я не гожусь для этой работы.
-А за Дамиэлем наблюдай. Я тоже посмотрю кое-что. Давай игрушки... как там утебя, спокойно?
Ивик кидает взгляд на окна - ничего опасного не наблюдается.
Кельм сидит на полу. Ивик подает игрушки, и он аккуратно навешивает их нанижние, разлапистые ветви. Шары - красные матовые, и ярко-синие, и с рисунком.
--Этот красивый мы наверх лучше...
Ивик откладывает шар в сторону. Снеговичок в черном шарфе. Ежик. Украшение изрозовых светящихся нитей. Пальцы Ивик чуть касаются ладони Кельма. Чутьзадерживаются. Кельм поднимается на колени, чтобы перейти к средним веткам.Оборачивается. Ивик, как медсестра на операции, вкладывает в его руку красныйшар - как тампон для впитывания крови. Теплой крови, так неглубоко под кожей, втоненьких жилах. Пробивающей путь в межклеточном пространстве.
--У тебя какая группа крови, Кель?
--Шестая два плюса.
--У меня тоже! Точно такая же.
Ивик несказанно радует этот факт. Их кровь совместима. Они так непохожи - ноони одной крови, и если кому-то из них кровь понадобится...
--Удивительно... редкое совпадение.
--Не очень, - говорит Кельм, - шестая два плюса - самая распространенная. Большеполовины дейтринов...
--Все равно.
Он поднимается на ноги. Ивик подает ему красивый шар - стеклянный с рисунком,ручной работы, стоит копейки, а ведь эксклюзив на самом деле, где-нибудь вЕвропе продали бы за сотни евро. Шар серебристо-белый, и на серебре - пушистыйснежок, снеговик, синие звезды. Ивик ровно мгновение смотрит Кельму в лицо, иловит его взгляд, серебристо-серый, острый и блестящий, как всегда, ностранно-ласковый. Отводит глаза. Сердце совершает медленный прыжок вниз.
Япогибаю, Господи... что я делаю. Что творится со мной...
Она быстро отворачивается к монитору, взглядом контролирует своих подопечных.
Женька поднимает воротник. Метель швыряет в лицо колючие комья. Вдохнуть сквозьшарф. На каблуках - сквозь белесую темень, фонари почти не пробивают ее.
Она смертельно устала, но холод сейчас перебивает все ощущения, все мысли.Домой. Скорее домой, сквозь метель, к маленькой, полупустой впереди остановкеавтобуса, в его тускло-желтое, пахнущее бензином нутро - и домой. Горячийчай... закрыться на кухне, и пусть мать, если хочет, возмущается. Все равно ясъеду от них через два месяца. И открыть ноут, а там - неземное царство,веселый рыцарь Стриж с серебряной стрелой на шлеме... Но завтра вставать вшесть. И на работу нужно высыпаться, иначе Марго... да, с Марго шутки плохи... Женькавсматривается в танец снежинок в желтом фонарном круге. Ее герой... он пойдетразыскивать невесту, которую видел лишь однажды, отражением в темной воде. Онпройдет через ад... Темная жуть подступает к сердцу. Ледяной ад, как вот здесь,как эта метель... Женька видит своего героя, на ощупь выбирающего тропу вотьме, пальцы напряжены на рукояти меча, сердце - как струна. И все это - радикакой-то девчонки, которую видел в темной воде, какая глупость... Как будтомало других, красивых и нормальных. Жалко, что завтра так рано вставать... ивсегда так рано вставать... Господи, какая же холодрыга! Почему героям в сказкевсегда так плохо... почему бы им не жить в роскошном дворце, и не мучиться, нетащиться через ледяной ад, как будто от этого что-то изменится... но тогда ведьи сказки не получится... И с этой мыслью Женька ощутила, как подворачиваетсякаблук, и колено словно втыкается в невидимую преграду, мир теряет точку опоры,мир переворачивается, летит назад... Она беспомощно машет руками. Полет. Резкая,нестерпимая боль в левом голеностопном суставе - до тошноты, до тьмы вглазах...
Черт возьми, эта канава... Но утром она была обнесена заборчиком! И как жетеперь встать? Женька плачет от боли и отчаяния. Левая нога горит, она сталаневероятно огромной, и наступить на нее теперь - никак невозможно. Женькабарахтается на спине, как насекомое Кафки.
--Ну-ка, что у нас тут такое? - бодрый молодой голос. Какой-то мужчина,остролицый и темноглазый, спрыгнул, склонился над ней. Протянул руку.
--Что, нога? На здоровую вставай. Вставай-вставай.
Итянет - сильно, рывком. Женька стоит на правой ноге, воткнувшись носом встенку. Мужчина вылезает из ямы. Рывком вытягивает ее за собой.
--До остановки... Держись за меня. Ты посмотри, какие сволочи! Мало того, чтозабора нет, так еще какая-то сука натянула здесь леску!
Женька плачет. Хлюпает носом.
--Ну, тихо, не реви! Не хватало еще! Сейчас Скорую... - он тянется к уху,включить мобильник. Женька прыгает на одной ноге, вцепившись в спасителя. Наконецон с облегчением сгружает пострадавшую на лавочку.
--Сиди, сейчас Скорая приедет...
Через час Ивик уже сидела перед монитором. Пила горячий чай - в Питере хоть инет такой метели, но пока добиралась от ближайших врат, тоже продрогла. Женькав увеличенном окне сидела на кушетке, выложив босую распухшую левую ногу.Молоденький дежурный травматолог накладывал лангету. По Женькиным щекамтянулись грязные разводы слез.
--Разрыв связок.
--И... что теперь?
--Нужен покой. Лежать, ногу не беспокоить. Ни в коем случае.
--И... долго это будет?
--Как минимум, месяц, - строго отвечал молодой врач. Женька тяжело, прерывистовздохнула.
--О Господи... у меня на работе...
Она всхлипнула.
--Прекратите реветь, - раздраженно сказал врач, - ничего с вашей работой неслучится. Возьмете больничный...
--Вы не представляете... как у нас там...
Ивик вздохнула. Операция прошла удачно. Можно похвастаться Кельму. Без сучка,без задоринки - то, что нужно. Все это рискованно, могли быть осложнения,канавка там неглубокая, но мало ли что... А могла Женя и недостаточноповредиться, и тогда пришлось бы срочно придумывать что-то еще. Все оченьудачно.
Вот только как всегда - чувствуешь себя последней сволочью. Но это, в конце концов,давно привычное ощущение.
--Разрешите доложить, вир-гарт! - вангал приложил руку к козырьку, - переходсовершен.
--Очень хорошо, - ответил офицер. По сравнению с генетически измененным солдатомон выглядел невысоким и даже хрупким, - благодарю за службу, солдат! Онидвижутся в районе врат... каких?
--Город-четыре, вир-гарт! - отчеканил вангал. Офицер прищурил глаза. Вынул изкобуры ПМ, триманское оружие. Вангал молча смотрел на командира, выкативнемигающие глаза со странно короткими белесыми ресницами. Офицер мгновенновскинул пистолет и выстрелил дважды.
Почти в упор. Дарайский солдат не успел вскрикнуть. Огромное тело съежилось,словно из него вынули стержень, осело, с глухим стуком повалилось на пол.
Кельм убрал ПМ. Нагнулся, касаясь пальцами тела убитого, перешел в Медиану.Быстро и привычно уничтожил тело мощным потоком огня. Посмотрел на келлог.Врата, которые в дейтрийской разведке обозначались как"Питер-восток", а в дарайской - "город-четыре", былисегодня расположены в районе Новосаратовки.
Через Медиану идти нельзя, ничего не поделаешь. Он вернулся на Твердь, вмаленькую комнату, лишенную мебели - пришлось снять ненадолго в качествевременной базы. Накинул полушубок, надел серый мотоциклетный шлем и вышел наулицу. Утренний час казался ночью - темно-серое небо набухло над крышами, улицысумрачны. Кельм вскочил в седло скутера. Невский, как водится, стоял. Кельмлегко лавировал между машинами, высмотрев свободное место, вылетел на тротуар,промчался - сзади послышался отчаянный свист блюстителя порядка, но Кельм былуже далеко...
Операция удавалась неплохо. Кельм сыграл на тупости дарайских рядовых чинов.Да, вангал во многом превосходит обычного человека - сила, скорость реакции,бесстрашие и полная бесчувственность, это фактически боевой робот, беда только,что коэффициент интеллекта этих бедняг катастрофически низок. Большинство изних не в состоянии научиться читать. Легкая или даже средняя степеньдебильности. Кельм вдруг вспомнил, Ивик говорила как-то, что вангалов на самомделе убивать жалко, они будто и не виноваты, они как дети. И снова поразилсятому, какая она, Ивик. Таких не бывает. Надо же придумать такое - жалко убиватьвангалов... А ведь понять это можно. Да, вполне можно понять.
Кельм пару недель назад перехватил командные коды дарайцев. Теперь этопригодилось - выследив одного из солдат части, которая обслуживала Василия, онназвал пароль, объявил себя дарайским вир-гартом и отдал солдату тайный приказ.О смысле приказов вангалы никогда не задумывались. Вот и этот - как толькоВасилий отправился на встречу высокого гостя из Дарайи, немедленно отпросился вувольнительную и как было велено, сразу поехал и доложил об этом вир-гарту.Кельму. Благо, по-дарайски Кельм говорил без малейшего акцента - с детстваобладал выдающимися способностями к языкам. Впрочем, дарайского солдата дажеакцент не навел бы на подозрения, поскольку был назван верный пароль.
Опрослушивании через Медиану даже речи не шло - переговоры наверняка защищены оттакого прослушивания, и охрана вокруг в Медиане выставлена мощная. Туда лучшедаже и не соваться, это Кельм понимал. Но он умел выслеживать и на Тверди.
Он незримо шел за Василием и его спутником, неприметно преследовал их машину насвоем сером маленьком скутере. Для страховки далеко позади него держаласьмаленькая бригада из агенства "Штирлиц", но Кельм рассчитывалсправиться самостоятельно.
Приземистый БМВ дарайцев въехал в поселок Колпино. Остановился на самойокраине, на Октябрьской улице. Кельм отслеживал БМВ на компьютере, неприближаясь более, чем на полкилометра, и лишь когда дарайцы вышли из машины идвинулись к дому, позволил себе подъехать ближе и поставил скутер в соседнемдворе. Произнес несколько слов, включив мобильник.
Он ждал полминуты. На мониторе картинка была неподвижной - закрытый подъездпятиэтажного дома, куда только что вошли дарайцы. Кельм, конечно, нерассчитывал на легкую удачу - место для переговоров выбрали так, чтобыисключить возможность наружной слежки, скажем, из окон соседнего дома. Не было