как сказал Аллин. На прощание он велел ей ежедневно читать Евангелие инесколько молитв, и она это делала - так, на всякий случай. Ивик тольконадеялась, что со временем чувство это ослабнет - но оно не слабело. Но и немешало ей, скорее, наоборот. И отношениям с Марком это ничем не мешало,помогало скорее. И в целом... Ивик иногда казалось, что она и жить-то началапо-настоящему лишь тогда, когда полюбила Кельма. Он пронизывал ее жизнь. Недавал расслабиться. Ей казалось, она начинает понимать, как это монахи живутвсю жизнь в одиночестве и любят одного Христа. Но Христос - Он все-таки в миреневидимом, и это не так просто, это надо обладать особым даром, чтобы вот такпостоянно его чувствовать. А Кельм... его незримое присутствие наполняло еебодростью и энергией. Ей было легче жить только оттого, что такой вот человекесть на свете. И все, что она делала - она делала для него.
Хотя он, конечно, никогда не узнает об этом.
Или узнает?
Ивик не думала об этом всерьез. Какая, в сущности, разница?Как будет - так и ладно. Бог все решит, и Бог сделает все наилучшим образом.
Закрывая глаза, Ивик думала о Кельме. Или - как многие гэйны - о том, чтосочиняла. Мелт, который пытался выбить очередную экспедицию на Север, которыйлюбил девушку-гэйну, очень одинокую, и очень хотел попасть на Белую Землю изабрать туда эту девушку... Мелт был похож на Кельма. Разницы особой не было,думать о Кельме или о нем. Или о ком-то, кого Ивик совсем не знала, но втайнеот самой себя любила всю жизнь. Закрыв глаза, Ивик плыла в потоке образов,безмолвно говорила с Мелтом - или с Кельмом, или еще с кем-то неведомым ей. Ивидела - ветви под тяжестью снега, пляшущую в воздухе метель, ватную, какбывает на севере, тишину... Жаль только, что плыть в этом потоке удавалосьнедолго. Образы мешались перед глазами, и вот уже мимо прошла Женя, глядя сгрустным упреком, а Ивик была у себя дома в Дейтросе, на кухне, и Миаривбежала, крича "Мама, мама!"... потом все смешалось - Ивик спала.
Ей снился удивительно яркий, необычный сон. Из тех, что запоминаются на всюжизнь.
Ивик была в Медиане. Говорят же, что во время сна облачное тело и в самом делето ли частично отделяется, то ли просто воспринимает Медиану особым образом. Нотеперь Ивик не думала об этом - вокруг была знакомая серая равнина. Прямо поравнине к ней приближались две фигуры. Они были в сером камуфляже, так могутбыть одеты и дарайцы, они не подавали сигналов, но Ивик почему-то знала, чтоэто гэйны, это свои.
Мужчина и женщина, приблизительно ее возраста.
--Меня зовут Рейта, - сказала женщина, когда они оказались рядом с Ивик. И тогдаона поняла, кто это.
--Иль Шанти!
--Да, - печально сказал мужчина, - я Кларен.
Ивик не знала, что сказать. Все трое оказались сидящими - не на земле, а нанизеньких креслах, видимо, сотворенных незаметно Рейтой. Ивик была потрясена.Она видела лица неясно, но знала, что это действительно знакомые с детствагерои - Рейта и Кларен иль Шанти.
Те, что уничтожили Дейтрос.
Их признали героями. Их имена и лица знает в Дейтросе каждый ребенок. Но толькопозже дети узнают, что случилось с Рейтой и Клареном. Рейта вскоре покончила ссобой, Кларен стал инвалидом и часто лечился в психиатрической больнице.
Ивик часто думала об этом. Рейта и Кларен перенаправили взрыв темпоральноговинта, который должен был уничтожить Землю. Направили на единственный возможныйдругой объект, находившийся рядом - Дейтрос. Старый Дейтрос с двумя миллиардамижителей. Пространственно-временные характеристики изменились, старый Дейтросисчез бесследно. Был начисто уничтожен. Рейта и Кларен утверждали, что пыталисьпереместиться туда, чтобы погибнуть вместе со своим миром - но было поздно...
Ивик представляла себе позже, что они испытали... даже не сразу. А вот так,через несколько месяцев. Когда выяснилось, что дейтринов осталось только 80тысяч, разбросанных по всем мирам. Когда эти жалкие остатки получили в Лайсеместо для резерваций. И дарайцы впервые атаковали эти крошечные поселки, чтобыуничтожить Дейтрос до конца - и жгли бараки вместе с людьми, с детьми, там, гдеим удалось прорваться на Твердь. Когда дейтрины впервые за много веков позналиголод. Смерть. Беспросветное существование на птичьих правах в чужом мире, гдеих еле терпели, и где их продолжали атаковать дарайцы.
Да, Ивик понимала, почему Рейта не выдержала. Хотя точные обстоятельства еегибели неизвестны. Ивик понимала и почему Кларен сошел с ума.
--Вам было тяжело? - спросила она, наконец найдя тактичную форму. И услышалаответ, даже непонятно, от кого.
--Да.
--Помните нас. Простите нас...
Ивик открыла рот, чтобы сказать, что герои были правы. Правы во всем. ЧтоДейтрос поднялся. Уже через несколько десятков лет дейтринов стало гораздобольше. И был найден новый мир. И теперь их почти два миллиона. Нет большеголода. Жизнь становится все лучше, все спокойнее и светлее. И осталась Земля,и триманская Церковь, и Дейтрос по-прежнему существует ради ее защиты. Что она,Ивик, была счастлива всегда, и у нее было очень хорошее детство. А у ее детей -еще лучше, еще спокойнее и счастливее... Что если бы тогда была уничтоженаТрима - само существование Дейтроса не имело бы смысла.
Но уже было поздно. Рейта и Кларен растворялись в тумане. Исчезали. Уходиликуда-то далеко, по серой равнине.
Ивик вдруг поняла, что должна сделать.
--Но я не умею! - крикнула она, - я могу только придумывать. Я никогда не писалао том, что было на самом деле...
Лицо Рейты оказалось вдруг совсем рядом. Большие серые глаза. Назойливоблестящие. Сквозь туман. Ивик вспомнила, что у Рейты на старом Дейтросеосталось трое детей.
--Простите нас, - повторила Рейта.
Массированная обработка Жени и ее новоявленного жениха уже давала результаты.Александр заметно нервничал. Встречи его с Женей стали более редкими. Напрямуюспросить о письмах было невозможно, но и игнорировать все это опасливыйкоммерсант никак не мог.
Ивик проработала несколько вариантов, но ни один ей не нравился, она медлила. Ивот наконец все готово, теперь все должно получиться. Она сидела передмонитором и напряженно вглядывалась в добавочное окно.
Александр Шнайдер мило общался с хорошенькой девушкой, которая напропалуюкокетничала, посверкивая белыми зубками. У девушки были блестящие черные глаза,скуластое, чуть узкое лицо, глубокий вырез декольте, на который Александр то идело невольно взглядывал. С Женей он не встречался уже несколько дней.Естественные мужские потребности давали о себе знать. Девушка звонко хохотала,потряхивая гривкой мелированных волос. Она была мила, гиперобщительна и сиделауже совсем близко к нему - случайная знакомая, подсевшая в ресторане, гдеАлександр решил перекусить после сложной деловой встречи.
"Поводок" был не на нем, разумеется, а на этой девушке. Накануне Ивиквстречалась с ней и подробно инструктировала. Это была ро-шехина Лэрти иль Тош,агент, специализированный на заданиях такого рода. Ивик долго размышляла, когоиз подопечных лучше соблазнить, и пришла к выводу, что с Александром это будеткуда проще. Можно подослать и агента мужского пола , но вот Женя-то, при всехее теперешних страданиях, искренне верит, что любит Александра, и вряд листанет ему изменять.
Впрочем, до физической измены дело дойти не должно. Это и совершенно не нужно.
Александр уже надевал на Лэрти - она представилась ему Леной - песцовую шубку.Впечатление относительного достатка важно. Ивик уже воздействовала на менеджераписьменным внушением - "для Жени ты всего лишь спонсор, но есть девушки,которые могут любить тебя и просто так". Лена по легенде была дочерьюмелкого бизнесмена, девушкой того же финансового круга, что и Александр. Сделавлицо менеджера покрупнее, Ивик удовлетворенно кивнула - у Лэрти все получалосьотлично, мужчина уже был почти готов, увлечен, даже потрясен.
Ивик сдвинула микрофон и сказала.
--Гроза, я Птица, как слышно?
Лэрти дважды кашлянула, подавая тем самым условный сигнал.
--Гроза, объект сейчас на Птичьем рынке, выйдет минут через десять, пойдет поулице...
Внаушниках снова раздался легкий кашель - Лэрти поняла задачу. Ивик улыбнулась.На экране Лена жаловалась ухажеру на небольшую простуду. Александр распахнулперед девушкой дверцу машины (вы не подвезете? Мой "Рено" сейчас времонте, а папа...)
Ивик перевела взгляд на окно Жени. Девушка бродила по рынку, собственно говоря,она собиралась посмотреть какие-то витамины для кошки - кошка слишком долголиняла, да заодно и корм. Но витамины пока не были куплены, а Женя увлекласьразглядыванием смешных, пушистых котят и щенят, морозостойких птичек в клетках,аквариумов и банок с экзотическими рыбками. На миг Ивик стало жаль девушку.Очень жаль. Сейчас ей будет больно. Причем, кольнула совесть, это ведь ложь -это не настоящая измена Александра.
Глупости, сказала себе Ивик, старательно вспоминая, что Александр обманом лишилсобственного ребенка алиментов и пытался отсудить часть квартиры, котораяизначально принадлежала бывшей жене. Женька ничего об этом не знала,разумеется, ей представляли версию стервы-жены, выгнавшей такого порядочного идоброго человека. Ивик как на ладони видела впереди их будущую жизнь... Нет, втой жизни боли предстоит куда больше.
Ивсе-таки - очень тяжело.
Женя вышла из ворот рынка, пузырек витаминов в кармане, пачка корма в пакете,искусственная дешевая шубка разлетается на ходу, как королевская мантия. Какаяона хорошенькая все-таки, в сотый раз подумала Ивик. Ей бы такого мужа, какпридуманный герой Даррен. Почему здесь таких почти нет? Вернее, может, и есть -но Женька с ними никогда не встретится.
Ивик почти физически ощущала, как снег поскрипывает под ногами Женьки.Скрип-скрип, и бензиновая вонь, и кирпичные стены хрущевок, и сказочноекоролевство в глазах. Запаркованные на обочине машины, жигули, иномарки,Женькин взгляд скользил по ним безразлично, Ивик на мгновение испугалась, что иоперация сорвется. Женька ведь почти не замечает ничего вокруг. Как иначе она