью покоряют под свою власть разум и волю, заставляют их видеть в вещах то, что они дают им видеть. По этой важности сердца в нравственной деятельности, злые духи стараются воспламенить сердце греховной сладостью тех представлений о предмете, какие соединяет с предметом человеческое злоупотребление, или какие внушают сами злые духи.
Правда, что сердце по своей испорченности и само по себе может стремиться к преступным наслаждениям. Но это стремление иногда не обнаруживается, а таится в сердце, подобно как искра таится под пеплом; или иногда и сам человек старается подавлять его. Злые духи не могут терпеть, чтобы это так было. В ком худые свойства сердца еще не развились, злые духи стараются развить их; кто имел несчастье раскрыть худые свойства сердца своего, злые духи стараются ввергнуть того в большее зло. Таким образом, обстоятельство, что сердце наше и само по себе стремится к преступным наслаждениям, не может служить для злых духов причиной отказаться от злых намерений развращать сердце злыми вожделениями.
Движения сердечные возбуждаются в нашей душе и мыслями, и желаниями, и всем, что может прикасаться к нашему чувству жизни. И как дух злобы действует на ум наш, то через посредство мыслей и других состояний духа нашего возбуждает и различные ощущения в нашей душе. На дух жизни нашей могут действовать внешние предметы прямо, без посредства мыслей и желаний; поэтому и дух злобы может прямо прикасаться к чувству жизни и производить приятные или неприятные ощущения. Чем менее душа сосредоточена в самосознании и плохо защищена решимостью жить для добра, тем свободнее доступ до чувства силе сторонней, и особенно силе злой и хитрой.
В Св. Писании много и свидетельств, и примеров, подтверждающих эту истину. Сатана вложил в сердце Анании солгать Духу Святому76. Сатана и при искушении самого Господа Иисуса покушался более всего подействовать на сердце Его, то приятным чувством удовлетворения голода: скажи, чтобы камни сии сделались хлебами77; то чувством собственного достоинства: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею78; то обещанием Ему приятных чувствований властвования над вселенной: всё это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне79.
Но хотя бы злые духи и успели внушить уму человека превратные понятия о каком-либо предмете, хотя успели бы произвести в сердце человека нечистые чувствования об этом предмете, и тогда человек не был бы еще доведен до греховного действия – в тесном смысле этого слова. Всякое нравственное действие есть плод всех нравственных сил, т. е. ума, сердца и воли, но очевидно, что здесь не доставало бы еще для приведения в действие внушений дьявольских решимости воли. Представления разума о предмете как достойном нашего внимания, услаждение сердца предметом как предметом приятным, имеют великое влияние на волю, иногда доводят ее до того, что она предмет помышлений ума и наслаждений сердца избирает в предмет своей деятельности; но это не всегда бывает. Внутренний опыт свидетельствует также и о том, что воля наша иногда, несмотря ни на какие представления разума о достоинстве предмета, несмотря ни на какие влечения сердца к предмету, не решается избрать этот предмет в предмет своей деятельности. Это и естественно. Хотя во всяком действии участвуют все нравственные силы и действуют совокупно; впрочем, и каждая сила может действовать сама по себе самостоятельно. Так и в воле есть свое стремление – стремление к добру высочайшему, истинному. И она, (несмотря на то, что ум по ошибке признает известный предмет за предмет немечтательный, а сердце тем же предметом обольстится), может отказывать уму и сердцу в своем согласии на избрание этого предмета, и последует своему высокому стремлению. Это высокое значение воли человеческой в нравственной жизни человека служит побуждением для злых духов к тому, чтобы действовать на волю человека, которого они хотят довести до греха. И они действуют на нее, представляя для нее внушаемый ими предмет предметом, заслуживающим все ее внимание.
Св. Нил Сорский так изображает состояние воли нашей под влиянием врага: «Когда кто, принимая помыслы или образы, представленные врагом, и с ними беседуя мысленно, вскоре сложит в мысли своей, чтобы так было, как внушает помысл, и бывает преклонение души сладостно к явившемуся помыслу или образу»80.
Священное Писание называет человека рабом дьявола, творящим похоть его81. Таким образом, оно допускает, что дьявол, действуя на волю человека, располагает ее к выполнению своих внушений. И возрожденным предписывается противиться дьяволу82: следовательно, и им он старается внушить греховные желания. Дьявол, по свидетельству Св. Писания, возбудил в Давиде надменное желание исчислить Израиля83, в Иуде – желание предать своего Божественного Учителя84. Итак, дьявол, действуя на волю человека, старается расположить ее к избранию в предмет деятельности тот предмет, который он внушает ей.
Из сказанного видно, что дьявол, не отнимая у человека свободной деятельности, старается дать его уму, воле и сердцу преступный предмет для деятельности.
Говоря об отношении действия злых духов на человека к свободе человека, мы сказали, что человек может видеть всю гнусность внушений дьявольских, и может отвергать эти внушения: как же злые духи производят, что человек соглашается принимать внушаемый ими предмет за предмет своей деятельности, и решается приводить злые внушения в действие?
Поскольку злые духи не отнимают у человека свободы, то им остается испрашивать у человека согласия на свои внушения. «Дьявол вредит нам не принуждением к злу, а советом, – говорит блаженный Августин, – он не исторгает у нас согласия, а испрашивает оное». Но поскольку человек по своей свободе может и не соглашаться на внушения дьявола, то дьявол в самом человеке старается открывать те слабые стороны, в которых он легче и успешнее может действовать на человека. «Злой дух, – говорит Макарий Великий, – во всем и ко всем применяется, дабы сим приноровлением покорить их себе и под благовидным предлогом приготовить им погибель»85. Св. Лев пишет: «Он (злой дух) высматривает привычки каждого, открывает наклонности, узнает страсти, и нападает с той стороны, где видит более удобства для себя»86.
В поврежденном состоянии человека слабые стороны суть: похоть плоти, похоть очес (страсть к внешней красоте и зрительной информации) и гордость житейская. Похоть влечет человека к злу иногда собственной своей силой, без всякого внешнего побуждения к греху; но она же, как трут принимает искру, восприемлет злые внушения дьявола.
Похоть плоти, похоть очес и гордость житейская не во всяком человеке действуют с одинаковой силой, и не все люди в равной мере способны воспламеняться всеми похотями: в ином сильнее гордость житейская, чем похоть плоти и похоть очес, – другой изнемогает под узами похоти плотской, третий страждет похотью очес. Если человек и успевает подавлять в себе тройственную похоть, все же не может истребить ее совершенно, пока носит плоть. Поэтому в нем легко может быть воспламеняема та или другая похоть, особенно менее в нем подавленная. Дьявол, зная, что господствующая в человеке похоть может быть самым лучшим средством к тому, чтобы расположить человека к принятию его внушений, старается узнать господствующие склонности людей и, сообразно своим наблюдениям над человеком, распоряжается в предложении различных предметов и различных побуждений для деятельности ума, сердца и воли человека.